Владимир Тараненко - Полевые заметки визуального психодиагноста Страница 20

К захватнической экспансии весьма активно стимулирует (на неосознаваемом генетическом уровне) большой рот. Неизбирательность, «всеядность» и неразборчивость в том, что присовокупляется к уже имеющемуся, – сочетание большого рта и тонких губ. Это тип экспансивного «приобретателя», но уж никак не «хранителя». Маленькоротая женщина, да еще с полными губками, наоборот – щепетильна, осторожна и наверняка знает, чего она хочет. Лишнего не потребует, но от своего никогда и ни за что не откажется. А уж рисковать нажитым – уж и подавно не станет. Адаптивность и чувствительность к возникшей ситуации и сигналам внешней среды выдает опять-таки развитость губ. Критерий, по которому, видимо, мужчины всегда предпочитали выбирать себе даму сердца. Подоплека, как видим, крылась не в одних лишь способностях «по-голливудски» долго и упоительно целоваться.

3.3. ПРОДУКТИВНОЕ ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ ПРАВИЛАМИ, или ЧЬЯ И В ЧЕМ НАИЛУЧШАЯ КОМПЕТЕНЦИЯ

– Слушай, если они умнее нас, то как же нам тогда?!

Чего не знает женщина, того, может быть, не ведает и сам Бог.

Женскую логику справедливее было бы назвать логическим кошмаром.

О женском уме и присущих только женщине методах и способах познания мужчины понавыдумывали столько противоречивых суждений, что достоверно ясно одно: вопрос такой имеется, но вот с ответом – проблемы. Подтверждением сего факта служит хотя бы прочно укоренившиеся в расхожем сознании общества отсылки на «непонятную женскую логику». Спасибо «мудрецам» и на том, ибо когда мужчина в чем-то проигрывает, он на выражения, как правило, не скупится. А проигрывает хотя бы потому, что маленькая девочка, идя в школу, с успехом обучается там исключительно «мужскому» методу мышления и развитию интеллекта, но когда природа берет свое, взрослеющая девушка начинает применять и свои, сугубо «женские» умственные способности и познавательные дарования. Таким образом, женщина в современном мире обучена дважды, чего, увы, не скажешь о мужчинах. В итоге женщина научилась состязаться почти на равных в «мужских» интеллектуальных играх, но она становится куда опасней и недостижимей, когда ту же игру переносит на «свое поле». Там мужчина оказывается совершенно беспомощным, хотя в этом видится только его вина. В конце концов, за все приходится когда-то расплачиваться. А за гордыню и самоуверенность тем более. Право, ну нельзя же за полноту человеческого разума считать бинарную логику, двоичный код и переизбыток адреналина в крови в неуемном стремлении достигнуть некоего конкретного «позитива» по переделке окружающего нас мира. Чтобы представить силу женского ума, надо честно признаться в определенной слабости мужского, т. е. использовать метод положительного отрицания. Ну, что ж, попытаемся.

