Самовлюбленные, бессовестные и неутомимые. Захватывающие путешествия в мир психопатов - Джон Ронсон Страница 18

мужчина и старается скрыть чувства. Он всеми силами пытается снова принять вид серьезного человека, профессионала, но скрыть удовлетворения не может. Его пациенты меняются, в них появляются человеческие качества! Несколько даже написали в комиссию по условно-досрочному освобождению с просьбой оставить их в клинике, чтобы закончить курс лечения. Начальство было ошарашено — раньше никогда не случалось такого, чтобы заключенные просили не выпускать их!

* * *

К середине 1970-х атмосфера в Оук-Ридже была даже слишком благостной. Именно тогда уставший Эллиот слегка перегорел и захотел перерыва — на время отошел от руководства. Его место занял молодой и талантливый психиатр Гэри Мейер. Сотрудники, которые работали с ним, не хотят сильно распространяться на тему происходившего во время его правления. Один врач, пожелавший остаться неизвестным, написал: «Он был совершенно не похож на Эллиота. Баркер, при всем своем новаторстве, производил достаточно консервативное впечатление. А вот Гэри был полной противоположностью — напоминал хиппи: с длинными волосами и в сандалиях».

Сейчас Гэри проживает в Мэдисоне, штат Виргиния. Он вышел на пенсию, хотя продолжает практиковать в двух тюрьмах штата, где содержат особо опасных преступников. Когда мы встретились с ним в отеле Ambassador в центре Милуоки за завтраком, он рассказал мне о том, как узнал о программе Эллиота. Это случилось на семинаре для выпускников направления «Психиатрия», который спонсировало правительство. Выступал Барри Бойд, который в тот момент руководил Оук-Риджем. Он расхваливал Баркера как мог:

— Рассмотрим случай с Мэттом Лэмбом. Он убил двоих человек.

(В январе 1967 года группа молодых людей шла мимо автобусной остановки в Виндзоре, штат Онтарио. Тогда 19-летний Мэтт Лэмб прятался за деревом неподалеку. Когда неизвестные поравнялись с ним, парень выскочил из-за дерева и принялся стрелять в них. Двое, девушка 20 лет и молодой человек 21 года, погибли.)

— Когда у Лэмба спросили о чувствах, которые он испытывал в тот момент, мужчина ответил, что это похоже на ощущение, когда давишь клопов. В программе Эллиота он был одной из — ну, я не называл бы его одной из звезд, но, будучи изначально холодным, как, впрочем, и большинство психопатов, он будто действительно потеплел и получил пользу от программы.

Когда Барри рассказал историю Мэтта Лэмба на семинаре по набору психиатров, у многих молодых специалистов перехватило дыхание, когда они услышали, что Лэмб уже был на свободе и с 1973 года его считали полностью здоровым. Мужчина жил у Эллиота и его семьи на ферме, целыми днями занимаясь покраской заборов и размышлениями о будущем. Никаких проблем не было. Но в психиатрии в то время считалось, что у психопатов рано или поздно случается рецидив, порой в более серьезной форме, чем изначально. По этой причине поступок Эллиота считали весьма опрометчивым — словно укротитель тигров решил оставить одного у себя дома.

Однако у Гэри дыхание не перехватило, он просто сжал руки от восторга и после лекции подошел к Бойду.

— Если когда-нибудь у вас откроется вакансия… — начал он, и оказалось, что Эллиот действительно искал себе сотрудника. И Гэри пригласили работать.

Тем вечером у Мейера было странное ощущение, словно он покинул свое тело. Он решил: это знак, что он сделал правильный выбор.

— А как прошел первый рабочий день? — поинтересовался я.

— Я чувствовал, словно вернулся домой.

У Гэри было крепкое, мускулистое тело охранника, и при этом — бородка и глаза 67-летнего хиппи. Он рассказал, что тогда считал заключенных Оук-Риджа добрыми людьми с ищущей душой, которые походили на него. Он глядел им в глаза и не испытывал никакого страха.

— Когда смотрите в глаза кому-то, вы будто стоите перед закрытой дверью. Не надо бояться постучать в нее. Если вам не откроют, просто поклонитесь и скажите: «Я приду тогда, когда ты будешь готов впустить меня».

— А что там, за их закрытыми дверьми? — поинтересовался я.

— Свобода, — ответил Гэри.

* * *

Из его рассказов было понятно, что в те времена в Оук-Ридже была полная свобода.

— Например, одному парню понравился другой, которого он увидел однажды во время прогулки. И вот он начал выходить из собственного тела, направлялся в камеру того парня, занимался с ним любовью, а потом возвращался к себе. Мы ему разрешали делать это столько, сколько ему захочется, лишь бы он становился мягче по отношению к окружающим. Мне он рассказывал о каждой их любовной встрече. Правда, как к этому относился второй парень, я не знаю, — грустно усмехнулся Гэри. — Давно я об этом не вспоминал.

* * *

Те дни были лучшими в жизни Гэри. Он знал, как сделать, чтобы эти люди чувствовали себя хорошо.

— Я правда был уверен, будто способен на то, чего не могли большинство канадских психиатров, — сказал Гэри. А руководство Оук-Риджа настолько ему доверяло, что разрешало совершать с пациентами самые опасные лечебные «путешествия», иногда с непредсказуемым исходом. Вроде «группы сновидений».

— Все видят сны, а мне очень хотелось выяснить, что происходит в это время. Я попросил пациентов перед сном взяться за руки и сказать фразу: «Пусть сны будут сниться всем вместе». Затем они засыпали и смотрели сны.

После пробуждения они шли в «группу сновидений», состоявшую напополам из психопатов и шизофреников.

— Дело в том, что шизофреники видят невероятно живые сны, причем постоянно, один за другим, без перерыва. А вот психопатам снится в лучшем случае один за ночь.

— Почему так происходит? — спросил я.

— Понятия не имею, — засмеялся Гэри. — Но прекрасно помню, что шизофреники зачастую видели цветные сны — чем насыщеннее был сон, тем выше была вероятность, что он будет цветным. Если же психопаты и видели сны, они все были в черно-белых тонах.

Этот факт нарушал равновесие. На стандартных групповых собраниях шизофреники обычно находились в подчиненном положении относительно психопатов. И вдруг такой перекос — несчастные психопаты вынуждены были сидеть и слушать, как шизофреники в красках описывают свои сны: один, другой, третий.

Когда пришло время голосовать, продолжать работу «группы сновидений» или нет, шизофреники единогласно были за, зато психопаты в полном составе были против. И, само собой, победили.

— Из-за желания во всем быть первыми? — догадался я.

— Да, именно, — ответил Гэри, — кроме того, кому захочется постоянно слушать скучные сны шизофреников?

* * *

Также в Оук-Ридже проводили сеансы ритуальных песнопений.

— Обычно после обеда мы говорили слово «Ом» около двадцати пяти минут, и им это ужасно нравилось. Постепенно палата начинала напоминать эхо-камеру, и голоса всех присутствующих начинали звучать в унисон, — Гэри замолчал на какое-то время. — К нам приезжали психиатры из других клиник. Как-то