Гуманистическая психотерапия: Рационально-эмоциональный подход - Альберт Эллис Страница 22

1. Я начал с чувств клиента и в активно-директивной манере исследовал их, пока не заставил его понять, что он в основном чувствует себя неадекватным, ничего не стоящим человеком, который родился дефективным и который, вероятно, не сможет достигнуть успеха ни в чем, включая преподавание, написание книг и отношения с женщинами. Я также вынудил его к открытому выражению своей сильной, хотя поначалу искры той, враждебности ко мне, к другим членам его терапевтической группы, к сложным и отвергающим его женщинам. На пример, в группе он стал резко разговаривать с одной женщиной, о которой он ранее делал только некоторые косвенные, но язвительные замечания.

2. Члены его терапевтической группы при моем участии удерживали клиента здесь-и-сейчас. Каждый раз, когда он стремился выйти на более пространное повествование о мрачных событиях своего прошлого и обвинить своих родителей и их сверхопекающие отношения в своем настоящем состоянии заторможенности, мы говорили что-нибудь вроде: «Это все очень хорошо, но не вполне соответствует тому, как Вы чувствуете и действуете сегодня. Когда-то Вы ощущали, что Вам пришлось под даться сверхопеке родителей. Но теперь Вы большой мальчик, и Вы являетесь единственным, кто продолжает это состояние заторможенности сегодня. Что Вы чувствуете прямо сейчас! Предположим, что Вы пошли на свидание с Джуди, которая сидит рядом, и Вы думаете, что она благосклонно отреагирует на сексуальные приставания. Что бы Вы ощущали по поводу сближения с ней?».

3. Прямо и непосредственно я проинструктировал клиента, что он должен сталкиваться с другими, испытывать эмоциональные встряски и совершать вербальные или невербальные упражнения во время терапевтических сессий. Однажды я заставил его взять за руку женщину из его группы и попытаться убедить ее поцеловать его. В течение его самой первой сессии групповой терапии я заставил его громко говорить о своих основных проблемах, хотя он не хотел это делать и выражал желание подождать некоторое количество сессий до тех пор, пока он не узнает участников группы лучше и не почувствует себя с ними безопаснее. В другой раз группа дала ему домашнее задание сдать экзамен на повышение квалификации, который пугал его.

4. Часто я использовал драматические техники, такие как ролевая игра, рассказывание историй, юмор и резкие выражения, чтобы провести терапевтические встречи с клиентом в активной и эмоциональной манере. Однажды я нарочно заставил его спрашивать другого участника терапевтической группы, который не писал пьесы, хотя и говорил, что хотел бы их писать, и вынудил его бурно смеяться над попытками этого участника уклониться от вопросов слабыми извинениями за то, что он на самом деле не пишет пьесы. Другие участники группы и я присоединились к смеху. В ходе этой сессии клиент признался, что он написал три романа, но у него есть проблемы с тем, чтобы найти агентов или издателей для их рассмотрения. Казалось, он раскрылся, говоря с другими участниками группы и признаваясь в своих собственных проблемах (в некоторых — первый раз в группе). Но на следующей сессии стыдливо, однако честно, он признался, что он целиком выдумал историю о том, что он закончил сам три романа. В действительности, он был не способен закончить даже одну главу одного из романов, а только писал фрагменты глав. После этого признания он в первый раз в своей жизни смог осуществить некоторую работу над романом.

5. Иногда я применял доставляющие удовольствие методы в работе с этим клиентом, чтобы помочь ему чувствовать себя лучше, приобрести новый опыт и сделать его более восприимчивым к критикующим и ориентированным на работу аспектам терапии. Я вынудил его пойти на массаж для лечения, чтобы показать ему, что он может наслаждаться работой женщины с его телом и с легкостью достигнуть сексуального возбуждения.

6. Временами я эмоционально нападал на систему защит клиента, для того чтобы встряхнуть его. Однажды, во время индивидуальной терапевтической сессии, я имитировал его уклончивую и жеманную манеру обращения с девушками, тем самым заставив его весело смеяться над собой. Впоследствии, каждый раз, когда он пытался вернуться к этой защитной позиции, он был склонен вспоминать мою имитирующую сессию и подавлять свою собственную защиту и заставлять себя быть более уверенным с девушками, которым он назначал свидания.

7. Я раскрывал многие свои собственные истинные и личные чувства, желания и ответные реакции, чтобы показать ему, что я могу сопереживать ему и служить в качестве хорошей модели для него. Так, я открыл, что сам был очень застенчивым с девушками в двадцатилетием возрасте, и что я заставлял себя знакомиться с ними в публичных местах и ухаживать за ними. Я также показал ему в течение групповых терапевтических сессий, что я не боюсь показать свое Я, подвергаться риску нападения со стороны участников группы и настаивать на том, чтобы делать все, к чему я склонен, даже если иногда при этом имеются неприятные последствия.

8. Несмотря на его плохие поступки, в отношении клиента я последовательно придерживался безусловно позитивного отношения; полностью принимая его с его неудачами и воздерживаясь от преуменьшения его как человека. Я продемонстрировал ему во многих случаях, что хотя я осуждаю его поведение, я ни в коем случае не стану уважать его меньше за такое поведение. Вместо того чтобы не обращать на него внимание, я могу всегда принимать его как человека, даже когда он сам не принимает себя.

Поведенческие техники РЭТ. Некоторые основные методы поведенческой терапии, применяемые в работе с этим клиентом, были следующими.

1. Я поддерживал его достижения в процессе терапии посредством вербального одобрения положительных результатов его действий во всех случаях, когда ему удавалось достичь их. И в то же время я последовательно помогал ликвидировать его плохие или неэффективные реакции, показывая ему, что они являются неудачными, и что они будут давать только разрушительные результаты. Каждый раз, когда он делал успехи при знакомстве с девушкой, я говорил ему, что он поступил очень хорошо; и каждый раз, когда он возвращался к своему пассивному поведению, я показывал, что этот поступок был плохим и что он мог поступить лучше (но что это не делает его плохим человеком).

2. Я применял ролевую игру в работе с ним и в индивидуальных, и в групповых терапевтических сессиях, чтобы стимулировать кого-нибудь к жестокой критике в его адрес, а его научить справляться со своей сверхчувствительной реакцией на критику. Во время групповой сессии я помог ему избавиться от ощущения катастрофичности в связи с тем, что три женщины из группы отвергли его, но я сказал