ЛСД психотерапия - Гроф Станислав Страница 23

На этой стадии субъект переживает мощные потоки энергии, протекающие по всему телу и достигающие такой силы, что они, кажется, превосходят все вообразимые границы. После этого следуют эпизоды взрывной разрядки и ощущения экстатического облегчения. Видения, обычно сопровождающие эти переживания, включают в себя титанические битвы во вселенском масштабе, архетипические подвиги супергероев, взрывы атомных бомб, термоядерные реакции, запуск ракет и космических кораблей, электростанции, линии высокого напряжения, драматические сцены разрушения в ходе мировых войн, гигантские пожары, извергающиеся вулканы, землетрясения, торнадо и другие природные катастрофы. Смягченная форма этого переживательного паттерна связана с видениями средневековых битв, кровавых революций, опасной охоты на диких зверей, открытие и завоевание новых континентов.

Другой важный аспект этой переживательной матрицы – это чрезвычайная активизация садомазохических элементов в личности субъекта. Огромное количество агрессивной энергии разряжается и потребляется для создания разрушительных или саморазрушительных фантазий, образов или живых переживаний. Индивид обнаруживает в себе тягу к изнасилованиям, различным сексуальных отклонениям, включающим причинение боли, жестоким убийства, жестокости и издевательствам, казням, расчленениям, кровавым жертвоприношениям и самопожертвованию. Это сопровождается суицидальными идеями, фантазиями и даже склонностью к жестокому и кровавому саморазрушению.

Сексуальное возбуждение может достигать необыкновенно высокой степени и выражаться в сложных сценах неукротимых оргий, порнографических сценах, видениях восточных гаремов, бесконечных ориентальных тонкостях искусства любви, сладострастных карнавалах и ритмичных чувственных танцах. В этом контексте многие ЛСД субъекты на собственном опыте обнаруживают тесную связь между  мучениями и сексуальным экстазом; они понимают, что сильное оргазмическое возбуждение может граничить со страданием, и облегчение мук может восприниматься, как сексуальное удовольствие.

Скатологический (связанный с нечистотами) аспект процесса смерти-возрождения может быть очень убедительным и сопровождаться не только визуальными и тактильными, но также и обонятельными и вкусовыми ощущениями. Субъект может ощущать себя барахтающимся в экскрементах, тонущим в выгребной яме,  ползущим по канализации, пожирающим фекалии, глотающим слизь, пьющим кровь или урину или высасывающим гниющие раны. За этим часто следует опыт сгорания в очищающем и омолаживающем огне, чье жадное пламя, кажется, разрушает все испорченное и гнилое в человеке и готовит его или ее для опыта духовного перерождения.

Религиозный или мифологических символизм этой матрицы часто вырастает из религий, которые поощряют кровавые жертвоприношения или их элементы на своих церемониях. Достаточно часты аллюзии на Ветхий Завет, образы страдания Христа и его смерти на кресте, сцены поклонения Молоху, Астарте или Кали, видения ритуалов различных доколумбовых культур, включающих жертвоприношения и самопожертвования в том виде, как они проводились религиями Ацтеков, Микстеков, Олмеков и Майа. Другая группа образов связана с религиозными ритуалами аборигенов. Частым символом, ассоциированным с очистительным огнем, является образ легендарной птицы Феникс. Очень походящей символизацией скатологического аспекта смерти-возрождения оказывается Геракл, очищающий авгиевы конюшни, или богиня Ацтеков Тлаколеутль, Пожирательница Грязи,  божество деторождения и похоти.

Некоторые важные характеристики отличают этот переживательный паттерн от описанного выше комплекса ощущений, основанного на безвыходности. Здесь ситуация не кажется безнадежной, и субъект уже не беспомощен. Он или она активно вовлечены в процесс и чувствуют, что страдание имеет определенную цель. В религиозном представлении эта ситуации скорее напоминает идею чистилища, а не ада. Кроме того, субъект уже не играет одну только роль беспомощной жертвы. Он наблюдатель, и он может одновременно оказываться и агрессором, и жертвой, причем эти два переживания могут сливаться до такой степени, что их оказывается уже невозможно различить. Если ситуация безвыходности связана с чистым страданием, опыт смерти-возрождения представляет собой пограничное состояние между мучением и восторгом, а также  слияние первого и второго. Подходящим определением  здесь может оказаться «вулканический экстаз» в противоположность «океаническому экстаз» космического единства.

