Борис Поломошнов - Химера воспитания Страница 2

– И этого Вы берете?! Куда??!! У Вас в классе и так уже почти пятьдесят человек!!!

– Пусть ребенок учится.

– Так это же не ребенок! Он – чудовище! Он уже затерроризировал и учеников, и педагогические коллективы всех тех школ, в которых он до этого пребывал, и в которых он непременно оставался на второй год! Он же бил не только учеников, в том числе, и старшеклассников, но и – страшно сказать – учителей! (В общем, не просто «бяка», а «бяка из бяк», практически – «кака», или даже малолетний «бабай»).

– У нас такого не будет.

– Вы уверены?

– Более чем.

– Ну, как знаете. В случае чего – пеняйте на себя.

– Будьте покойны.

Надо сказать (по секрету), что именно к этой учительнице не только приводили в класс самых отъявленных хулиганов и беспросветных неучей со всего района, но и привозили из самого центра города дитятей высокопоставленных чиновников, чьи жены уже совсем отчаялись от безнадежности своих попыток хоть как-то влиять на своих неуправляемых чад.

Естественно, их Екатерина Александровна тоже принимала в свой класс.

Заметьте, без какой бы то ни было мзды.

Что по нынешним временам выглядит, по меньшей мере, как-то странновато, но ведь на то она и ненормальная, не так ли?

Зато результаты были ошеломляющими.

Не то, чтобы непослушные становились послушными, нет: ни послушными, ни покорными, ни смиренными, ни подобострастно заискивающими перед старшими они не становились, но Екатериной Александровной это и не вменялось им в обязанность.

Они – всего-лишь-навсего – раскрывались как полноценные личности.

Избавившиеся от всего того, что на языке воспитательной науки называется деструктивной ориентацией и девиантностью поведения.

Если словосочетание «всего лишь» здесь уместно.

Но возвратимся, однако, к нашему «суперхулигану» и «сверхоболтусу».

Звать его, как и известного персонажа многочисленных анекдотов про трудновоспитуемых «тинейджеров», Вова.

Естественно, без сардонически-саркастического «чка».

Какой уж тут сарказм – один Вселенский Ужас!

Фамилия этого ужастика – Ш. – обозначим ее так.

Итак, Вова Ш. в сопровождении молоденькой – только после окончания милицейской академии – сотрудницы детской комнаты милиции – лейтенантки по фамилии…, впрочем, это не важно, явился в первый раз в свой новый – четвертый «Г» класс школы № NN.

Место на «галерке» ему предупредительно было предоставлено.

Как и повышенный интерес к нему со стороны новых одноклассников: ведь слухи о его будущем появлении циркулировали по всей школе уже задолго до самогó его появления.

«И что-то сейчас будет?!», – затаив дыхание, замерли в ожидании все присутствующие.

К глубокому разочарованию всех любителей сенсаций ничего экстраординарного не произошло.

Урок как урок.

Все – как обычно: в меру напряженно; без меры увлекательно.

Ну, представили классу нового ученика.

Ну, девочки обменялись – шепотом и буквально двумя словами – своими впечатлениями по поводу прически и прочего антуража милиционерки-лейтенантки.

Впрочем, очень быстро внимание учеников переключилось и с нее, и с Вовы Ш. на выполнение классных (в обоих смыслах этого слова) заданий.

И продолжалось все именно так практически до сáмого звонка.

А со звонком, собрав тетрадки для проверки выполнения классного задания, Екатерина Александровна ровным голосом, таящим в себе непонятно какой смысл, попросила подойти к своему столу Вову Ш.

Все замерли.

Совершенно буднично Екатерина Александровна предложила Вове Ш. собрать его книжки-тетрадки и сказала, что сейчас он пойдет вместе с ней.

Куда – не сказала.

В общем-то, для Вовы Ш. процедура эта была достаточно привычной:

«С вещами – на выход», – типичная преамбула к его походам в «места, не столь отдаленные».

Например, в кабинет, где, в окружении портретов выдающихся педагогов вообще и воспитателей в частности восседает «Первый после Бога» в школе – ее директор.

Так что в самóй фразе относительно того, что «с вещами», ничего необычного для Вовы Ш. не было: сплошная рутина.

Необычность же ситуации, при которой было сказано сказанное, скажем прямо, озадачила Вову Ш., ведь обычно он знал, если и не точно, то, во всяком случае, в значительном приближении, за что именно его сейчас ожидает то, что его сейчас ожидает.

