Лариса Ренар - Эликсир Любви Страница 2

— Варенька, как я рада тебя видеть. — Тетушка осторожно отстранилась от молодой женщины и бросилась меня обнимать.

— Аннушка, — обратилась она к незнакомке, — это моя племянница, Варвара Ренар, она овдовела два года назад и теперь путешествует и наслаждается жизнью. Анна подняла на меня полные слез глаза и, прошептав: «Лучше бы я овдовела», — зарыдала еще сильней.

— Объясните мне, что происходит. — Я непонимающе переводила взгляд с тетушки на Анну и обратно.

— Аннушка — моя крестница. — Софья Николаевна погладила молодую женщину по голове. — У нее прекрасный годовалый сын, а ее муж — Николай Червонов, чудный молодой человек, — получил недавно повышение по службе и…

— И завел себе любовницу, — перебила Аннушка тетушку и опять зашлась в слезах. — Я сегодня получила письмо от нее, и…

— Этого следовало ожидать, — невозмутимо сказала тетушка и добавила: — Посмотри, ты стала похожа на корову в стойле. И кто бы мог поверить, глядя на эту девушку, что еще два года назад она блистала на балах и поражала всех своей грациозностью и игривостью.

— Крестная, это было так давно. — Анна зарыдала еще сильней и запричитала: — Я растолстела после родов, подурнела, занялась ребеночком, а он…

— Ударился в загул, — продолжила тетушка, ничуть не выглядя расстроенной или сильно огорченной. — Ну что с вами, молодыми, сделаешь. Вам хоть кол на голове теши, пока этим колом по голове не прибьет, внимания не обратите.

Софья Николаевна, несмотря на высокое положение, любила простонародную речь и всегда выражалась четко и конкретно, особенно в критических ситуациях.

— Сколько раз я тебе повторяла: «Похудей, обрати внимание на мужа», — выговаривала она Аннушке, — а ты все пеленки да распашонки, вот и донянчилась.

2006

— Лорик, ты поможешь мне его вернуть? — внезапно прекратив рыдать, Карина с мольбой посмотрела на меня.

— Я? — задумчиво пробормотала я.

— Конечно, ты, — уже более убежденно заговорила Карина. — Должна же тебе передаться сила от твоей прабабушки, Варвары Ренар, тем более ты весь прошлый год носилась по всему миру, изучая древние знания и собирая камни для какого-то обруча, так что пора делиться знаниями с подругами.

— Я задумалась. Находка дневника моей прабабушки, княгини Варвары Ренар, путешествие в Индию, Данию, на Кипр и в Непал в поисках драгоценных камней для обруча действительно помогли мне многое понять о законах, управляющих отношениями мужчины и женщины, законах энергии. Но пока я пробовала применять эти законы, чтобы изменить свою жизнь, а не менять жизни других. Моя жизнь действительно сильно изменилась: из жесткой бизнес-леди, пугающей мужчин, я превратилась в соблазнительную и женственную девушку, окруженную поклонниками. И если раньше выбирали меня, то теперь выбирала я. Но я все еще не нашла свою половинку и поэтому не была уверена, что могу помогать другим.

— Ларис, хватит размышлять, — в Карине включилась ее природная страсть командовать, — мне нужен план действий. Помни: помогая другим, ты помогаешь себе, — словно прочитав мои мысли, провозгласила она. — Хорошо, хоть дети на майские уехали к бабушке, не надо будет изображать счастливую мать семейства.

— Ладно, — горестно вздохнула она, — поехали домой, а ты по дороге поразмышляй, что мне делать и как его вернуть.

— Карина, обещаю что-нибудь придумать, но пока бесполезно что-то делать! — покачала я головой.

— Конечно. Потому что единственное, что мне хочется сделать, — это кастрировать своего муженька. И я уже жалею, что Татьяна остановила меня.

— Не жалей, она права — в таком состоянии можно только дров наломать, слишком много боли, злости и обиды. Самое мудрое — затаиться и подождать, прийти в себя. Попробуй отстраниться от всего, дать себе время осознать, что произошло. В общем, выйти из ситуации и взять паузу, чтобы раствориться в своей боли и избавиться от нее.

— Слушай, а каких-нибудь более быстрых методов избавления от боли у тебя нет? Может, таблетка какая?

