Ирвин Ялом - Лжец на кушетке Страница 19

Норма и Хитер даже не пошевелились.

«Поверьте мне, — сказала Кэрол, опуская каминный экран, — вам лучше больше ничего не знать. Если вы ничего не будете знать, вам не придется идти на лжесвидетельство».

Глава 3

На входной двери магазина Альто Эрнеста встретил плакат:

Д-р Эрнест ЛЭШ

ассистент профессора клинической психиатрии

(университет Сан-Шранциско, Калифорния),

рассказывает о своей новой книге

«УТРАТА: ФАКТЫ, ФАНТАЗИИ, ФИКЦИИ».

19 февраля, 20:00–21:00.

После конференции автор подпишет книги.

Эрнест пробежался глазами по списку выступавших на прошлой неделе. Впечатляюще! Он путешествовал в хорошей компании: Элис Уокер, Эми Тэн, Джеймс Хиллмен, Дэйвид Лодж. Дэйвид Лодж — из Англии? И как это они его сюда заманили?

Зайдя в магазин, Эрнест подумал, знают ли покупатели, слоняющиеся по залам, что это он будет выступать здесь сегодня вечером. Он познакомился с Сьюзен, владелицей магазина, и принял ее предложение выпить по чашечке кофе в здешнем кафе. По дороге к читальному залу Эрнест осматривал полки в поисках новых книг своих любимых авторов. Большинство магазинов в качестве вознаграждения за труды позволяли выступающим выбрать себе книгу в подарок. О! Новая книга Пола Остера!

Его книжная меланхолия исчезла бесследно в считаные минуты. Кругом книги, взывающие к вниманию с огромных витрин, бесстыдно выставляющие напоказ радужные зеленые и красные обложки, грудой наваленные на полу в ожидании расстановки по полкам, падающие со столов, шлепающиеся на пол. У дальней стены магазина огромные курганы книг мрачно ожидали возвращения к своему создателю. Рядом стояли нераспечатанные коробки ярких, только что отпечатанных томов, жаждущие вырваться на волю.

Сердце Эрнеста дрогнуло при виде своего крошечного создания. Какая судьба уготована ему в этом океане книг, этому хрупкому существу, сражающемуся с бушующими волнами за свою жизнь?

Он вошел в читальный зал, где в пятнадцать рядов были расставлены металлические стулья. Здесь в центре внимания была выставлена его «Утрата: факты, фантазии, фикции»; рядом с возвышением шесть стопок, где-то около шестидесяти книг ждали своей очереди быть подписанными и проданными. Замечательно. Замечательно. Но какое же будущее ждет его книгу? Что будет через пару-тройку месяцев? Одна-две неприметные копии будут лежать под буквой «Л» в отделе психологической литературы или среди книг из серии «Помоги себе сам». А через полгода? Исчезнут! «Только спецзаказ; доставка в течение трех-четырех недель».

Эрнест понял, что ни один магазин не может вместить в себя все до единой книги, даже самые огромные. По крайней мере, что касается книг других писателей, он мог с этим смириться. Но в его голове не укладывалось, что придется умереть его книге! Книге, работе над которой он посвятил три долгих года, этим совершенным, отточенным предложениям и этому изяществу, с которым он брал читателя за руку и со всей осторожностью проводил через самые темные стороны жизни. Через год, через десять лет будут вдовы и вдовцы, миллионы людей, которым понадобится его книга. Истины, прописанные в ней, будут столь же непоколебимы и столь же актуальны, как и сейчас.

«Не путайте ценность с неизменностью — это прямой путь к нигилизму», — промурлыкал Эрнест себе под нос, пытаясь стряхнуть с себя грусть. Он вспомнил свой обычный катехизис. «Все проходит, — напомнил он себе. — Такова природа познания. Ничто не живет вечно. Неизменность иллюзорная, и придет день, когда от Солнечной системы останутся лишь руины». О да, ему стало лучше. Еще лучше стало, когда он вспомнил Сизифа: книга исчезает? Ну и что с того? Напиши новую! А потом еще и еще. До начала оставалось целых пятнадцать минут, но посетители уже занимали места. Эрнест устроился в самом последнем ряду, чтобы просмотреть свои записи и проверить, правильно ли он разложил страницы после доклада в Беркли на прошлой неделе. Женщина с чашкой кофе в руках села через пару стульев от него. Какая-то сила заставила Эрнеста поднять глаза, и он увидел, что она смотрит на него.

Он присмотрелся и остался доволен результатом: привлекательная женщина с выразительными глазами, около сорока, длинные светлые волосы, крупные позвякивающие серебряные сережки, змеящаяся серебряная цепочка, черные чулки и ярко-оранжевый свитер из ангорской шерсти, стоически пытающийся выдержать натиск груди. Пульс Эрнеста пустился вскачь. Ему пришлось отвести взгляд.

