Андрей Теслинов - Концептуальное мышление в разрешении сложных и запутанных проблем Страница 17

Развитие способности «подъема» мышления средствами концептуальной технологии действует на человека освобождающе.

Возможность освобождения сознания

Здесь мне хочется совершить лишь вхождение в эту глубоко интимную область бытия – освобождение сознания.

Согласитесь, любой человек рано или поздно осознает, что он нечто иное, чем просто его тело, наделенное способностью перемещаться, двигать конечностями, расти, решать задачки, залечивать раны, видеть, произносить звуки, отделять спелые плоды от гнилых… Рано или поздно мы понимаем, что мы нечто большее, чем все роли, которые мы исполняем в реальной жизни: роли друга, водителя, учителя, пешехода, родителя, подчиненного, знатока и многие другие. Внутренние побуждения и способности помыслить себя в будущем, в космосе, способность мечтать и придумывать то, чего и вовсе нет в природе, способность слышать внутренний голос, замирать от восторга, испытывать неудовлетворенность от содеянного, нуждаться в молитве, исповедоваться свидетельствуют о том, что наше подлинное «Я» неизмеримо выше, больше, иначе, чем то, чем мы кажемся себе и чем живем.

Если смотреть на нашу жизнь обыденным и наивным взглядом, в котором не предполагается, что помимо наблюдаемого есть еще что-то более значительное, то эта жизнь мало чем отличается от жизни всех остальных жителей планеты – млекопитающих, насекомых, птиц, рыб. Мы создаем и разрушаем семьи, собираем коренья, ловим и съедаем других животных, греемся на солнце, строим свои «гнезда» и отнимаем чужие, болеем, умираем, перемещаемся с одного места на другое и так далее. Только якобы делаем все это лучше. Некоторые говорят «цивилизованнее».

Но именно в этом «еще что-то» и есть то главное, что отличает нас от всего остального мира. Это то, что люди слышат в тишине уединения.

«Всю жизнь меня сопровождала тоска. Это, впрочем, зависело от периодов жизни, иногда она достигала большей остроты и напряженности, иногда ослаблялась. Нужно делать различие между тоской и страхом, и скукой. Тоска направлена к высшему миру и сопровождается чувством ничтожества, пустоты, тленности этого мира. Тоска обращена к трансцендентному, вместе с тем она означает неслиянность с трансцендентным, бездну между мной и трансцендентным. Тоска по трансцендентному, по-иному, чем этот мир, по переходящему за границы этого мира. Это говорит об одиночестве перед лицом трансцендентного. Это есть до последней остроты доведенный конфликт между моей жизнью в этом мире и трансцендентным.

<…> Тоска, в сущности, всегда есть тоска по вечности, невозможность примириться с временем. В обращенности к будущему есть не только надежда, но и тоска. Будущее всегда в конце концов приносит смерть, и это не может не вызывать тоски. Будущее враждебно вечности, как и прошлое. Но ничто не интересно, кроме вечности. Я часто испытывал жгучую тоску в чудный лунный вечер в прекрасном саду, в солнечный день в поле, полном колосьев, во встрече с прекрасным образом женщины, в зарождении любви. Эта счастливая обстановка вызывала чувство контраста с тьмой, уродством, тлением, которыми полна Жизнь. У меня всегда была настоящая болезнь времени. Я всегда предвидел в воображении конец и не хотел приспособляться к процессу, который ведет к концу, отсюда мое нетерпение. Есть особая тоска, связанная с переживанием любви. Меня всегда удивляли люди, которые видели в этом напряженном подъеме жизни лишь радость и счастье. Эросу глубоко присущ элемент тоски. И эта тоска связана с отношением времени и вечности. Время есть тоска, неутоленность, смертоносность. <…> Своеобразие моего философского типа прежде всего в том, что я положил в основание философии не быт, а свободу».[65]

Это Нечто в нас, эта «бердяевская тоска» не подчиняется законам, по которым происходит обыденная жизнь. Оно «живет» в нас как в ограниченном пространстве, поскольку имеет иную природу. По отношению к нему наша обыденная жизнь по законам причин и следствий, притяжения и отталкивания, сохранения импульса и так далее воспринимается нашим сознанием как ограниченное, как сдерживающая нас сила. И наоборот, обращение к этому Нечто в нас действует освобождающе.

