Зигмунд Фрейд - Фрагмент анализа истерии (История болезни Доры) Страница 18

В другой раз я предложу целую коллекцию таких симптоматических действий в том виде, в каком их можно обнаружить у здоровых и у нервных. Сами же толкования иногда очень легки. Двухслойная сумочка Доры является не чем другим, как изображением гениталий, а ее игра с нею, ее открывание и засовывание туда пальца действительно развязное, но очевидное пантомимическое сообщение о том, что она хотела бы делать, а именно, мастурбировать. Не так давно я столкнулся с подобным же случаем, который может значительно поднять настроение. Одна пожилая дама вытаскивает в середине сеанса небольшую костяную коробочку, по-видимому, чтобы посредством конфеты увлажнить пересохшее горло. Она старается открыть ее, а затем после ряда неудачных попыток протягивает ее мне, чтобы я мог убедиться, насколько трудно она этому поддается. Я выражаю мое недоверие этой просьбе. Эта коробочка могла бы значить и что-то особенное, я же вижу ее только в первый раз, хотя ее обладательница посещает меня уже более года. На это дама с пылом возражает: «Эту коробочку я всегда ношу с собой. Куда бы я ни пошла, я всегда беру ее с собой!» Она успокоилась лишь после того, как я смеясь обратил ее внимание на то, насколько хорошо ее слова подходят и к другому значению. Коробка – box – так же, как и сумочка, как шкатулочка с драгоценностями, вновь является лишь заместительницей раковины Венеры, женских гениталий!

Вообще в жизни имеется много такой символики, мимо которой мы по привычке проходим безо всякого внимания. Когда я поставил своей задачей пролить свет на то, что люди скрывают, не посредством гипнотического принуждения, а лишь внимательно наблюдая за тем, что они сами говорят и показывают, я считал эту задачу более трудной, чем она оказалась в действительности. Тот, чьи губы молчат, выдает себя кончиками пальцев. Из всех пор просачивается предательство. И потому эта задача по осознанию наиболее скрытого в душе очень хорошо разрешима.

Симптоматическое действие Доры с сумочкой не было ближайшим предшественником нашего сновидения. Сеанс, принесший нам рассказ о сновидении, был начат ею посредством другого симптоматического действия. Когда я вошел в комнату, где она ожидала, то она быстро спрятала какое-то письмо, которое читала. Естественно, что я спросил, от кого письмо, и вначале она отказалась отвечать. А затем выявилось что-то, что было в высшей степени незначительным и вообще не имело никакого отношения к нашему курсу лечения. Это было письмо от бабушки, в котором та просила ее почаще писать. Я думаю, что она хотела лишь продемонстрировать мне наличие «тайны» и намекнуть, что сейчас она позволяет врачу вырвать эту тайну. Теперь я объяснил себе ее нерасположенность к любому новому врачу тем страхом, который бы она ощутила, если бы врач при исследовании (из-за катара) или опросе (посредством выяснения сведений о недержании мочи) пришел к главной причине ее страдания, разгадав ее мастурбацию. Потом она всегда очень пренебрежительно говорила о врачах, которых до знакомства, очевидно, переоценивала.

Обвинение отца в том, что он сделал ее больной, за которым стоит обвинение себя – Fluor albus – игра с сумочкой – недержание мочи на шестом году – тайна, которую она не хочет, чтобы врачи разгадали. Я считаю, что привел практически все признаки, доказывающие наличие мастурбации в детстве. В этом случае я начал догадываться о мастурбации, еще когда она рассказала мне о приступах болей в животе у кузины (смотри выше), а затем позже идентифицировалась с нею. Целыми днями она жаловалась на те же самые болезненные ощущения. Хорошо известно, насколько часто такие колики наступают у мастурбантов. На основе сообщения, полученного мною от В. Флисса, это как раз такие гастралгии, которые прерываются какоинизацией найденных им «мест желудка» в носу и могут излечиваться посредством их прижигания. Дора подтвердила идею мастурбации как тем, что она сама часто страдала от колик в животе, так и тем, что она кузину с такими болями с полным основанием считала мастурбанткой. Для всех больных является обыденным, что они легко познают взаимосвязи у других, а познание этого же в отношении собственной личности для них невозможно из-за чувств сопротивления. И хотя они уже не отрицают догадок аналитика, однако ничего еще не вспоминают. Также и определение времени недержания мочи – «почти перед самым наступлением нервной астмы» – я считаю клинически очень ценным. Истерические симптомы почти никогда не появляются, пока дети занимаются мастурбацией, а только лишь в периоды воздержания. [То же самое в принципе присуще и взрослым, хотя здесь достаточно и относительного воздержания, ограничения мастурбации, так что при мощном либидо истерия и мастурбация могут появиться вместе.] Болезнь как бы замещает собой удовлетворение, получаемое посредством мастурбации, так как желание остается сохранным в бессознательном, поскольку не наступает какого-либо другого более приемлемого удовлетворения. Последнее условие является поворотом в возможном лечении истерии посредством брака и нормального полового сношения. Если такое удовлетворение в браке опять прекращается, например, из-за прерванного акта, психического отчуждения и тому подобного, то либидо опять отыскивает свое старое русло и опять же заново выражается в истерических симптомах.