А тут – «нате Вам, здрасьте», – «еще ничем-ничего», а уже – «с вещами».

За что, спрашивается, ведь ничего же еще не сделал?

Более того, он еще даже не успел подумать: «А чего бы тут такого наделать?», – как уже: «С вещами».

Не страшно, конечно, – и не такое бывало, но – странновато как-то.

Странности продолжались.

Вместо того чтобы подниматься на второй этаж, где непосредственно располагается обитель «Первого после Бога» в школе – ее директора, Екатерина Александровна в сопровождении Вовы Ш. вышла из здания школы.

И – под недоуменным взглядом, неизвестно из какого материала слепленного бюста, установленного в честь одного из светил Воспитания, – пошли они по посыпанной гравием дорожке в направлении из школы.

Помолчали.

Какое-то время.

В конце концов, нервы у Вовы Ш. не выдержали, и он спросил:

– А куда это Вы меня ведете?

– Хочу познакомить тебя с моими внуками.

И тут Вова Ш., выражаясь сленгом обычного его окружения, что называется, «прозрел»: «Так у нее же фамилия – точь-в-точь такая же, как у двух местных знаменитостей – чемпионов всего-всего по боксу среди своих сверстников.

Один из них – «в тяже», другой – «в полутяже».

«За что?», – в отчаянии почти вырвалось у Вовочки, то бишь, у Вовы Ш.

«Будут бить», – догадался он.

«Что ж, буду сражаться до конца, каким бы он ни был», – таково было его мужественное решение.

Как у Белого Клыка из книжки, ни названия, ни автора которой ему узнать до сих пор не удавалось, поскольку досталась она ему уже без передней обложки и без первых страниц, но которая ему очень понравилась.

Единственная – изо всех тех, что ему попадали в руки.

Пока Вова Ш. молча и горестно размышлял обо всем этом, оказалось, что они уже пришли.

К месту назначения.

Им оказался ничем не примечательный снаружи дом в, что называется, «частном секторе».

Помните: «Садок вишневий коло хати, хрущі над вишнями гудуть…»?

Вот как раз такой оказалась обитель Екатерины Александровны, проживающей тут вместе со своим семейством.

Довольно многочисленным.

Включая внуков-боксеров юношеского возраста, учащихся с/ш № NNN.

«А почему не в с/ш № NN?», – спрóсите Вы.

А потому что не в обычаях семьи Екатерины Александровны было «разводить семейственность».

Разводила же она в крохотном палисаднике перед своим домом цветы.

Преимущественно – георгины.

И первого сентября, когда цены на цветы на базарах взлетали до заоблачных высот, а в цветочных магазинах все куда-то внезапно исчезало, можно было зайти во двор к Екатерине Александровне и попросить у нее букет.

Сама нарежет и сама скомпонует.

Совершенно безвозмездно.

То есть, даром.

Вот такое у нее было увлечение.

А еще – «куховарить».

Для всей своей большой семьи.

А еще – книги.

Которых в семье у них было – не счесть.

Приступив на кухне ко второму своему увлечению – готовить «первое», «второе» и компот, Екатерина Александровна предоставила свою библиотеку в полное пользование Вове Ш.

Вот тут-то он и увидел впервые обложку своей любимой книги, и узнал, наконец, ее автора.

Однако, обед готов.

Тут как раз и внуки Екатерины Александровны подоспели.

Познакомились с Вовой Ш.

Вчетвером пообедали.

Помыли-повытирали посуду.

Стали заниматься делами.

Каждый – своими.

Братья – готовить домашние задания.

Самостоятельно.

Вова Ш. – готовил свои «уроки» с помощью своей же учительницы.

Приготовили «уроки».

Теперь – в путь.

На тренировку.

По боксу.

Втроем.

Братья-чемпионы и их новый друг.

Понятно, что у последнего спортивной формы не было.

Ни в прямом, ни в переносном смысле.

Не беда.

Братья, покопавшись в своих запасниках, выделили своему новому другу все необходимое.

Познакомили со своим тренером.

«А поворотись-ка, сынку, экий ты худой какой!», – была его первая, почти по гоголевскому Тарасу Бульбе – реакция на анатомо-морфологические параметры Вовы Ш.

«Ну, ничего. Были бы кости, а «мясо» нарастет. Руки длинные. Координация есть. Будешь стараться – будет толк. Завтра принесешь медицинскую справку», – таковой была реакция вторая.

Вове Ш. очень хотелось сказать, что он очень, очень будет стараться.

Что будет стараться так, как никто никогда не старался.