Владимир Морозов - Невербальная коммуникация. Экспериментально-психологические исследования Страница 20

Рис. 18. Оценки слушателями возраста человека по голосу существенно изменяются в зависимости от эмоциональной интонации говорящего (актер О. Басилашвили).

Обозначения эмоций: Ра – радость, Не – нейтрально, безразлично, Пе – печаль, Ст – страх, Гн – гнев (ориг.).

Столь же естественно и очевидно влияние медицинской информации (о состоянии здоровья) на эстетическую, или на индивидуально-личностную (опознавание знакомых по характерным особенностям речи), влияние оценок возраста говорящего на оценки его роста и веса (корреляции положительны) и т. д. и т. п. Можно легко экспериментально доказать, что каждый из обозначенных нами видов невербальной информации в той или иной степени влияет на каждый из этих видов. Особенно велико влияние эмоциональной, эстетической, медицинской информации на восприятие всех других видов.

Вместе с тем все виды невербальной информации влияют и на семантику речи, т. е. на собственно вербальную смысловую информацию. Особенно велико влияние эмоционально-эстетической информации на содержательную, смысловую сторону речи, что основано на стереотипах восприятия человека человеком («приятный голос» – значит, «приятный человек» – значит, от него следует ожидать нечто приятное. И наоборот: «неприятный голос» – «неприятный человек» – и, следовательно, от него следует ожидать неприятное сообщение). Напомним также, что в специальных сравнительных экспериментах слушатели наделяли актеров, обладающих эстетически совершенной речью, значительно большими деловыми партнерскими качествами и доверием (т. е. качествами, необходимыми для коммерсантов), чем даже самих коммерсантов, обладающих менее совершенной речью.

Наконец, взаимодействие разных видов информации осуществляется не только в пределах какого-то одного сенсорного канала, как, например, слухового (звуковая речь и звуковые виды невербальной информации), но и между разными сенсорными каналами, например, между вербальными и невербальными смыслами звуковой речи (фонация), с одной стороны, и зрительными формами невербальной информации, т. е. выразительными движениями, известными под термином «кинесика» (жест, поза, мимика). Зрительный канал особо значим, поскольку через него проходит около 80 % всей информации внешнего мира. Наряду с этим, немаловажны кожно-тактильный (например, при общении матери с ребенком и др.) и хеморецептивный (обоняние, вкус) информационные каналы (см. 2.1).

Физиологической основой взаимодействия вербально-невербальных смыслов является мощная система нервных связей между левым (вербальным) и правым (невербальным) полушариями головного мозга человека. Равным образом взаимодействие разных видов невербальной информации, например, слуховой (интонация голоса) и зрительной (жест, поза, мимика) обусловливается межанализаторными нервными связями и интегративными свойствами мозга, объединяющего все виды чувствований и сенсорные каналы в единый информационный комплекс.

Таким образом, невербальная коммуникация в целом предстает как исключительно сложная многоканальная и многоуровневая система параллельного воздействия на человека множества различных видов информации, находящихся в то же время и в постоянном взаимодействии с семантикой слова. На основании сказанного можно обозначить три основных типа информационного взаимодействия в процессе речевого общения:

• взаимодействие разных видов невербальной информации в пределах одного сенсорного канала (например, слухового);

• взаимодействие невербальных видов информации между разными сенсорными каналами (например, между слуховым и зрительным);

• взаимодействие всех видов невербальной информации с собственно речевым вербальным смыслом.

3.15. Психологический «детектор лжи»

Последний вид информационного взаимодействия представляется исключительно важным, поскольку в процессе речевого общения невербальные компоненты – подчеркнем это еще раз – оказывают сильнейшее влияние на смысл произносимых слов и вообще на всю психологическую сущность общения, в частности, на убедительность или неубедительность речи, действенность или не действенность ее на слушателя, искренность или неискренность высказывания.

Как уже упоминалось выше (см. 3.11), искренность высказывания характеризуется гармоническим единством вербальных смыслов и невербальных форм речевого поведения (интонация голоса, жест, мимика и др.). В случае же неискренности и тем более явной лжи обязательно проявится в той или иной степени дисгармония невербальных смыслов по отношению к вербальным; они стыдливо будут молчать или предательски противоречить, например, фальшивым уверениям в любви и преданности. «Слова даны нам, чтобы скрывать свои мысли», – утверждал Талейран и в своем деле дипломата-хамелеона был прав. Но подсознательная непроизвольная природа невербального поведения сплошь и рядом выдает неискренность человека.

