Уильям Джеймс - Психология Страница 25

объектом наших стремлений — это дело простого факта. Я могу в такой же степени и так же инстинктивно быть увлечен заботами о физической безопасности моего со- седа, как и моей собственной телесной безопасности. Это и наблюдается на наших заботах о теле собствен- ных детей. Единственной помехой для чрезмерных про- явлений неэгоистических интересов является естествен- ный отбор, который искореняет все то, что было бы вредным для особи и для ее вида. Тем не менее многие из подобных влечений остаются неупорядоченными, на- пример половое влечение, которое в человечестве про- является, по-видимому, в большей степени, чем это не-обходимо; наряду с этим еще остаются наклонности (например, наклонность к опьянению алкоголем, любовь к музыке, пению), влечения, не поддающиеся никаким утилитарным объяснениям. Альтруистические и эгоисти- ческие инстинкты, впрочем, координированы. Стоят они, насколько мы можем судить, на том же психологиче-ском уровне. Единственное различие между ними в том, что так называемые эгоистические инстинкты гораздо многочисленнее.

Итог. Следующая таблица может служить итогом сказанного выше. Эмпирическая жизнь нашей личности может быть подразделена следующим образом.

Материальная

Социальная

Духовная

Самосо- Телесные по- Желание нравить- Интеллектуаль- хранение требности и ся, быть замечен- ные, моральные и инстинкты. ным и т. д. религиозные Любовь к на- Общительность, стремления, доб- рядам, фран- соревнование, за- росовестность товство, умение висть, любовь, че- приобретать столюбие и т. д. средства, со- здавать себе обстановку Само- Личное тщесла- Социальная и се- Чувство нравст- оценка вие, скром- мейная гордость, венного и умст- ность. тщеславие, погоня венного превосход- Гордое созна- за модой; прини- ства, чистоты ние обеспечен- женность, стыд и и т. д., чувство ности, страх т. д. вины бедности

7*

99

Б. Познающий элемент в личности

Сравнительно с эмпирической личностью, чистое Egoпредставляет гораздо более сложный предмет для ис- следования. «Я» есть то, что в каждую данную минуту сознает, между тем как эмпирическая личность есть только одна из сознаваемых объектов. Другими слова- ми, чистое «я» есть мыслящий субъект. Немедленно возникает вопрос: что такое этот «мыслящий субъект»? Является он одним из преходящих состояний сознания или чем-то более глубоким и неизменным? Текучесть на- шего сознания представляет саму воплощенную измен- чивость. Между тем всякий из нас добровольно рас- сматривает свое «я» как нечто постоянное, неизменяю- щееся. Это обстоятельство побудило большую часть философов предполагать за изменчивыми состояниямисознания существование некоторого неизменного суб- страта, деятеля, который и вызывает такие изменения. Этот деятель и есть мыслящий субъект. То или другое частное состояние сознания является простым орудием, средством в его руках. Душа, дух, трансцендентальное «я» — вот разнородные названия для этого наименее изменчивого субъекта мысли. Не подвергая пока этих понятий анализу, постараемся определить как можно точнее понятие изменчивого состояния сознания.

Единство в изменчивости сознания. Уже говоря об измерении ощущений с точки зрения Фехнера, мы ви- дели, что нет никаких оснований считать их сложными. Но что верно об ощущениях простейших качеств, то распространяется и на мысли о сложных предметах, состоящих из многих частей. Это положение идет, к сожалению, вразрез с широко распространенным пред- рассудком и потому требует более подробных доказа- тельств. С точки зрения здравого смысла, равно как и с точки зрения почти всех психологических школ, не вызывает сомнения тот факт, что мысль слагается ровно из стольких идей, сколько в объекте мысли элементов, причем эти идеи бывают, по-видимому, смешаны, но в сущности они раздельны. «Не представляет никаких за- труднений допустить, что ассоциация объединяет идей неопределенного числа индивидов в одну сложную идею,— говорит Дж. Милль,— ибо это общеизвестный факт. Разве у нас нет идеи «армия»? И разве эта идея не есть комплекс идей неопределенного числа лю-дей?».

