Владимир Леви - Ошибки здоровья Страница 24

... приостановимся, стоп-стоп-стоп...

Спросим себя: это что — потребность, действительная нужда — то, без чего нельзя — или просто уже привычка, рефлекс? Подсадка на вкусненькое, на сладенькое, на солененькое, на алкогольненькое, на табачненькое, на...

Ага, как же, спросили — так мы себе правду и скажем, так и признаемся. Мы же ведь все с детства раннего изощреннейшие самообманщики, наши желания в миллиард раз (столько лет на земле существует жизнь) — хитрее ума. Посему: если сможем — воздержимся. А если не сможем — то в следующий раз тем паче — за шкирку себя! — и удержим.

Только будем хитрее: не скажем себе «нельзя, ни в коем случае... Скажем: ладно, хорошо, только потом, попозже... А когда ему срок придет, этому «потом», лучше не определять, как срок смерти... (Ведь и вся жизнь есть всего лишь откладывание смерти на как можно более долгий срок...) Вот и с обманщиками-вожделениями, с убийцами-вожделениями поступать следует именно так.

Запретный плод сладок, самозапретный еще слаще, но истинность желания проверяется самоотказом. И больше ничем. Ослабнет, уйдет — туда ему и дорога...

ЭХ, РАЗ, ЕЩЕ РАЗ...

Вот приехал в Коктебель одноразовый кобель...

Итак, раз — это только раз, два — только два, а три, четыре и далее — уже много, уже постоянно, уже правило и система, уже образ жизни, уже совершенно другое качество. Так и с пищею, и с питьем, так с лекарствами.

Так с людьми, так со всем. Питание — это вал, поток, каждодневное обеспечение.

Как дыхание — на всю жизнь, возможны лишь ограниченные перерывы и перемены... Во всех массовых процессах решает преобладание — повторяемость, частота — решает тенденция. Количество переходит в качество, качество, в свой черед, — в количество (жира на животе, волос на голове, угрей па лице, простуд в течение года, солевых отложений в суставах, приступов стенокардии, мигрени, астмы, испорченных нервных клеток, склеротических бляшек на стенках сосудов...). Зачеркнуть нежелательное, подставить желаемое.

МЫСЛИТЬ ПРИРОДНЫМИ ВЕРОЯТНОСТЯМИ

Знаете, что больше всего меня удивляет у тех редких здоровых людей, которые живут долго и счастливо, себе и другим в удовольствие?.. Память. Но не та память, в ее обычном значении, которой мы восхищаемся у эрудитов, — а память жизни, память Природы.

Они лучше всех помнят и точнее всех чувствуют собственное естество. Умеют и принуждать себя, и повиноваться себе — живут так, как надлежит жить природному существу по имени Человек.

Мощная память и природопамятование особенно заметны у долгожителей-горожан — есть ведь и такие, легко переваливающие за сто даже в переполненных вредностями крупных промышленных центрах... Учась у этих чемпионов здоровья, кое-что можем вспомнить и мы, простые болящие.

Мы можем мыслить природными вероятностями. Что бывает в Природе чаще, что реже, что никогда? Какие условия были наиболее постоянными, в каких пределах менялись, что исключалось? Что естественно, что полуестественно, что противоестественно?..

Думая об этом, можно сделать много открытий.

ПРИРОДА И ПИЩЕВОЕ НАСИЛИЕ

Вес долгие миллионы лет эволюции мы двигались — и когда просто хотели (как это и сейчас делают звери и дети), и когда нас к этому принуждали требования: спасаться от врагов, искать укрытие, исследовать, искать пищу, любовь...

Иначе дело обстояло с питанием.

Есть иль не есть? — вопрос этот всегда решался только внутренне. Питание — потребность, извне лишь провоцируемая (вид, запах пищи). Принуждать же нас к питанию или выбору той или иной пищи в Природе имел право один только голод.

Принуждение это было благодатно, когда было из чего выбирать, и могло быть страшным, когда выбора не было... Но никакой враг, никакие обстоятельства никогда не могли заставить никого, от вируса до человека,— есть, когда не хотелось и что не хотелось.

Приходилось — и очень-очень часто НЕ есть, когда хотелось, и НЕ есть, что хотелось.

Иными словами: принуждение в питании всегда было, но всегда только с частицей «не». Принуждение к отказу. Таким оно должно оставаться и ныне, если мы не хотим быть пищевыми самоубийцами.

БЕЗ НАСИЛИЯ

Вот и две первые, самые простые и наиважнейшие заповеди правильного питания — азы, дважды два:

не есть, когда есть не хочется,

не есть, что не хочется.

