Сергей Петрушин - Любовь и другие человеческие отношения Страница 20

Я последовала за этой радугой, вот я уже парящая белая птица. Я нахожусь в стае белых птиц, мы летим над морем. Море бушует и злится. Потом я становлюсь капелькой воды и падаю в водопаде. Мне не страшно, мне хочется вновь и вновь падать в прохладные воды водопада…»

«Боже, как это тяжело — побывать в своей мечте и знать, что этого не будет никогда! Я не смогу рассказать всего того, что пережила за эти 15 минут. Но я точно знаю, что это самое луч шее кино в моей жизни, сценарий которого написало мое воображение и сознание. В этом кино были водопады, которые омы ли мое тело. Был необыкновенный лес, в котором росли деревья с красными, синими, голубыми, желтыми листьями. Были необыкновенные птицы, которые уложили мои волосы и украсили их цветками жасмина. Посреди поля, украшенного розовыми цветами, стояли белые ворота, посреди которых стоял ОН. Он повел меня, улыбаясь и целуя. С нами были мои и его родители, мой брат в роли ангела, а на дереве висела люлька, в которой лежал очаровательный малыш.

Это была наша доченька, которая быстро выросла, до семи лет. Все были очень счастливы и провожали меня все вместе, с надеждой, что я скоро вернусь».

«Когда я вошла в дом, такой теплый и спокойный снаружи, то попала в бурную реку. Я видела длинный тоннель, по которому бежала, видя впереди себя яркий белый свет. Потом попала в водоворот, из которого меня выносила какая-то. сила, но я сопротивлялась. У меня появилось чувство, что эта сила меня защищает, ее влечет ко мне, и на душе у меня появился покой».

«Мир Любви у меня ассоциировался с миром Природы. Там я почувствовала себя защищенной, свободной. Почувствовала неразрывную связь с природой. Первым животным, которого я увидела, была молодая львица, спокойно отдыхающая на поля не. В ее глазах я увидела небольшой испуг. Затем под ногами у меня проползла, извиваясь, крупная змея. Я видела серых вол ков, енотов, лосей, гладила этих животных, перебирала пальца ми их жестковатую шерсть. При этом они меня не трогали, не набрасывались, не огрызались, и я не боялась их Видела зеленый лес, кору деревьев, лесное озеро, снежные вершины вдалеке».

«После того, как я открыла дверь, на меня хлынул поток красного теплого воздуха. Он стал обволакивать меня и втягивать в воронку, потом начал кружить меня по комнате. Образов не было, я была одна. Затем появились руки, они были сильные и теплые. Они подхватили меня, и я очутилась на побережье океана, рядом с современными многоэтажками. Но я была постоянно в воздухе и наблюдала сверху, как с воздушного шара. По возвращению обратно эти же руки принесли меня в огромный зал, где было много розовых цветов. Я вошла в другое помещение и там обнаружила много драгоценностей, которые переливались и блестели. Трудно было выйти оттуда, я сразу не смогла найти дверь обратно».

Это упражнение обнаружило еще один аспект в понимании любви. У большинства участников образы, возникающие в процессе визуализации, очень близко совпадали с описаниями воспоминаний людей, переживших клиническую смерть: туннель, выход в открытое пространство, полет вверх к яркому свету, встреча с умершими. Может быть, древние были в чем-то правы, сравнивая любовь и смерть. В данном случае, конечно, имеется в виду не физическая смерть, а смерть личного «Я» для слияния его с другим или с другими «Я». Помимо этого, упражнение на визуализацию дало еще необычный психотерапевтический эффект: участники смогли осознать, что источник любви находится в них самих, а не в других людях.

ЛЮБОВЬ

На подступах к любви

Итак, возникает вопрос, если все перечисленное выше — не любовь, то что же такое тогда любовь? И существует ли она вообще? У Ларошфуко есть высказывание: «Любовь — это привидение, которое никто не видел, но все о нем говорят». Перефразируя, можно сказать, что любовь, вопреки общепринятому мнению, — редко встречающееся явление в человеческом мире. Поэтому наши житейские представления совсем не совпадают с этим явлением. Основная трудность заключается в том, что любовь в словах не выражается. Вот про нелюбовь можно говорить много и обстоятельно. Любовь же относится к субъектной части человека, а словами можно выразить только то, что можно объективизировать. По мнению Г. Гурджиева, наиболее адекватный язык для передачи любви — это музыка. Посредством музыки можно передать хоть какое-то знание о любви.

