Антон Кротков - Все великие аферы, мошенничества и финансовые пирамиды: от Калиостро до Мавроди Страница 25

Поэтому следующая значимая веха в судьбе нашего героя выглядит закономерным результатом его маниакального стремления любой ценой достигнуть намеченных целей. До сих пор точно неизвестно, какова была роль Понзи в крахе канадского банка, в котором он работал. Но то что наш герой как минимум пытался нагреть руки на проблемах своего работодателя, это не вызывает никаких сомнений. Вскоре после банкротства родного банка Понзи оказался под судом по обвинению в подлоге финансовых документов. Его приговорили к трем годам тюрьмы, из которых он отсидел только половину срока, и вышел досрочно за примерное поведение.

Вообще всем, кто когда-либо общался с Понзи, он казался тихим милым человеком. «Я ни разу не слышал, чтобы этот парень на кого-нибудь выругался, — позднее рассказывал газетчикам один из знакомых Понзи, „тянувший“ одновременно с ним срок в канадской тюрьме. — Он умел ладить со всеми: и с заключенными, и с администрацией. Поэтому никто не удивился, что этого умника очень быстро выпустили на свободу…».

Летом 1910 года Чарлз вернулся из так неласково принявшей его Канады в Соединенные Штаты и осел в солнечной Флориде. Не желая возвращаться к грязной и мало оплачиваемой работе ресторанного мойщика посуды или сельского батрака, Понзи энергично стал искать более чистую и прибыльную должность.

В отличие от другого известного авантюриста Остапа Бендера, Понзи действительно умел неплохо рисовать. Этот талант помог ему получить работу художника-оформителя рекламных плакатов. Видимо, нашему герою удалось скрыть от нанимателя свою судимость, иначе вряд ли человек с таким клеймом на биографии смог бы получить приличную работу. Тогда еще не существовали электронные базы данных, по которым руководители предприятий могли бы «пробить» историю претендента на вакантную позицию, так что канадские приключения Понзи не помешали ему наладить свою жизнь.

Однако склонность к криминальным затеям в который раз заставила благополучного обывателя свернуть со спокойного пути. Бросив бесперспективную работу художника, Понзи вновь вернулся в Канаду, где у него имелись налаженные связи в определенных кругах. А вскоре его арестовали при попытке тайно перевести через американскую границу большую группу нелегальных эмигрантов-соотечественников. Во время следствия выяснилось, что это был далеко не первый рейд уже имевшего проблемы с законом итальянца. Поэтому на сей раз Понзи пришлось от звонка до звонка отсидеть в тюрьме весь назначенный ему судом двухгодичный срок. После такой серии неудач у многих бы опустились руки, но только не у нашего героя. Очень скоро судьба, наконец, пошлет ему счастливый шанс, которым он сумеет воспользоваться.

Именно под таким девизом компания «Сохранение и безопасность бизнеса» принимала деньги у тысяч клиентов, обещая им ровно через обещанный срок вернуть по долговой расписке вложенную сумму со стопроцентной прибылью. Хотя по условиям соглашения инвесторы могли забрать свои вложения и через 45 дней, «наварив» 50 %, но на деле лишь единицы спешили поскорей выдернуть свои кровные доллары из рискованной игры. Большинство же клиентов компании стремились получить максимальную прибыль, играя на невиданном доселе аттракционе быстрого обогащения. Доходность предприятия можно было сравнить разве что с нахождением золотоносной жилы.

Пока маститые эксперты на страницах солидных деловых изданий осторожно пытались проанализировать, каким образом непонятно откуда взявшейся фирме удается платить своим инвесторам такие фантастически высокие проценты, желтая пресса раздувала миф о финансовом чудотворце. Вот что писала одна нью-йоркская газета зимой 1919 года: «… да этот Понзи просто кудесник! Отдайте ему свои деньги, и он обогатит вас за 45 дней! Гений, делающий миллионы на торговле почтовыми купонами, готов поделиться своими прибылями со всеми желающими…».

По мере того как сотни вкладчиков исправно получали в кассах компании свои проценты, атлантическое побережье США, а затем и всю страну, охватывала золотая лихорадка, в эпицентре которой находился скромный эмигрант с двумя судимостями.