И не заставлять есть других, не навязывать ни себе, ни другому!

Свобода не есть — священна!!!

Ломлюсь в открытые двери?.. Эх. если бы. (См. также «Здравология», пищевое насилие над детьми). Сам, будучи жертвой многолетнего пищевого насилия в детстве и насмотревшись за жизнь на многие сотни тысяч похожих, как мухи, случаев; обретя привычку обороняться от принуждения к еде в разных компаниях и гостях, где не отведать хозяйский кулинарный шедевр — значит выказать неуважение и смертельно обидеть, — казалось бы, должен был уже перестать удивляться недоходимости очевидных истин.

Жратва губит больше людей, чем любая война!!!

Уточнение для еды лекарственной. Кое-что заведомо полезное (лимон, кислые ягоды, лук, чеснок...) есть желательно, пусть это и невкусно... Лекарства не обязаны быть приятными. Но если отвратительно до тошноты — лучше не надо, все равно толку не будет.

КАК УКРОТИТЬ ЖРУНА И УЗНАТЬ СВОЮ МЕРУ

Чувство насыщения, как и чувство голода, бывает тактическое и стратегическое, поверхностное и глубинное.

Иначе сказать, наружное, рото-желудочное — и внутреннее, кровяное, общетелесное. В идеале оба должны составлять гармоничный ансамбль.

Но природа наша не идеальна. Природа только практична, избыточно практична, за что и расплачивается...

Точными, истинными она сделала только голод и насыщение глубинные. На поверхности же — всевозможные сомнительные соображения типа: «на всякий случай?», «а вдруг», «а может быть, пригодится?..».

Это сделал пищевой дефицит, извечный спутник живого. Лопай, пока влезает, а вдруг это в последний раз?..

Огромное большинство живых существ, и людей, и животных, ориентируется на наружное насыщение: едят, пока естся, едят, пока лезет.

Внутреннее насыщение наступает позднее: когда поглощенная пища начнет перевариваемся, всасываться в кровь и усваиваться клетками тела.

По такому принципу можно минут за пять употребить килограмм мороженого, а за полчаса — небольшого бычка, в порядке предварительной закуски. С другой стороны, можно часа на три обмануть себя «заморением червячка», то есть приглушить глубинный голод поверхностным насыщением, ничего, по существу, организму не дав. Способность к такой заглушке — отработанная эволюцией мера нервной самозащиты в условиях дефицита.

Когда дефицита нет, когда еды много — аппетит набирает избыточность: организм включает древний инстинкт запасания на природовероятные последующие дефицитные времена.

Как же знать меру? Как знать и чувствовать, сколько есть нужно, сколько достаточно, чтобы насыщаться без перебора? Вопросец может показаться дурацким — чего там еще узнавать, деньги были бы — брюхо подскажет!..

А вот в том и дело, что брюхо подсказывает кому как.

Вон их сколько, излишних брюх, демонстрирующих тот прискорбный факт, что брюхо работает прежде и более всего на себя, превращая хозяина своего в брюхоносца и брюховоза. Итак:

- если вам не нравится ваша талия и ваш вес;

- если вы не в ладах со своим аппетитом;

- если уверены или подозреваете, что переедаете —

введите в привычку прием ОБОЖДИ!

Обожди, есть такое просторечное выражение вместо «подожди» — почто то же самое, но с оттенком обхода некоего препятствия... Что обождать?

ЖРАТЬ ОБОЖДАТЬ

Знаете ли, чем трапеза или, без пафоса, человеческое употребление пищи отличается от жранья? Наличием перерывов. Присутствием пауз. Сознательным управлением, понаучнее говоря, временем действия.

Если ест человек — то ест с расстановкой, а ежели жрет скотина, то жрет безудержно и беспрерывно, пока влезает. Суровая правда жизни состоит в том, что в каждом из нас сидит этот самый скот по имени Жрун и, когда человеческое начало не управляет им, забирает бразды правления внаглую — жрет до отвала.

По-ученому говоря — пищевая доминанта в мозгу господствует, положительная обратная связь раоотает, пока не блокируется отрицательной.

Прием Обожди состоит всего-навсего в том, чтобы Жруна осаживать и останавливать во время еды до того, пока она еще не превратилась в самодовлеющее жранье.

Вот мы едим, вот жуем... Всегда это немного смешно и животно выходит у всех нас, и ничего с этим не поделать, даже если не чавкаешь. Помните? — «Тщательно пережевывая пищу, ты помогаешь обществу».