Андрей Максимов - Не молчи, или Книга для тех, кто хочет получать ответы Страница 18

Как это?

Вы задали вопрос. Собеседник начал врать. Вы поняли это и посмотрели ему в глаза. Человек всегда прочитает в ваших глазах: «Врешь!»

Вы задали вопрос. Собеседник начал говорить что-то очень интересное и важное. Вы поняли это и посмотрели ему прямо в глаза. Человек всегда прочитает в ваших глазах: «Здорово! Интересно! Продолжайте!»

Может, в этом случае вам стоит открыть некую специальную школу: «Обучаю чтению по глазам!»?

Спасибо за предложение. Но в такой школе нет необходимости, потому что мы все умеем читать по глазам.

Все-все-все?

Все-все-все буквально. Тут опять же дело в сосредоточенности и внимательности. Для того чтобы прочесть книгу или даже газету, согласитесь, надо сосредоточиться на том, что читаешь. С чтением по глазам – ровно та же история. Если вы хотите прочесть чужой взгляд, на нем надо остановиться.

Когда человек слушает вас – в его взгляде отражается отношение к сказанному вами. Когда человек говорит – в его глазах читается отношение к тому, что говорит он сам.

Это чрезвычайно важная информация, потому что она всегда правдива. Собеседник не может злиться на вас и при этом смотреть по-доброму. Если ему скучно, взгляд выдаст его. Если его заинтересовал ваш вопрос, это тотчас прочитается в глазах.

Из всего сказанного что следует?

Вроде бы, что надо все время смотреть в глаза собеседнику. Но, с другой стороны, вы как будто говорили, что не надо.

Если вы постоянно будете смотреть в глаза собеседнику, то у него создастся ощущение, будто он находится «под колпаком у Мюллера».

Опять не слава богу. Что же делать?

Когда вы задаете вопрос, надо смотреть не в глаза собеседнику, а рядом с глазами, скажем, на переносицу. Так, чтобы собеседник понимал: вы сосредоточены на нем, но его не допрашиваете.

Прямой взгляд «глаза в глаза» необходим, когда вы хотите показать собеседнику, что оценили – положительно или отрицательно – то, что он сказал.

Итак, можно сделать самый главный вывод: во время беседы жизнь голоса, рук, глаз и туловища нельзя пускать на самотек. Звучит, понимаю, нелепо, но по сути верно.

Да бог с ним, как звучит... В другом проблема: если постоянно следить за собой, – это ж будет ужасно отвлекать от сути разговора. В конце концов, куда же летит стрела эта пресловутая? Цель в том, чтобы информацию получить, или в том, чтобы правильно сидеть, смотреть и вовремя махать руками?

Стрела летит, куда надо – в сторону получения информации. Следить засобой необходимо как раз для того, чтобы этой цели достичь.

А что касается того, что это отвлекает... Вспомните про четыре этапа освоения ремесла. Наступит такой момент, когда за своим телом, руками, глазами и голосом вы будете следить автоматически, «не парясь» по этому поводу вовсе.

Но чтобы этот момент наступил, надо начать с «неосознанной некомпетентности» – этапа, который, надеюсь, вы преодолеете и с помощью этой книги.

Понятно. Спасибо. Теперь можно начинать беседу.

Нет еще.

А чего такое?

А мы еще не выясняли очень важный вопрос: собственно говоря, кого мы видим перед собой по время интервью?

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ,

в которой

автор говорит о том, кого мы видим перед собой во время беседы

А кого мы видим перед собой во время беседы? Что, разве есть варианты?

Разумеется, есть. Например, можно видеть мужчину или женщину...

Или некий средний род...

Разумно: или некий средний род. И разговаривать с ним как с человеком «среднего рода». Можно видеть начальника. Но каждый начальник – чей-нибудь подчиненный. Значит, глядя на одного и того же человека, можно видеть в нем или начальника, или подчиненного. А глядя на другого, можно при желании видеть вора, а можно – руководителя какого-нибудь города или даже региона; можно – политического деятеля, а можно – отца семейства.

Очевидно, что от разницы нашего взгляда на человека будет зависеть и то, как мы поведем разговор.

Понятно, что с вором или политическим деятелем, с подчиненным или начальником мы будем разговаривать по-разному.

Так вот, если делить наш взгляд на людей на две самые большие группы...

Взгляд делить?

Ну хорошо, если разделить нашу оценку собеседника на самые большие группы, то выяснится, что таких групп всего две:

1. Мы смотрим на человека как на социальную единицу.

2. Мы смотрим на человека как на Божие творение.