Она смотрела прямо на него. Эрнест редко думал о Рут, своей жене, которая погибла в автокатастрофе шесть лет назад, но с благодарностью вспоминал один подарок, который получил от нее. Однажды, в самом начале их романа, когда они еще не перестали трогать и любить друг друга, Рут открыла ему страшную женскую тайну: как завоевать мужчину. «Это так просто, — сказала она. — Тебе нужно просто заглянуть в его глаза и задержать взгляд на несколько секунд. Вот и все!». Секрет Рут был весьма действенным: снова и снова он замечал, как женщины пытаются зацепить его. Эта женщина прошла тест. Он снова посмотрел на нее. Она так и не отвела глаза. Какие могут быть сомнения — эта женщина пытается соблазнить его! И, надо сказать, очень вовремя: его отношения с нынешней спутницей жизни быстро сходили на нет, и Эрнест изголодался по женской ласке. Но он все же с усилием сглотнул слюну и отважно отвернулся.

«Доктор Лэш?» — она наклонилась к нему и протянула руку. Он ответил на рукопожатие.

«Меня зовут Нан Свенсен», — она задержала его руку в своей на несколько секунд дольше, чем следовало бы.

«Эрнест Лэш». Эрнест пытался взять под контроль свой голос. Сердце колотилось, как отбойный молот. Он обожал сексуальные игры, но ненавидел первую стадию — ритуал, риск. Теперь он завидовал Нан: как хорошо она Держится. Абсолютный контроль, полная уверенность в себе. Как же везет этим женщинам, подумал он. Нет необходимости завязывать разговор, нащупывать удобные темы, неуклюже предлагать выпивку, приглашать на танец или поддерживать разговор. Все, что им нужно, — это предоставить все своей красоте.

«Я знаю, кто вы такой, — сказала она. — Вопрос только в том, знаете ли вы, кто я».

«А я должен знать вас?»

«Я буду очень огорчена, если это не так».

Ее слова привели Зрнеста в замешательство. Он внимательно оглядел ее, стараясь не позволять своим глазам слишком долго задерживаться на ее груди.

«Думаю, мне придется получше и подольше присмотреться к вам. Позднее». — Он улыбнулся и бросил многозначительный взгляд на публику, быстро заполняющую зал, которая скоро призовет его.

«Возможно, имя Нан Карлин скажет вам больше».

«Нан Карлин! Нан Карлин! Ну конечно!» Эрнест взволнованно схватил ее за плечо. Ее рука дернулась, и кофе выплеснулось, залив сумочку и юбку. Он вскочил, неловко заметался по комнате в поисках салфетки и в конце концов вернулся с рулоном туалетной бумаги.

Пока она пыталась вытереть кофе с юбки, Эрнест пытался вспомнить все, что ему было известно о Нан Карлин. Она была одной из его первых пациенток десять лет назад, в самом начале практики в клинике. Руководитель курсов, доктор Молей, ярый приверженец групповой психотерапии, настоял на том, чтобы все его ученики организовали свои группы на первом же году практики. Нан Карлин была членом одной из этих групп. С тех пор прошло десять лет, но Эрнест сразу же все вспомнил. Нан тогда была очень полной: вот почему он не узнал ее сейчас. Еще он помнил, что она была очень стеснительной и имела склонность к самоуничижению. Ничего общего с этой женщиной с потрясающим самообладанием, которая сидела сейчас перед ним. Если он ничего не путал, в то время у Нан были большие проблемы в семейной жизни… да, именно так. Ее муж сказал ей, что уходит от нее, потому что она слишком растолстела. Он обвинил ее в нарушении супружеской клятвы, утверждая, что она преднамеренно позорит его, не прислушивается к его словам и умышленно уродует себя.

«Я не ошибаюсь? — ответил Эрнест. — Я помню, насколько робкой вы были в группе, Как трудно было вытянуть из вас хотя бы слово. А еще я помню, как вы разозлились на того мужчину, его звали, кажется, Сол. Вы — очень аргументированно — обвинили его в том, что он прячется за своей бородой и забрасывает группу гранатами».

Эрнест распускал хвост, как павлин. Он обладал великолепной памятью, способной удержать в себе до мелочей и выдать даже через несколько лет все подробности относительно сеансов групповой и индивидуальной терапии.

Нан улыбнулась и энергично закивала. «Я тоже помню эту группу: Джей, Морт, Беа, Ириния, Клаудиа. Я пробыла в этой группе всего два или три месяца, потом меня перевели на Восточное побережье, но я думаю, что именно эта группа спасла мне жизнь. Этот брак сводил меня в могилу».

«Как приятно видеть, что у вас все наладилось. И что группа внесла в это свою лепту. Нан, вы выглядите потрясающе. Неужели и правда прошло десять лет? Честно, честно, это не терапевтические приемчики — кажется, тогда это было одним из ваших любимых словечек? — снова распустил хвост Эрнест. — Вы выглядите моложе, более уверенной, более привлекательной. Вы и чувствуете себя соответственно, не так ли?»