Человейник: как быть здоровым и счастливым в мире социальных животных - Константин Борисович Заболотный Страница 21

«Я крестьянский сын, племени полян, иду в Киев по делу…» Или: «А я ученик книгочея из библиотеки князя Владимирского, сам из племени древлян, иду в Киев, несу на продажу книгу Мастера, чтобы купить ему лошадь». Или: «Я купеческий сын, приказчик в лавке купца Калашникова». А вот еще: «Я сын дружинника княжеского». Сразу становилось понятно, что это представитель второй варны – кшатрий. Монахи же и книгочеи относились к первой варне – брахманам.

Из рода в род, из одной варны в другую можно перейти только двумя способами. Первый – по назначению князя или правителя. Ты был крестьянином, нажил честно свое состояние, и тебя переводят в разряд купцов. Второй способ – замужество. Если купец взял в жены крестьянку – она стала купчихой. Если дворянин взял в жены крестьянскую или купеческую дочь, она тоже становилась дворянкой.

Вспомним пушкинскую сказку «О рыбаке и рыбке». Чего хотела старуха? Стать столбовою дворянкой, т. е. сразу перейти из четвертого рода во второй – род правителей, князей. Действительно, в народной традиции среди девушек и женщин были очень популярны мечты найти себе мужа из более высокого рода, но история таких примеров знает немного, и они все зафиксированы как исключения из правил.

Например, летопись зафиксировала совершенно беспрецедентный единичный случай перехода человека из рода крестьян сразу в род воинов. Как вы думаете, кто это был? Это имя всем известно – Илья Муромец!

Текст былины гласит, что Илья Муромец 33 года просидел на печи. Наши современники неправильно трактуют это сочетание слов: он не был инвалидом, он не был хромым и убогим. «Сидеть на печи» – значило заниматься крестьянским хозяйством и платить налог с одного дыма (печи).

В те далекие времена существовали такие налоги, как подымный и подушный. Во втором случае платили по количеству живых душ, работающих в поле или занимающихся ремеслом. По дымам платить было выгоднее – с одной печи можно кормить несколько десятков душ.

Соответственно, зажиточный крестьянин, имея большую семью, мог построить еще избу с печкой (отделить женатого сына, например) и платить уже с двух дымов. Илья Муромец был не дурак. Зачем ему платить с двух дымов, когда он мог платить с одного? И вот он платил налог, «сидел на печи», и вдруг пришел супостат. Княжеская дружина проезжала по полю мимо Ильи, который пахал землю. Он указал воинам на то, что недопустимо вытаптывать поле, от которого зависит жизнь его семьи.

Обычно после таких замечаний дерзкие головы летели с плеч долой. Но не в этот раз. Наглому крестьянину дали возможность пожить еще немного и предложили испытание – сбить плугом скачущего конного воина и проткнуть его копьем.

Илья пошел к своему плугу, отвязал от лошади и, когда дружинник поскакал на него с копьем, он, метнув этот плуг, сшиб того с коня вместе с доспехами. История умалчивает – убил его Илья Муромец или покалечил, но после этого дружина вынуждена была признать его победу, правду и смелость в защите своих законных интересов. Раз ты не побоялся выступить против всего войска и победил своим мирным инструментом боевого дружинника – значит, ты наш! Бросай плуг, передавай хозяйство и переходи в княжескую дружину!

Былина хронологична: Илья в зрелом возрасте не только освоил все премудрости воинской науки (молодых кшатриев учили этому с детства) и выжил в первом бою (что уже подвиг), но еще и прошел с дружиной длинный боевой путь, демонстрируя свои недюжинные качества. Всю свою жизнь он воевал в княжеской дружине и был похоронен в Киево-Печерской лавре как святой боец и воин.

Я лично ходил на поклон к мощам Ильи Муромца, потому что этот человек создал совершенно уникальный прецедент. Из четвертого в третий род подняться можно, из третьего во второй – почти невозможно, а из четвертого во второй род дошел один только Илья из Мурома!

Останки Ильи Муромца изучались в советское время, и было вынесено заключение о вполне обычных габаритах тела богатыря, а также множестве ран и сросшихся переломов на теле, что однозначно подтверждает несгибаемость его духа и крайнюю смелость в бою.

Осуществить подобное в ведические времена было практически невозможно. Илья Муромец создал общественный прецедент, равного которому не было в истории, и потом столетиями русский народ вспоминал его не за то, что он рубил супостата, а за то, что он, простой крестьянин, всю сознательную жизнь занимавшийся исключительно ведением хозяйства (продолжительность жизни в те времена была чуть более 40 лет), смог стать дружинником, воином и вторую часть жизни провел на равных с родовыми кшатриями. И удостоился места не где-нибудь на церковном кладбище, а в лавре, причем мощи его были признаны чудотворными.

Следующий пример еще более захватывающий: из крестьян – в брахманы! Это уж совсем невероятно! Но был ведь в нашей истории Михаил Ломоносов – сын рыбака-помора. Михаил любил книжки и все детство провел у местного дьячка, обучившего его счету, чтению и письму. В 19 лет вопреки воле родного отца он ушел из дома с рыбным обозом, частично пешком преодолел путь от Белого моря до Москвы и смог, начав с освоения школьной премудрости в Славяно-греко-латинской академии, со временем стать великим ученым, признанным во всем мире, основателем всей русской науки и образования.

Высшей школы в России тогда не существовало – все ездили учиться в Европу. Даже Петр Великий не смог вырастить варну русских брахманов – основу русской элиты составляли торговцы и дворяне (кшатрии). Тем одухотвореннее пример Ломоносова, сумевшего развить русскую научную школу и прекратившего в науке диктат немцев, на корню давивших все наши отечественные достижения.

Из крестьян в брахманы до Ломоносова никто не поднимался. Были дворяне (кшатрии), становившиеся учеными, но это понятно и естественно – есть возможности и деньги. Торговец, давший своим детям великолепное образование, – это тоже довольно частое