(Или творение природы, если кому так больше нравится).

В чем разница?

А разве непонятно?

Так-то, в общем, понятно. Не до конца ясно, в чем разница, если речь идет именно о ведении интервью.

Попробую объяснить, потому что это важно.

Мы живем в мире атеистических ценностей. Это не надо долго объяснять?

Это не надо долго объяснять.

Другими словами, ценности нам диктует общество, а не Бог. Если мужчина прожил всю жизнь с одной женой, сделал ее счастливой, воспитал вместе с ней замечательных детей, но всю жизнь проработал, скажем, аптекарем, – его будут знать, почитать и уважать меньше, чем, скажем, депутата Государственной Думы, прославленного лишь тем, что его показывают по телевизору. Общество диктует: быть незнаменитым – некрасиво, а знаменитым – красиво, это очень даже «поднимает ввысь».

Не так давно Левада-Центр провел исследование, выясняя, какие профессии считаются нынче самыми престижными. На первом месте оказалась профессия юриста, на последнем, десятом, – работник шоу-бизнеса. Между ними есть банкир, бизнесмен, министр... Ученого, учителя, философа, богослова – нет вовсе.

Эти ценности диктует общество.

Но главное, что хочет от нас общество, – чтобы мы делали карьеру. Если про человека говорят: «у него удачная карьера», все понимают, что человека хвалят. Нам вообще часто кажется: если сложилась карьера, значит, сложилась жизнь.

А давайте-ка задумаемся над тем, что ж это такое – карьера?

Карьера – это лестница, по ступенькам которой взбирается человек, искренне полагая, что чем выше он забрался, тем более счастливым он будет.

Это не так?

Это не так. Потому что карьера сама по себе счастья не приносит. И деньги сами по себе счастьем не одаривают. И слава тоже. Мы уже говорили о том, что ощущение счастья рождает гармония, то есть понимание того, что ты живешь в мире и с самим собой, и с окружающей действительностью.

Впрочем, мы отвлеклись.

Человек, который воспринимает свою жизнь как восхождение по карьерной лестнице, непременно рассматривает незнакомого собеседника как стоящего либо выше него на этой лестнице, либо ниже и соответствующим образом ведет разговор.

В той беседе с Лужковым, о которой я уже рассказывал, Юрий Михайлович очень точно заметил, что в каждом из нас живут как бы два человека: князь и холоп. Когда говорим с подчиненными, князь просыпается, холоп засыпает. Когда с начальниками – наоборот.

С водителем такси и с министром подавляющее большинство людей разговаривают по-разному.

Так, может быть, не надо никогда видеть в человеке социальную единицу?

Самое главное – понять: какую именно информацию (полезную новость) вы хотите получить в результате интервью? Вас интересуетто, что человек делает, или новостью для вас является сам человек, его мир, его взгляды, убеждения?

Если вас интересует то, что человек делает, его надо рассматривать как социальную единицу.

В том же примере с горячей водой и ДЭЗом «начальник горячей воды» может сколь угодно долго рассуждать про свою несчастную жизнь, – это не будет иметь отношения к делу. Вам он интересен именно как социальная функция.

И когда вы разговариваете с продавцом, та же история.

Однако при этом надо иметь в виду: человек, рассматривающий свою жизнь как постоянное восхождение по карьерной лестнице, чаще всего будет смотреть на вас сверху вниз. Знаете пословицу: «Я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак»?

Отвратительная...

Неприятная. Но отражающая нашу жизнь. Работник ГИБДД, руководитель ДЭЗа, продавец, проводник в поезде имеют склонность рассматривать вас как подчиненного.

И чего делать?

Люди, уверенные, что весь мир делится на начальников и подчиненных, практически никогда не видят в собеседнике равного: либо – начальника, либо – подчиненного. Поэтому надо сделать все, чтобы они воспринимали вас как начальника.

В бытовой практике это называется «поставить человека на место». Есть множество способов, как это сделать, начиная с угроз и заканчивая умением показать себя человеком неясным, но значительным. Как великий Остап Бендер, который всегда разговаривал с людьми с позиции начальника и всегда получал от них то, что ему нужно. Хлестакова в «Ревизоре» приняли за начальника, и дары жизни сами посыпались ему в руки.

Если вы рассматриваете человека в системе «начальник – подчиненный», потому что иначе от него информации не получить, самое главное помнить: всегда, в любой ситуации, надо оставаться спокойным и не срываться на крик. Любая истерика, любой повышенный тон – это проявление слабости. А начальник никогда не проявляет слабость.