Как и другие матрицы, БПМ III связана со всеми переживаниями в жизни индивида, включающими в себя сильные сексуальные или чувственные элементы, дикие, опасные и захватывающие приключения, равно как и столкновения со скатологическими элементами. В эту систему также вписываются воспоминания о сексуальном насилии, оргиях и жестоких изнасилованиях. В отношении фрейдистских эрогенных зон эта матрица связана с теми видами деятельности, которые приносят резкое облегчение и расслабление после долгого периода напряжения. На оральном уровне – это акт жевания и глотания еды (или, наоборот, рвота); на анальном и уретральном – процессы дефекации и мочеиспускания, на генитальном – механизмы сексуального оргазма и ощущения женщины на второй стадии родов.

Эта перинатальная матрица, кажется, по своему содержанию связана с третьей клинической стадией родов. В этой финальной фазе мучительные процесс борьбы доходит до своей кульминации; проталкивание через родовой канал заканчивается, и огромное давление и непомерные страдания мгновенно сменяются облегчением и расслаблением. После того, как пуповина обрезается, кровь перестает протекать через плаценту, и ребенку приходится пользоваться своими собственными системами дыхания, пищеварения и выведения. Физическое отделение от матери завершается, и новорожденный начинает свое существование как анатомически независимый индивид.

Как и в предыдущих случаях, некоторые переживания,  связанные с этой матрицей, кажется, представляют собой реалистические ощущения действительных биологических событий этой фазы, а также специфического акушерского вмешательства. Символической составляющей этой фазы родов является опыт смерти-возрождения; он заключается в прекращении и разрешении борьбы смерти-возрождения. Физическая и эмоциональная агония доходит до своей кульминации в ощущении полного и тотального уничтожения на всех вообразимых уровнях. Оно включает в себя абсолютное чувство физического разрушения, эмоциональной катастрофы, интеллектуального поражения, крайнего морального позора и абсолютного проклятия трансцендентальных масштабов. Этот опыт обычно описывается как «смерть эго»;  кажется, он вызывает мгновенное и безжалостное разрушение всех прежних ориентиров в жизни индивида.

Сверху. Осознание связи между рождением и распятием – распятый плод.

Внизу. Связь между внутриутробным существование и трансцендентальными чувствами мира – плод внутри пирамиды.

После того, как субъект испытал на собственном опыте пределы тотальной аннигиляции и «был низвергнут на самое космическое дно», он или она сталкиваются с видениями ослепительного белого или золотого света. Тесный мир родовой борьбы неожиданно открывается и расширяется до бесконечности. Здесь царит общая атмосфера освобождения, спасения, искупления, любви и прощения. Субъект чувствует облегчение и очищение, и говорит о том, что он избавился от огромного количества личного «мусора», вины, агрессии и тревоги. Это состояние обычно связано с чувством братства по отношению ко всем живущим и осознанием ценности теплых человеческих отношений, дружбы и любви. Иррациональные и преувеличенные амбиции, равно как и жажда денег, статуса, славы, престижа и власти, кажутся в этом состоянии несерьезными, неуместными и абсурдными. Часто наблюдается сильная склонность к щедрости, помощи и благотворительности. Вселенная кажется необыкновенно прекрасной и сияющей. Все сенсорные каналы, кажется, широко открываются, и чувствительность к внешним стимулам резко увеличивается. Индивид, проживающий этот опыт, обычно обнаруживает внутри себя неподдельные положительные ценности, такие как чувство справедливости, восхищение прекрасным, любовь, уважение к себе и к другим. Эти ценности, равно как и желание следовать им и жить в согласии с ними, на этом уровне кажутся неотъемлемой частью человеческой природы. Их нельзя удовлетворительно объяснить в рамках моделей компенсации,  формирования реакций или сублимации примитивных инстинктивных стремлений. Индивид воспринимает их как истинные и основополагающие составляющие порядка вселенной.