Но, хотя моя попытка описания любви обречена, я надеюсь, что какое-то представление о любви в узком смысле этого слова можно будет составить.

Любовь как объект и как способность

Начнем с того, что любви нет. Но не пугайтесь резкости этого заявления. Ее нет как объекта, как существительного. Для объяснения этого можно выделить два уровня реальности: некая «первичная» реальность, данная нам в ощущениях и восприятии, и реальность, которую условно можно обозначить как «реальность второго уровня». Эта вторичная реальность является произведением человека и она условна. Но когда мы начинаем принимать условную реальность как первичную, то мы можем формировать ошибочные представления и ожидания. Например, понятие «группа». В действительности ее не существует, но мы часто оперируем этим словом как реальным, например, говорят: «Я боюсь группы». Иногда на занятиях, когда мы касаемся этой темы, возникает дискуссия. Тогда я предлагаю показать мне, где находится группа. Человек обводит сидящих людей рукой и говорит: «Вот все это — группа». — «А где конкретно? — спрашиваю я. — Вот сидит Петя, вот Таня, а где группа?». Группа — это только слово, приду манное для удобства нашего понимания.

То же происходит со словом «любовь». Если верить, что любовь есть как существительное, как некий ценный объект, начинается фантасмагория. Почти все эстрадные песни «о любви» на эту тему. Во-первых, чтобы ее иметь, я должен ее найти. Где искать? Может, в моем городе? А если ее там нет, тогда надо куда то отправляться в путешествие. В общем, где-то она есть, надо только не лениться ее разыскивать. Допустим, я «нашел свою любовь», но теперь возникают новые проблемы. Объект-то ценный, значит, и охотников на него полно. Теперь надо «любовь» охранять. Особенно опасны близкие подруги и друзья: они могут «украсть мою любовь». Иногда говорят: «Ты разрушил нашу любовь» или даже: «Ты убил любовь». А иногда «любовь» можно потерять. Так и представляется, что шли-шли вместе, отвлеклись, и «любовь» где-то обронили. А еще надо суметь отличить «настоящую» любовь от «фальшивой». Вот что происходит при путанице разных уровней реальности.

Если любви нет, то что же есть? Реально существует лишь действие, обозначаемое глаголом «любить». Если это так, то в этом случае необходима другая стратегия. Для того чтобы в моей жизни была любовь, мне необходимо не искать ее, а учиться любить, осваивать и развивать в себе эту способность (Э. Фромм). Если я хочу быть сильным, то тренируюсь каждый день. Поэтому большинству из нас любовь не грозит. Сколько времени в день мы тратим на развитие в себе способности любить? Многим даже непонятно, как это делать. Опять же, если я хочу учиться, то надо найти учителя любви. Если ничего для этого не делать, то возникнуть любви в нашей жизни просто неоткуда, и для многих любовь будет только абстрактным понятием.

Отсюда очевидна нереальность многих психологических установок по поводу любви. Например, отождествление любви с эмоцией. Любая эмоция, пусть даже очень сильная, не может быть неизменной и постоянной. А любовь, если это способность, не проходит. Вторая ложная установка, о которой писал Э. Фромм, что любовь — это дело нехитрое, главная проблема — кого любить. Если же любовь — способность, то она не зависит от характеристик объекта. Если я умею любить, то могу любить не только конкретного человека, любовь может стать для меня от ношением к миру.

Если считать любовь общей установкой на восприятие мира, то испытывать любовь ко всему человечеству, не испытывая ее к себе, невозможно. Как человек относится к другим, также он относится и к себе. Об этом же говорили древние: «Как внутри, так и снаружи». Но существует ложная установка, ставящая знак равенства между «любовью к себе» и «эгоизмом», то есть любить себя считается «плохо». Истоки такого смешения лежат в детском возрасте. На первоначальной стадии, называемой «нарциссизмом», ребенок сам себе нравится, но это усложняет процесс его воспитания. Потом он начинает переносить свою любовь на родителей.

«Условная» и безусловная любовь

Одна из опасных установок по поводу любви связана с идеей о том, что любовь дается за что-то, что ее надо заслужить, за нее надо бороться. Словом, любовь — это награда за хорошее поведение. В этом случае происходит смешение социального и эмоционального уровней в отношениях. Если любовь — это деньги, то, конечно, ее надо заработать.