Владимир Морозов - Язык эмоций и эмоциональный слух. Избранные труды Страница 19

Многие певцы, к сожалению, пренебрегают хорошей дикцией; слушатели часто не понимают языка, на котором поют певцы на сцене, и довольствуются лишь тем, что знают в общих чертах содержание представления.

Эмоционально-эстетическое воздействие вокальной речи на слушателя обуславливается не только ее невербальными средствами (интонационно-тембровыми особенностями голоса певца, музыкой, зрительным восприятием поющего и др.), но и смысловым (вербальным) содержанием произведения (песни, романса, оперы), созданного композитором, как правило, на слова поэта.

В этой связи важной составной частью языка эмоций в пении является дикция, т. е. особенности произношения певцом вокальной речи, обуславливающие ее разборчивость и, следовательно, доступность для понимания и сопереживания слушателями.

В данной работе нами впервые был применен метод оценки (измерения) разборчивости вокальной речи с помощью слоговых артикуляционных таблиц ГОСТ 7153-61 (Морозов, 1961, 1963а, 1963б, 1964г), применяемый инженерами-акустиками для оценки качества телефонной связи (Покровский, 1962).

Проблема дикции

Известно, что вокальная речь многих певцов отличается весьма неудовлетворительной разборчивостью. Характерны в этом отношении высказывания известного оперного певца Э. Карузо (см. эпиграф). Низкая разборчивость вокальной речи породила, по-видимому, обычай печатать в программе спектакля краткое содержание оперы.

В вокальном искусстве и искусстве сценической речи разборчивость обычно обозначается термином дикция (Станиславский, 1955). Вместе с тем термин дикция включает в себя более широкое понятие, чем термин разборчивость, так как связан и с художественно-эстетическими особенностями произношения.

Для улучшения разборчивости обычно даются советы в различных руководствах по пению (Садовников, 1958; Виноградов, 1967), однако советы эти касаются лишь отдельных, частных сторон произношения и не вскрывают общих закономерностей этого явления. Недостаток этот вызван, главным образом, отсутствием точных количественных методов исследования разборчивости вокальной речи: последняя обычно оценивается лишь приблизительно, в качественных терминах (хорошая, плохая).

Начиная с 1960 г. мы предприняли ряд исследований (Морозов, 1961, 1963 а, 1963б, 1964г, 1969, 1970а, 1970б) с целью изучения причин плохой разборчивости речи в пении. В этих исследованиях нами был разработан и применен метод количественного измерения разборчивости вокальной речи.

Метод измерения разборчивости вокальной речи

За основу этого метода нами был взят метод слоговой разборчивости (или слоговой артикуляции), обычно применяемый инженерами связи для оценки качества речи, передаваемой по линиям радиосвязи (Покровский, 1962). Как известно, сущность данного метода состоит в том, что диктор читает артикуляционные таблицы, а группа слушателей (артикуляционная бригада) слушает и записывает то, что слышит. Число правильно записанных слушателями слов (или слогов), выраженное в процентах по отношению ко всем словам, прочитанным диктором, и составляет количественную меру разборчивости речи данного диктора в данных условиях передачи[11]. В теории и практике разборчивости речи находят применение методы фразовой, словесной, слоговой и звуковой артикуляции, между которыми существуют определенные количественные соотношения (Покровский, 1962), позволяющие расчетным путем определить фразовую разборчивость на основании разборчивости другого вида.