Кажется, со времен Аристотеля мы применяем в обучении и познавательном развитии чисто «мужской» метод, а именно: мужчина мыслит чаще словами и понятиями, а не образами и всегда стремится прийти к какой-то определенной однозначности или категоричности. Еще он истово поклоняется так называемому научному методу, т. е. повторяемости, или, иначе – воспроизводимости, а следовательно, и предсказуемости эксперимента или опыта. Ну а все то, что каким-то образом не вмещается в сие прокрустово ложе, без сомнений объявляется «ненаучным», «ненастоящим», «неправильным» и т. д. Частокол из подобных «не-» позволяет сохранить чистоту метода, но, увы, резко снижает потенциал познавательных возможностей человека. Добавим сюда чрезмерную легкость и, можно даже сказать, податливость к построению абстрактных схем и конструкций. Сия способность запрограммирована природой у самцов генетически, по крайней мере, лабораторные крысы мужской стати, представьте, – тоже увлекаются немотивированными поисковыми действиями абстрактного типа: «А если еще вот так…». Таким образом, построить в своей голове какую-либо отвлеченную схему, уверовать в ее чудодейственность и затем приняться с жаром претворять ее в жизнь для мужчины (особенно активного и не встречающего достойного сопротивления со стороны среды его обитания) – само что ни на есть естественное и любимое занятие. Отсюда – весьма ощутимый разрыв в процентном соотношении между шизоидами-женщинами и шизоидами-мужчинами. К шизофрении, или, иначе, рассечению рассудка и окружающей его действительности, гораздо более склонны именно мужчины. Так они расплачиваются за выход из тупика, над которым полощется весьма почитаемый мужскими «архитекторами» лозунг: «Мы наш, мы новый мир построим!». Способность к абстрагированию – это всегда превалирование части над целым и схемы над действительностью. Иными словами, метод, безусловно, прогрессивный и даже революционный, но уж больно «залетный», поскольку легко позволяет оторваться от обыденной и наскучившей окружающей реальности и с головой уйти в свою индивидуальную метафизику, в которой места другим людям, бывает, и не находится. Что поделаешь, самец как биологическое существо – организм рыскающий и слегка непостоянный, детенышей ему ведь не вынашивать и не обязательно кормить, пока они подрастут. На то всегда есть «мама», чем и в природе, и в социуме самцы пользуются. (Впрочем, и за эту мнимую свободу природа с них спрашивает плату как минимум в виде уменьшенного биологического запаса прочности. Любая безответственность в конечном счете упрощает систему.)

Как действует мужчина, т. е. каков его поведенческий стиль и «почерк»? Оперативно, весьма мобильно и всегда целеустремленно. Ему важен конечный результат и самое главное, чтобы он совпадал с первоначальным планом или установкой. А то, что по ходу дела могут им самим меняться правила игры, так ничего не поделаешь – мужчина легко принимает вызов сложившейся ситуации и все равно – любой ценой пытается добиться именно своего. Кажется, примерно так и поступали первобытные охотники, ставшие на путь воина. Что их заставило сделать это, мы достоверно не знаем. Хотя версий на данный счет довольно много. Например, может во всем виновато неожиданное изменение условий экосистемы, и в итоге: голод, соперничество, агрессия? Или причина тому – приращение частной собственности, по господину Энгельсу? Или мутационный бунт мужского «эроса», по господину Фрейду, повлекший за собой эдипов комплекс, а заодно так им толком и необъясненное влечение к «танатосу» или, проще говоря, к войне и смерти? А может, прилетали пришельцы из космоса и резко активизировали только у самцов-гуманоидов левое полушарие коры головного мозга? Ведь оно оперирует вербальной (т. е. словесной) информацией, дискретными (т. е. отдельными) символами, логическими операциями, арифметическим счетом и в конечном счете абстрактными отвлеченными умозаключениями.

СПРАВКА ДЛЯ БИЗНЕСА. Женские возможности в межличностной коммуникации несравненно шире и богаче, нежели у мужчин. Им намного легче установить неформальный контакт, почувствовать смену настроения партнера на переговорах, найти общий эмоциональный фон и подобрать наиболее эффективную форму общения. Но самое примечательное – они (т. е. женщины) всегда способны отказаться от заложенной изначально жесткой парадигмы и повести переговоры в совершенно ином, смягченном и более компромиссном русле, что в итоге дает куда более положительный результат, нежели предполагаемый при неукоснительном соблюдении предписаний. Диктат формального подхода и догматического преклонения перед законом или инструкцией никогда не был сильной стороной женской натуры. (Может, оттого женщина-бухгалтер гораздо изощреннее в проработке отнюдь не примитивных финансовых схем на грани фола и даже ним?) Ну и, понятно: для презентаций, деловых переговоров женское присутствие более чем желательно не только в качестве подносчицы чая и крекеров. Для продуктивного (!) разрешения трудового или делового конфликта постарайтесь привлечь женщину-менеджера, наделенную соответствующими полномочиями. Там, где нужно идти на уступки и налаживать некую общую адаптационную почву для совместного партнерства, «референт в юбке» окажется незаменимым и проведет всю подготовительную работу с блеском и приятностью. Во всяком случае, логический хлам и дурацкие установки «как надо вести дело» ей не помешают достигнуть намеченного результата. Если не больше.