Карл Юнг - Бpак как психологическое отношение Страница 2

Путей, которые ведут к становлению сознания, много, но все они подчиняются определенным законам. Как правило, изменение начинается с наступлением второй половины жизни. Середина жизни представляет собой время высочайшей психологической важности. Ребенок начинает свою психологическую жизнь в чрезвычайной тесноте, в сфере влияния матери и семьи. По мере созревания горизонт и сфера собственного влияния расширяются. Надежда и намерение нацелены на расширение сферы своей власти и владений, желание во все большем объеме распространяется на окружающий мир. Воля индивида все более и более идентифицируется с природными целями бессознательных мотиваций. Таким образом, человек, так сказать, вдыхает в вещи свою жизнь, пока они в конце концов не начинают жить и умножаться сами по себе и незаметно его не перерастают. Матерей превосходят их дети, мужчин - их творения. И то, что раньше вступало в жизнь с трудом, возможно, ценою огромных усилий, остановить теперь невозможно. Сначала было увлечение, затем оно стало обязанностью, и, наконец, оно становится невыносимым бременем, вампиром, вобравшим в себя жизнь своего создателя. Середина жизни является моментом величайшего расцвета, когда человек по-прежнему занимается своим делом с большой энергией и желанием. Но в этот момент уже зарождается вечер, начинается вторая половина жизни. Увлечение меняет свое лицо и теперь превращается в обязанность, желание неумолимо становится долгом, а повороты пути, которые раньше были неожиданными и представляли собой открытия, делаются привычными. Вино перебродило и начинает светлеть. Если все благополучно, проявляются консервативные наклонности. Вместо того чтобы смотреть вперед, человек часто непроизвольно оглядывается назад и начинает задумываться о том, как до сих пор складывалась его жизнь. Он пытается отыскать свои истинные мотивации и совершает здесь открытия. Критическое рассмотрение самого себя и своей судьбы позволяет ему познать собственное своеобразие. Но это познание дается ему не сразу. Оно достигается только ценой сильнейших потрясе ний.

Поскольку цели второй половины жизни иные, чем первой, то вследствие слишком продолжительного застревания на юношеской установке появляется рассогласование воли. Сознание стремится вперед, так сказать, повинуясь своей собственной деятельности; бессознательное же сдерживает это стремление, потому что для дальнейшего распространения уже нет энергии и внутреннего желания. Этот разлад с самим собой вызывает чувство неудовлетворенности, а поскольку его внутренний источник не осознается, то причины, как правило, проецируются на партнера. В результате создается критическая атмосфера, непременное предусловие для становления сознания. Правда, такое состояние возникает у супругов, как правило, не одновременно. Так, вполне возможно, что даже наилучший брак не настолько стирает индивидуальные различия, чтобы состояния супругов стали абсолютно идентичными. Обычно один из них находит себя в браке быстрее, чем другой. Один, основываясь на позитивном отношении к родителям, практически не будет испытывать трудностей в приспособлении к партнеру, другому же, наоборот, будет мешать глубинная бессознательная связь с родителями. Поэтому он достигнет полного приспособления лишь спустя некоторое время, а из-за того, что такое приспособление далось ему тяжелее, оно и удерживаться будет, пожалуй, более долго.

Различия в темпе приспособления, с одной стороны, и в объеме духовного развития личности, с другой, являются моментами, создающими типичное затруднение, которое в критический момент проявляет свою действенность. Мне бы не хотелось, чтобы создалось впечатление, что под большим "духовным объемом личности" я всегда подразумеваю чрезвычайно богатую или широкую натуру. Это совершенно не так. Скорее я понимаю под этим определенную сложность духовной натуры, сравнимую с камнем со многими гранями в отличие от простого куба. Это многосторонние и, как правило, проблематические натуры, обремененные в той или иной мере трудно совместимыми врожденными психическими единицами. Приспособление к таким натурам или же их приспособление к более простым личностям всегда сложно. Такие люди с диссоциированным, так сказать, предрасположением обладают, как правило, способностью отщеплять на длительное время несовместимые черты характера и благодаря этому казаться простыми, или же их "многосторонность", их переливающийся характер может иметь совершенно особую привлекательность. В таких несколько запутанных натурах другой человек может легко потеряться, то есть он находит в них такое обилие возможностей для переживаний, что их вполне хватает, чтобы целиком поглотить все его интересы; правда, не всегда это принимает желательные формы, поскольку зачастую его занятие состоит в том, чтобы любыми доступными способами выведать всю их подноготную. Как бы то ни было, благодаря этому имеется столько возможностей для переживаний, что более простая личность оказывается ими окружена и даже попадает в их плен; она как бы становится поглощенной более сложной личностью, кроме нее она ничего не видит. Жена, которая духовно целиком поглощена своим мужем, и муж, полностью эмоционально поглощенный своей женой, - это вполне обычное явление. Эту проблему можно было бы назвать проблемой поглощенного и поглощающего.