— Нет, таблетку от душевной боли пока не изобрели. У тебя эмоциональный шок, и он продлится три-семь дней. Надо просто это пережить и не делать никаких глупостей. Но есть техника эмоциональной свободы, разработанная Крейгом. Думаю, что сейчас она подойдет лучше всего. По крайней мере, ты сможешь вести машину. Мне о ней рассказал один австралийский доктор, Хендрик, — продолжила я. — Мы познакомились с ним на конгрессе на Бали. В один из вечеров мы сидели в ресторане «Ку Де Та» и рассуждали о несчастной любви. Представляешь, берег океана поздним вечером, подсвеченный только светом факелов, деревянные шезлонге вместо стульев, больше напоминающие резные широченные ложа, утопающие в белом песке. И мерцающее пламя свечей в подсвечниках, стоящих на низких деревянных столиках, — я говорила медленно и успокаивающе, вспомнив, что в ситуации острого шока икая речь помогает человеку прийти в себя. — И мы возлежим на них шезлонгах, попивая вкуснейший коктейль, слушая звук волн, разбивающихся о камни прямо у самых ног, любуясь океаном, и Хендрик показывает мне эту практику спасения от несчастной любви. Он сказал, что эта техника помогает лучше всяких заговоров.

— Хватит томить. Показывай уже, — взмолилась Карина.

— Сначала ты стучишь по точке под ключицей и три раза повторяешь: «Даже если меня предал муж, я совершенно и полностью принимаю себя». Пока Карина повторяла, ее глаза опять стали наполняться слезами. Я тоже готова была разрыдаться от жалости вместе с ней, но, всхлипнув, поняла, что лучше все же что-то делать, и продолжила:

— Теперь подушечками указательного и среднего пальцев правой руки ты начинаешь пробивать энергетические каналы на левой стороне. По теории Крейга негативные эмоции блокируют энергию, и человек теряет силы. Простукивая эти каналы в определенной последовательности, ты восстанавливаешь энергию. Ты простукиваешь над бровями, вокруг глаза, под ключицей, под грудью, по боковой поверхности тела, по всем пальцам, начиная с большого, и заканчиваешь на внешнем ребре ладони под мизинцем.

— Каринка начала стучать, рассеянно смотря на меня.

— А теперь стучишь по ямке между мизинцем и безымянным пальцем, поднимаешь глаза вверх, опускаешь вниз, вращаешь по кругу влево, потом вправо, поешь песенку.

— Какую еще песенку? — изумилась Карина, смотря на меня как на ненормальную.

— Любую.

— Подскажи что-нибудь.

— Ну, например: «Какой чудесный день, какой чудесный пень. Какой чудесный я и песенка моя!»

— Издеваешься?

— Нет, просто пытаюсь помочь.

— Ну, хорошо, — согласилась Карина и промурлыкала песенку.

— Теперь считаешь до пяти и повторяешь песенку, и снова простукиваешь все каналы в той же последовательности.

— На первый взгляд полный бред, — прокомментировала Карина, повторяя за мной простукивание.

— Хендрик рассказывал, что его эта техника вернула из состояния овоща после инсульта, а кого-то вернула к жизни с посттравматическим синдромом. Она помогла тем, кто побывал в заложниках, пережил войну и т. д. Так что от несчастной любви спасет точно.

— Знаешь, как ни смешно, но я действительно чувствую себя лучше.

— Я рада, по крайней мере, вести машину ты теперь точно сможешь, — наконец-то мы вышли из здания аэропорта и направились на стоянку. На улице было совсем темно, и лишь огромный диск Луны с сочувствием наблюдал за нами.

— Смогу, — согласилась Карина, открывая машину. — Даже не верится, что уже ночь. Да еще и полнолуние, — подняв голову, заметила шла она. — Самое время для таких потрясений. Подумать только, я приехала сюда утром счастливой женщиной, а уезжаю — обманутой женой.

1906

— Подумать только, еще утром я проснулась абсолютно счастливой: любимый муж, маленький сын — и вот теперь все рухнуло и один момент, — прошептала Анна, опять заливаясь слезами.

— Ну, хватит распускать нюни, пора действовать! — Тетушка обняла Аннушку и повернулась ко мне. — Варя, иди переоденься с дороги, и будем пить чай. Я попросила приготовить для тебя твою любимую спальню.

Поднявшись в спальню, я с радостью вдохнула такой родной запах жасмина, в лепестках которого тетушка хранила постельное белье, и, быстро переодевшись, спустилась в столовую. Войдя, я застала странную картину. Аннушка все так же рыдала в три ручья, держа в ладонях стакан воды, слезы капали в стакан, она приговаривала:

О, стихия воды,Раствори мою боль,Забери мои слезы,Мою душу омой,Раствори мое горе,Забери мою боль,И в соленое мореУнеси все с собой.

Держа стакан, как драгоценность, Аннушка вышла во двор и пылила воду в весенний ручей.

— Тетушка, что она делает? — спросила я.