Мне представляется, что одним из могучих импульсов к освобождению от такого рода интеллектуального пленения нашего сознания является стремление преодолеть психическое принуждение того, что мы понимаем как Законы природы. В связи с этим следует установить значение слова «закон». Здесь мне близка философия С. Вивекананды.

«Законом называется стремление целого ряда явлений повторяться. Когда одно явление следует за другим или происходит одновременно с другим, мы ожидаем, что эта последовательность или одновременность явлений повторится… Все наши представления о законе установились в силу ассоциаций. Целый ряд явлений сочетается в нашем уме с другими явлениями в неизменном порядке. Такова психологическая идея ассоциации, а причинность есть лишь один аспект этого величавого и всеобъемлющего принципа… Следовательно, закона нет в природе. Закон – это тот метод, та манера, которыми наш ум воспринимает ряд явлений; весь он содержится в уме. Мы называем законом последовательное или одновременное повторение известных явлений, сопровождаемое убеждением в регулярности их повторения, позволяющим нашему уму обнять общий метод всей серии явлений…»[66]

Но если вам, хорошо знакомому, скажем, с физикой, сейчас трудно согласиться с тем, что ее законы – это лишь привычки нашего ума, то вы наверняка не станете отрицать, что, например, в природе человеческих отношений, в психологии, в экономике, да и во всех гуманитарных дисциплинах, где едва ли надолго можно установить какие-то устойчивые связи между явлениями, ситуация близка к нашей – там всюду заметен след нашей привычки к слабообоснованной уверенности в повторяемости событий. Однако всегда наступает время, когда эта повторяемость нарушается.

«Поток, устремляясь ниже и попадая в углубление, образует водоворот; покружившись в нем некоторое время, он вновь свободно вытекает и беспрепятственно продолжает свой бег. Каждая человеческая жизнь подобна такому потоку. Она попадает в водоворот, кружится в этом мире пространства, времени и причинности и снова вырывается из него, возвращаясь к прежней свободе. Так поступает весь мир. Независимо от того, знаем ли мы это или нет, сознательны ли мы или бессознательны, мы все работаем с целью стряхнуть сновидения этой жизни. Цель жизненного опыта на земле – дать человеку возможность выйти из этого водоворота».[67]

Освобождающее значение концептуального мышления состоит в данном случае в том, что оно позволяет:

– во-первых, разглаживать интеллектуальные «шрамы» от принуждающего действия так называемых «законов» и разоблачать законостроительные привычки там, где они сдерживают постижение действительности;

– во-вторых, создавать законы тогда, когда это нужно для нашего любовно-исследовательского взаимодействия с природой.

Это значение концептуального мышления роднит его с высокой философией. Способы, каким оно может творить эту философию, мы непременно исследуем.

Все это мне хочется показать как ближние возможности концептуального мышления. Что же тогда «дальние возможности»? Наверное, это то отношение к миру и жизни, которое может возникнуть в нас после осуществления ближних.

Современное состояние концептуального мышления ярко отражают многочисленные публикации на темы, связанные либо с результатами ее применения к сложным областям действительности, либо с ее специальными техниками. Таких публикаций уже более 300 и количество их увеличивается. По ним вполне отчетливо сознается запредельно высокий уровень концептуального мышления… как инженерной технологии. По сравнению с интенсивностью проявления этого его свойства интенсивность философского осмысления его феномена и сути до неприличия слаба. Это нехорошо!

Мне представляется, что человеку, решающему сложные бизнес-задачи на концептуальном уровне, без понимания природы мышления, адекватного этим задачам, приходится тяжко. Опыт обыденного мышления здесь не помогает, а чаще вредит. Он принуждает двигаться к новому, оперируя известным старым. Он «боится» разнообразий, поскольку натренирован на конкретном. Он удерживает от полета, поскольку мудр, то есть осторожен.

И вообще, неприлично разрабатывать концепции, не понимая их природы!

2. Природа возможностей «мышления по понятиям»

Это результат впервые предпринимаемой попытки собрать и показать в явном виде исходные идеи, на которых стоит и развивается концептуальная технология принятия решений, технология концептуального проектирования целостностей. Эти идеи раскрываются вместе с возможностями, приобретаемыми аналитиком. На простых примерах демонстрируются сложные интеллектуальные усилия менеджера концептуального уровня. Практикам предлагаются упражнения для тренировки полезных навыков.