В качестве первых предварительных опытов нами были проведены исследования разборчивости вокальной речи непосредственно по методу фразовой артикуляции в естественных условиях. При выступлении певца в концертных условиях производилась запись на магнитофон исполняемых им вокальных произведений[12]. В дальнейшем эти записи воспроизводились группе слушателей, незнакомых с данными произведениями. Им предлагалось записать текст произведений. Воспроизведение осуществлялось небольшими отрывками, включающими 3–4 слова, с тем чтобы слушатели могли успеть записать то, что слышат. В результате было обнаружено, что слушатели записывают правильно от 20 до 70 % всех слов вокальных произведений. Процент разборчивости оказался сильно зависящим от характера музыкального произведения: его темпа, ритма, тесситуры (т. е. доминирующей высоты звука), интенсивности музыкального сопровождения и, по-видимому, индивидуальных особенностей произношения обследуемых вокалистов. В общей форме удалось установить, что разборчивость вокальной речи у женщин значительно ниже, чем у мужчин. Было высказано предположение, что различие это объясняется большей высотой основного тона женского голоса (у женщин основной тон на октаву выше, чем у мужчин). Поэтому в качестве одной из очередных задач возникла необходимость измерения зависимости разборчивости вокальной речи от высоты основного тона. Этот вопрос представляет определенный интерес и для обычной разговорной речи. В доступной нам литературе не удалось найти указаний на исследования этой зависимости.

Для более детального измерения разборчивости вокальной речи мы применили метод слоговой артикуляции. Известно, что слова и фразы связной речи обладают значительной надежностью механизма передачи информации (нередко обозначаемой термином избыточность), позволяющей слушателям догадываться о правильном написании слов и фраз по контексту и смыслу в случае каких-либо нарушений речевого сигнала. С этой точки зрения, метод слоговой разборчивости с применением бессмысленных слогов, не несущих информационной избыточности, является наиболее целесообразным в подобного рода исследованиях. В наших опытах мы употребляли слоговые артикуляционные таблицы, составленные из бессмысленных слогов коллективом фонетистов в содружестве с инженерами связи (Покровский, 1962) и отражающие фонетический состав русской речи. Данные артикуляционные таблицы, как уже указывалось, находят широкое применение для измерения разборчивости обычной разговорной речи.

Однако вокальная речь, как известно, обладает целым рядом специфических особенностей (значительно большей длительностью гласных, более широким диапазоном изменения частоты основного тона и пр.). Это диктовало необходимость видоизменения существующего метода слоговой артикуляции. Видоизменение сводилось к тому, что испытуемым-вокалистам предлагалось не проговаривать, а пропевать слоги артикуляционных таблиц голосом средней силы, притом на совершенно определенных нотах, задаваемых испытуемому на пианино. Последовательность этих следующих друг за другом тонов составляла гаммы, идущие то в нисходящем, то в восходящем порядке. Как показал опыт, это менее утомляло испытуемого, чем пропевание многих слогов подряд сначала на одной ноте, потом на другой и т. д. Впоследствии из общего количества слогов, пропетых испытуемым и правильно принятых слушателями, исчислялся общий процент разборчивости вокальной речи (по всему диапазону), а из числа слогов, пропетых на каждой градации высоты, находился процент разборчивости, соответствующий определенной высоте основного тона.

Таким образом, разработанная нами методика позволяла определить процент разборчивости вокальной речи не только в целом на всем диапазоне голоса данного певца, но и на каждой ноте в отдельности, в результате чего для каждого испытуемого вычерчивался график зависимости разборчивости от высоты основного тона (Морозов, 1963а). Помимо разборчивости вокальной речи, у каждого испытуемого исследовалась разборчивость разговорной речи по общепринятой методике слоговой артикуляции (Покровский, 1962).

В ряде случаев производился фонетический анализ вокальной речи. Фонетический анализ осуществлялся путем вычисления процента правильно воспринятых слушателями звуков (гласных и согласных) по отношению ко всем звукам этого рода, произнесенным певцами. Результаты выражались в процентах для каждого звука речи в отдельности. Кроме того, находился общий процент разборчивости для различных групп фонетически родственных звуков (гласные, согласные, щелевые, смычные, аффрикаты).

Группа слушателей (артикуляционная бригада) в наших опытах состояла из 6–7 человек с нормальным слухом. Предварительно артикуляционная бригада получала необходимые инструкции и тренировалась. Исследования производились методом непосредственного прослушивания в свободном звуковом поле в Малом зале им. А. Г. Рубинштейна Ленинградской консерватории. Расстояние от испытуемого до слушателей сохранялось равным 10–12 м.