Поглощенный, по сути, находится целиком внутри брака. Он безраздельно обращен к другому, для него вовне не существует никаких серьезных обязанностей и никаких связывающих интересов. Неприятной стороной этого в остальном "идеального" состояния является вызывающая беспокойство зависимость от недостаточно предсказуемой, а потому не совсем понятной или не вполне надежной личности. Преимуществом же является собственная цельность - фактор, который с точки зрения душевной экономики нельзя недооценивать!

Поглощающий, тот, кто в соответствии со своим несколько диссоциированным предрасположением испытывает особую потребность обрести в своей безраздельной любви к другому единство с самим собой, уступает в этом дающемся ему с трудом стремлении более простой личности. Пытаясь найти в другом все те тонкости и сложности, которые должны быть противоположностью и дополнением его собственных граней, он разрушает простоту другого. Поскольку простота в обычных условиях является преимуществом по сравнению со сложностью, то вскоре ему приходится отказаться от попытки сделать простую натуру тоньше и вызвать проблематические реакции. Кроме того, другой человек, тот, кто в соответствии со своей простой натурой ищет в первом простые ответы, сам "констеллирует" (выражаясь техническим языком) в нем сложности как раз тем, что ожидает простые ответы у человека сложного. Тот nolens volens вынужден отступить перед убедительной силой простого. Духовное (процесс сознания в целом) означает для людей склонность во всех случаях оказывать предпочтение простому, даже если оно совершенно неверно. Если же оно оказывается хотя бы наполовину правдой, то человек оказывается как бы в его власти. Простая натура действует на сложную словно маленькая комната, не предоставляющая ему большого пространства. Сложная натура, напротив, предоставляет простому человеку слишком большое помещение с огромным пространством, так что тот никогда не знает, где он, собственно говоря, находится.

Таким образом, совершенно естественно происходит, что более сложный человек содержит в себе более простого. Но он не может содержаться в последнем, он окружает его, не будучи сам окруженным. А так как он, пожалуй, имеет еще большую потребность быть окруженным, чем последний, то он чувствует себя вне брака и поэтому в зависимости от обстоятельств играет противоречивую роль. Чем больше фиксируется поглощенный, тем более вытесненным чувствует себя поглощающий. Благодаря фиксации первый проникает вовнутрь, и чем глубже он туда проник, тем меньше способен на то же последний. Поэтому поглощающий всегда как бы "наблюдает из окна", сначала, правда, бессознательно. Но когда он достигает середины жизни, в нем пробуждается страстное желание обрести то единство и цельность, которые в соответствии с его диссоциированной натурой ему особенно необходимы, и тогда с ним обычно происходят вещи, приводящие его к конфликту с сознанием. Он осознает, что ищет дополнение - "поглощенность" и цельность, которых ему всегда недоставало. Для поглощенного это событие означает прежде всего подтверждение всегда болезненно переживаемой неопределенности; он обнаруживает, что в комнатах, которые вроде бы принадлежали ему, живут еще и другие, нежеланные гости. У него исчезает надежда на определенность, и если ему не удается ценою отчаянных усилий, насильственным путем поставить на колени другого и заставить его признать и убедиться, что его стремление к единству является всего лишь детской и болезненной фантазией, то это разочарование вынуждает его вернуться к самому себе. Если этот акт насилия ему не удается, то смирение со своей участью приносит ему большое благо, то есть знание того, что ту определенность, которую он постоянно искал в других, можно найти в себе самом. Тем самым он обретает самого себя и вместе с тем обнаруживает в своей простой натуре все те сложности, которые тщетно в нем искал поглощающий.