Неискренность проявляется не только в дисгармонии невербальных выразительных движений по отношению к словам, но и в противоречиях элементов невербального поведения. Так, фальшивая улыбка выдает себя тем, что не гармонирует с холодным, безучастным, а то и прямо негативным выражением глаз. Ибо при искренней улыбке, прежде всего, улыбаются глаза, «светятся улыбкой». Кроме того, фальшивая улыбка, как «маска светской учтивости» характеризуется (по данным японских психологов) симметричным сокращением лицевых мышц, а при неискренней – несимметричным.

Искренность непроизвольно проявляется в гармоническом единстве жеста и интонации голоса. В этой связи известный кинорежиссер С. Эйзенштейн удачно назвал интонацию голоса «звуковым жестом», подчеркивая единонаправленную выразительную сущность этих двух видов невербального поведения человека. Поэтому дисгармонии вербально-невербальных смыслов, как фальшивые ноты в музыке, обязательно улавливаются слушателем-коммуникантом (сознательно или чаще интуитивно-подсознательно) в соответствии с его социальным опытом и природной предрасположенностью к адекватному восприятию невербальной информации. Даже дети, как известно, формируют по этим признакам свое отношение к взрослым. Известно, что К. С. Станиславский, наблюдая игру актеров на репетиции, нередко восклицал: «Не верю!» – требуя большей правдивости и естественности сценического воплощения образа героя пьесы (интонации голоса, поведение).

Таким образом, в психике человека существует своеобразный, созданный самой природой детектор лжи, основанный на обнаружении дисгармонии вербально-невербальных смыслов. Чувствительность нашего психологического «детектора лжи», естественно, разная, в зависимости от индивидуальных и типологических характеристик каждого конкретного субъекта восприятия. Следует ожидать (и это экспериментально подтверждается!), что такого рода «детектор лжи» лучше развит у людей с доминированием правополушарной активности мозга, т. е. в целом у представителей «художественного» типа личности (см. 3.13) по сравнению с «мыслительным» типом, а также у представительниц «слабого пола» по сравнению с «сильным», что в определенной мере и компенсирует фактор «слабости» «слабого пола».

Заключение

В отечественной литературе практически отсутствуют данные о систематических исследованиях голоса человека как средства невербальной коммуникации. Приведенный краткий обзор современных экспериментально-теоретических исследований и представлений о человеке как носителе различных видов невербальной информации – в основном по работам автора и его сотрудников, – существенно восполняет этот пробел. Вместе с тем за кадром остается кинесика – жест, поза, мимика, – а также проксемика – пространственные взаимоотношения людей в процессе общения. Данные этого рода, хотя также далеко недостаточно, но все же нашли отражение в литературе (см. Лабунская, 1986; Jandt, 1976; La France, Mayo, 1978, и др.). Из переведенных трудов можно указать на работы Ниренберг и Калеро (1992), а также Аллана Пиза (1992) эти издания, не претендующие на обстоятельное научно-теоретическое обоснование проблемы, тем не менее представляют определенный интерес для практического психолога, как собрание достаточно тонких наблюдений за непроизвольными выразительными движениями людей в разных психологических состояниях в процессе общения и, несомненно, важных для взаимопонимания людей.

Об особенностях невербальной коммуникации по сравнению с речью в данном обзоре говорилось неоднократно. В заключение подчеркнем еще одну весьма существенную особенность эволюционно-исторического характера: невербальная коммуникация носит в целом иконический (изобразительный) характер, в то время как вербальной речи присуща конвенциональность, т. е. условная знаково-символическая форма. Изобразительная иконическая сущность невербальной коммуникации проявляется в том, что ее коды и сигналы как бы отражают особенности предметов и событий, о которых они сигнализируют. Характерный пример – развитие речи ребенка. На определенной стадии ребенок изобретает свои словоформы для обозначения предметов и событий окружающего мира, изображая голосом предметы и события. Так, «машина» изображается звуками «би-би», молоток – «тук-тук», еда – «ням-ням», курица – «ко-ко», собачка – «гав-гав» и т. д. и т. п. И лишь впоследствии эти временные детские звукоподражательные «слова-изображения» постепенно будут замещены словами из языкового лексикона взрослых, параллельно с овладением ребенком грамматическими и фонетическими нормами, характерными для его родного языка. Таким образом, звукоподражательный язык ребенка по своей сути ближе к невербальной коммуникации, нежели к вербальной, характерной для детей более старшего возраста и взрослых.