Впрочем, широкую публику не интересовало уголовное прошлое героя, равно, как и то, каким образом устроена придуманная им схема. Поэтому, когда в своих интервью итальянец ссылался на право не разглашать коммерческую тайну своего бизнеса, большая часть клиентов компании была целиком на его стороне. «Я готов даже принять на веру, что мистер Понзи, подобно древним алхимикам, нашел свой секрет философского камня, позволяющий ему получать деньги прямо из воздуха, — пожимая плечами, отвечал репортеру один из клиентов чудо-фирмы. — Какое мне дело, каким образом он наращивает капиталы. Это вы, журналисты, пытаетесь докопаться, на самом ли деле Гарри Гудини[35] сам освобождается от наручников и выходит из тюремной камеры или ему в этом кто-то помогает. А нам, простым людям, важен результат…».

Приток наличных денег в единственную кассу компании был столь велик, что вскоре Понзи пришлось выкупить контрольный пакет одного бостонского банка и превратить его офисное здание в главный командный пункт управления финансовыми потоками. Отделения фирмы открывались во многих городах США. Понзи стремительно превращался в главу мощной финансовой империи. Но, несмотря на то, что многие влиятельные представители делового и политического истеблишмента теперь искали знакомства с ним, итальянец не зазнавался. В середине рабочего дня он мог выйти из своего кабинета на улицу, чтобы переброситься шуткой с людьми из очереди, угостить их кофе.

К лету 1920 года еженедельные сборы компании Понзи перевалили за отметку в 1 миллион долларов. При этом "надо учитывать, что доллар в те времена был не чета нынешнему. К примеру, в начале 1920-х годов самый дешевый автомобиль марки «Форд» стоил 260 долларов, а самый дорогой — 800. А, например, средняя зарплата государственного чиновника средней руки составляла 1200 долларов… в год! Теперь вы имеете представление, о каких суммах идет речь. Любопытно, что, как позднее выяснят журналисты, чуть ли не половина городского муниципалитета Бостона и три четверти штата городской полиции в разгар финансовой лихорадки являлись клиентами Понзи.

Вот уж поистине никогда не знаешь заранее, в каких одеждах явится к тебе долгожданный счастливый шанс! В жизни нашего героя он появился в скромном конверте вместе со скучным письмом одного итальянского знакомого. Понзи, по его собственным воспоминаниям, вначале даже не обратил внимания на небольшой бумажный квадратик, выпавший из конверта. Это был купон Всемирного Почтового Союза.

Согласно ратифицированной многими государствами в 1906 году международной почтовой конвенции, отправитель послания мог заранее оплатить ответ адресата, просто приложив такой купон к своему письму. Получателю оставалось лишь обменять купон на марку своей страны и наклеить ее на конверт. Благодаря такому удобному изобретению вы могли не беспокоиться о том, что вводите своего партнера по переписке в дополнительные расходы.

На момент принятия конвенции цена на почтовые купоны, что в Париже, что в Нью-Йорке, что в Санкт-Петербурге, была одинаковой. Но потом Европа пережила большую войну и курсы валют сильно изменились. В Риме отправителю приходилось платить за купон, в переводе с итальянских лир на американские деньги, около одного цента, а в Штатах его можно было обменять уже на несколько марок общей ценою в шесть центов.

В воображении Понзи сразу возникла картина сверх-прибыльной глобальной спекуляции: сотни его агентов, действующих на пространстве от Лиссабона до Варшавы, тысячами скупают почтовые купоны и переправляют их в Америку. Здесь квитанции обналичиваются, а полученная маржа[36] в десятки тысяч долларов вновь направляется за океан на покупку новых купонов.

Правда, вскоре, к своему великому разочарованию, размечтавшийся Понзи выяснил, что стоимость перевозки купонов из Европы в США превысит ожидаемую прибыль. Кроме того, где искать покупателя, готового тысячами скупать такой специфический товар?

Скорее всего, Понзи вскоре бы позабыл о красивой идее, оказавшейся на поверку трудновыполнимой на практике, если бы не восторженная реакция всех, кому Карло о ней рассказывал. Конечно, Понзи со свойственным итальянцам красноречием расписывал друзьям и знакомым только достоинства своего гениального плана, сознательно опуская проблемные моменты, будто и вправду собирался пуститься в «купонную спекуляцию». По-видимому, на первых порах искренний энтузиазм слушателей лишь тешил его самолюбие.