Я охотно хотел бы еще добавить надежные сведения, касающиеся того, когда и в результате какого особого влияния у Доры была подавлена мастурбация. Но незавершенность анализа вынуждает меня представить здесь лишь фрагментарный материал. Мы уже слышали, что ее недержание мочи продержалось почти вплоть до первого заболевания диспноэ. Единственное, что она смогла сказать для прояснения этого, было то, что тогда папа в первый раз после своего выздоровления был в отъезде. В этом сохранившемся кусочке воспоминания должны быть намеки на отношение к этиологии диспноэ. Теперь в проявлении симптоматических действий и ввиду еще некоторых других признаков у меня были хорошие основания подозревать, что ребенок, чья спальня находилась рядом с родительской, подслушал одно из ночных посещений отцом своей жены и слышал пыхтение при коитусе и без того страдающего одышкой мужчины. В таких случаях дети, хотя и смутно, рассматривают сексуальное как какие-то жуткие шорохи. Движения для проявления сексуального возбуждения, конечно же, находятся у них наготове в качестве прирожденного механизма. То, что диспноэ и сердцебиение при истерии и неврозе страха являются лишь выхваченными частями из процесса коитуса, я пояснил еще годы назад. Во многих же случаях, подобных Дориному, я смог объяснить симптом диспноэ, нервную астму, наличием одной и той же причины, подслушиванием сексуального сношения взрослых. Под влиянием появившегося тогда совозбуждения вполне вероятно мог наступить перелом в сексуальности малышки, который заместил мастурбационную склонность склонностью к страху. Некоторое время спустя, когда отец отсутствовал и влюбленный ребенок выдумывал себе самые разные страсти, то старое впечатление повторилось заново в виде астматического припадка. Из сохранившихся в памяти поводов к этому заболеванию еще можно обнаружить наполненный страхом ассоциативный поток мыслей, сопровождавших этот припадок. Впервые припадок появился после того, как она переутомилась после хождения по горам, вероятно, даже ощутив реальную небольшую одышку. К нему позднее добавилась еще и идея, что отцу запрещен подъем в горы, что он не должен переутомляться, так как его надолго не хватит, затем то воспоминание, когда он в одну из ночей у мамы затратил такие чрезмерные усилия, не повредили ли они ему, затем забота о том, не переусердствовала ли она с мастурбацией, ведущей одновременно к сексуальному оргазму и к незначительному вначале диспноэ, а позднее усиливающемуся нарастанию диспноэ вплоть до закрепления в виде симптома. Часть этого материала я смог получить в самом анализе, другую же часть я должен был дополнить. При установлении факта наличия мастурбации мы обнаружили, что какой-либо материал для определенной темы появляется лишь по кусочкам в различное время и в различных отношениях. [Точно таким же способом осуществляется доказательство инфантильной мастурбации и в других случаях. Материал для этого чаще всего имеет сходную природу: намеки на Flour albus, недержание мочи, церемониал рук (навязчивое мытье) и тому подобное. Была ли или нет эта привычка разоблачена кем-то из заботящихся о ребенке, завершилась ли такая сексуальная практика в результате борьбы с нею или посредством неожиданной смены курса, можно достаточно надежно определить по соответствующей симптоматике случая. У Доры мастурбация осталась неразоблаченной, а исчезла в одно мгновение (тайна, страх перед врачами – замещение посредством диспноэ). Больные все же постоянно оспаривают убеждающую силу этих примет, даже и тогда, когда в сознательном воспоминании осталось воспоминание о катаре или о предостережении матери («Это делает глупым, это просто скверно»), Но можно с уверенностью сказать, что некоторое время спустя появится столь долго вытесняемое воспоминание об этой части детской сексуальной жизни, и именно при всех случаях. У одной из пациенток с навязчивыми представлениями, бывшими прямым последствием инфантильной мастурбации, имели место черты запрета и наказания себя, если она только осмеливалась это делать, и полное отсутствие беспокойства, когда она занималась своими навязчивыми мыслями; включение пауз между каким-то одним мероприятием (с руками) и последующим, мытье рук и так далее – оказались сохранившимися в неизменном виде частями кампании ее воспитателей по борьбе с дурной привычкой. Единственным, что еще сохранилось в ее памяти было предостережение: «Фу, это же скверно!» Об этом смотри также мои «Три очерка по теории сексуальности», 1905 г.].