Психологический рисунок личности, или Как разбираться в людях - Аркадий Петрович Егидес Страница 25

Самого эпилептоида в неблагодарности не упрекнешь, он помнит благодеяния и склонен вернуть, а не зажать. Но зато часто упрекает в неблагодарности других людей, корит их, подсчитывает свои благодеяния, ведет счет, сколько он сделал и сколько ему. Это выглядит часто неблагородно, расценивается людьми как мелочность. Хотя по существу эпилептоид может быть справедлив и по большому счету морально оправдан: нельзя же, чтобы игра шла в одни ворота. Тем не менее эпилептоид может себе и делу навредить этим.

Врет ли эпилептоид?

Ну, если по делу надо, то и соврет, то есть скроет, он не блюдет гласность. Но так, чтобы с три короба, этого нет. Это гипертим и истероид врут, хотя и те, как мы увидим дальше, врут по-разному. Вранье, как правило, – грех.

Грех

А как у эпилептоида вообще с грехами? Вот паранойяльный, как можно припомнить, грешит и не кается. Наперед скажем, что гипертим грешит и кается, истероид грешит, чтобы каяться (это мы еще посмакуем), психастеноид не грешит, но кается. Эпилептоид же чаще не грешит и не кается. (За волосы тянуть ничего не будем. Но что можно сказать такими вот фигурами, для красного словца и для запоминания – нормально, пусть будет.)

Точки над «i»

Эпилептоид любит ставить точки над «i». Но более того, чтобы впоследствии не ставить точки над «i», он предпочитает ставить точки над «а», то есть подробно договариваться обо всем на берегу, до вступления в какие-то новые отношения. Иногда это проявляется и в мелких делах. В принципе эта черта целесообразна. Но если она принимает гротескный психопатический оттенок, это воспринимается как занудливость и усложняет, а не улучшает отношения с людьми.

Законопослушность

Эпилептоид законопослушен. Он чтит букву закона больше, чем дух. Он законопослушен сам и заставляет быть законопослушными других людей. Последнее ему особенно нравится. Потому что он законопослушен не из трусости, как сензитив, а из почтения к закону.

Но близко к закону лежат общепринятые нормы морали. Он и их придерживается, клеймит тех, кто отступает. Для сравнения: психастеноид тоже уважает нравственность, но вот законы несправедливые может осуждать. Эпилептоид склонен уважать и несправедливые законы, лишь бы законы. Поэтому можно сказать, что эпилептоид более законопослушен, чем нравственнопослушен.

А психастеноид более нравственнопослушен, чем законопослушен. Кроме того, еще одна важная деталь: психастеноид более придирчив к себе, чем к другим, а эпилептоид себе кое-что простит в отступлении от закона и нравственности, а другим то же самое не простит.

Эпилептоид склонен уважать и несправедливые законы.

Справедливость

Эпилептоид, пусть несколько меньше, чем психастеноид, но все же любит справедливость. И любит наводить справедливость. Ведь справедливость – это нравственный порядок. Здесь и выплеск агрессии обеспечен, и деятельностная энергетика. Но он очень прямолинеен в своих поисках справедливости, он не видит нюансов. (Психастеноид видит.) Ему трудно даются разрешение противоречий, компромиссы. Поэтому противоречия часто перерастают в бурные конфликты: эпилептоид старается сдержаться, но это дается с большим трудом, особенно если вопросы объективно острые. Это бывает опасно. С его точки зрения, иногда преступника надо расстрелять на месте, были бы два свидетеля. А то, что свидетели могут быть подставными, он задумается только тогда, когда ему в полемике это подскажут. За убийство надо казнить. А то, что убийство может быть совершено за другое преднамеренное и неоправданное убийство, – это тоже не сразу принимается им во внимание. Множество эпилептоидов пошло вслед за большевиками осуществлять диктатуру пролетариата, не задумываясь, что другие люди тоже должны иметь право голоса. Пусть эпилептоиды задумаются над этим в своем рвении к справедливости и проводят глубокий нравственно-психологический анализ.

Ультиматумы

Эпилептоид, пытаясь повлиять на человека, скорее ставит ультиматумы, чем манипулирует. Напомним, что манипуляция – это скрытое психологическое воздействие на человека. Нет, эпилептоид прояснит все, спросит мнение, сформулирует противоречие и, сочтя свое требование справедливым, поставит условие, при котором он не сделает чего-то нежелательного для партнера или сделает то, что желательно для него. Это и отличает его достаточно фундаментально от истероида.

Власть

Эпилептоид любит власть, любит распоряжаться, любит, чтобы его слушали и слушались. Но властвует он упорядочено, в соответствии с «табелью о рангах», не превышая своих полномочий, но и не давая другим превышать их по отношению к себе и к людям. Он не рвется к власти, как это делает паранойяльный. Но если ему «доверили», то он обставляет свою власть со свойственной ему основательностью. Кабинет, входить с докладом, секретари, нравоучения, наказания…

Не хотите с ним сложностей, хотите мира, послушайтесь, и он станет вашим другом, а так – недругом (вы этого добивались?).

Отрицательные оценки

В общении эпилептоиды бывают трудны тем, что склонны давать отрицательные оценки. По поводам гораздо чаще, чем без повода. Но делают они это прямолинейно, режут правду-матку в глаза. За глаза эпилептоид гадостей обычно не говорит – это, по его мнению, нехорошо, он не заушничает и не наушничает, но «правда-матка в глаза», понятно, тоже не нравится людям.

Положительные оценки людям эпилептоид дает вынужденно, когда другие говорят объективные положительные вещи или когда от него требуют дать объективную характеристику (подчиненному ли, начальнику ли, коллеге на одном иерархическом уровне).

А спонтанные высказывания оценочного характера чаще отрицательные. При всем этом по той же линии они оценивают себя положительно. Это бессознательные механизмы самоутверждения. Желание возвыситься за счет унижения другого.

Эпилептоидам свойственно желание возвыситься за счет унижения другого.

Если вы эпилептоид, сказанное не делает вас симпатичным ни в глазах людей, ни в собственных глазах. Поняли, приняли к сведению – даю совет: больше думать о положительном в людях, больше говорить об этом. Отрицательные оценки – только тогда, когда нельзя без них обойтись.

Обвинения

Беда эпилептоида больше в том, что отрицательные оценки продолжаются в обвинения. Но важно, что эпилептоиды не просто обвинительны. Они распекают. Наказывают сами. Требуют от властей наказания провинившегося. Чаще эквивалентного ветхозаветного: кровь за кровь, смерть за смерть, око за око, зуб за зуб. Но бывает, что и перегибают палку. Они склонны к суду Линча, к геноциду. Могут и обуздать свою агрессивность, если такое поветрие, если линия партии