100

Можно привести множество подобных цитат, и чита- тель с первого взгляда, пожалуй, готов склониться в их пользу. Предположим, он думает: «На столе лежит ко- лода карт». Если он станет размышлять сам с собой, то ему придут в голову примерно следующие соображе- ния: «Разве я не думаю о колоде карт? Разве идея карт не заключается в идее колоды? Разве я не думаю в то же время о столе, наконец, о ножках стола? Разве моя мысль не заключает в себе частью идею колоды и ча- стью идею стола? Далее, разве с каждой частью коло- ды не связана идея части каждой карты, а с идеей ча- сти стола идея части каждой ножки? Разве каждая из этих частей не есть идея? Но в таком случае разве моя мысль не есть некоторый комплекс идей, из которых каждая соответствует некоторому познаваемому эле- менту?»

Удивительно неосновательны подобные соображения, хотя бы они и казались заслуживающими одобрения. Представляя комплекс идей, из которых каждая выра- жает известный элемент воспринимаемого факта, мы не представляем себе ничего такого, что давало бы нам знание о целом факте сразу. Согласно разбираемой гипотезе комплекса идей, идея, которая, например, со- общает нам знание о пиковом тузе, должна быть не- причастна к идее ножки стола, ибо в силу данной гипо- тезы знание последнего факта нуждается в особой спе- циальной идее; то же следует распространить и на все остальные идеи, из которых каждая окажется чуждой содержанию другой. И тем не менее фактически чело- веческий ум, познавая карты, познает и стол, и его ножку, все эти вещи познаются им в известных отно- шениях друг к другу и притом сразу. Наши понятия об отвлеченных числах (8, 4, 2) являются для познающего ума такими же единичными ощущениями, как и поня-,тие единицы. Идея пары не есть пара идей. Читатель, быть может, спросит меня: «Разве вкус лимонада не равен вкусу лимона плюс вкус сахара?» Нет, возражу я на это, нельзя смешивать сочетание веществ с сочета- нием ощущений. Физический лимонад состоит из лимо- на и сахара, но вкус его не есть простая сумма вкусов сахара и лимона, ибо, конечно, во вкусе лимонада вы всего меньше найдете вкус чистой лимонной кислоты, с одной стороны, и вкус сахарной сладости — с другой. Этих вкусов совершенно нет в лимонаде. Есть в лимо- наде вкус, напоминающий до известной степени и ли-

101

мои, и сахар, но этот вкус представляет во всяком слу- чае своеобразное состояние сознания.

Раздельные состояния сознания не могут смешивать- ся. Мысль, будто наши идеи суть лишь сочетания более мелких элементов сознания, не только невероятна —она заключает в себе логическую невозможность. Вы- сказывающие эту мысль упускают из виду характерней- шие черты, какие нам известны относительно сочетаний.

Все известные нам комбинации представляют собой результат воздействий, оказываемых единицами (кото- рые мы называем входящими в комбинации) на неко- торую сущность, отличающуюся от них самих. Без этого представления посредующего фактора понятие комбина-ции не имеет смысла.

Другими словами, сущности (назовете ли вы их си- лами, материальными частицами или психическими эле-ментами) не могут слагаться сами по себе друг с дру- гом в нечто качественно новое, как бы ни было велико их число. Каждое в сумме или остается тем, чем оно было, и сумма кажется существующей сама по себе только для постороннего зрителя, который упустил из виду составляющие элементы и рассматривает ее не- посредственно, лишь как таковую, или же сумма может существовать в виде фактора, действующего на какую- нибудь другую сущность, внешнюю по отношению к ней. Мы говорим, что На и О дают воду и тем самым проявляют новые свойства, но эта вода есть не что иное, как прежние атомы в новом расположении: Н—О — Н; новые свойства заключаются только в комби- нированном действии, производимом атомами в их но- вом расположении (в виде воды) на внешнюю среду, например на наши органы чувств и на различные реа- генты, в которых проявляются химические свойства во- ды. Совершенно таким же образом силы многих людей суммируются, когда они все вместе тянут за веревку, силы множества мышечных волокон суммируются, при- лагаясь к одному сухожилию.