Алекс Пан - Укрощение цифровой обезьяны. Как избавиться от интернет-зависимости Страница 28

Я подхожу к концу планки на полу виртуального зала и поворачиваю обратно. Мне известны рассказы об акрофобах, которые не могут подступить к зияющему проему, а особо боязливые с криком падают на пол. Я не хочу стать одним из них. Однако, сделав пару шагов, я спотыкаюсь и пытаюсь сохранить равновесие, чтобы не свалиться в яму. Рациональная часть меня отлично знает, что это все ненастоящее: я по-прежнему стою на полу с ковровым покрытием. Однако бешеное сердцебиение и трясущиеся руки разуму неподвластны. Я не могу не верить своим глазам.

И тут меня осеняет: не совсем верно утверждение, что виртуальная реальность работает за счет цифровой подпитки нервной системы, в обход рациональной части мозга. Виртуальная реальность чем-то напоминает театр: для создания эффекта необходима реакция зрителя.

Грейс Ан объясняет, что виртуальная реальность существует благодаря погружению и присутствию. Погружение создается с помощью стереозвука, естественного освещения, детализации и непрерывного отслеживания. Лаборатория оснащена оборудованием, обеспечивающим полное погружение. Присутствие же, напротив, это «вера в реальность происходящего, - говорит Ан. - Виртуальность - всего лишь зрительная иллюзия, в которую люди готовы верить». По словам Джесси Фокс, «присутствие у нас в голове». Раньше я никогда об этом не думал, но Фокс и Ан уверяют, что виртуальная реальность -не продукт технологии, потребляемый пользователем, а совместное творение технологии и пользователя.

«Все отлично понимают: это ненастоящее, но выглядит оно достаточно правдоподобно, что позволяет отбросить недоверие и считать окружающее реальностью, - говорит Ан. -Мы сознаем, что это - симуляция, но готовы принять наш виртуальный опыт за действительный с тем, чтобы научиться чему-нибудь новому».

Прошлый опыт, способность сосредоточиться и не расслабляться - все это определяет, сможет ли пользователь ощутить настоящее присутствие или нет. После нескольких экспериментов Фокс резюмировала: «Мне нередко приходится слышать: “Виртуальная реальность - полный отстой. Call of Duty - вот это круто”». Виртуальная реальность для геймеров не так важна, как интерес к игре. Я сразу понял, что имеют в виду критики: я играю в Mario Kart на приставке детей, и у меня неплохо получается, а все потому, что я больше ни на что не обращаю внимания и ухожу в игру с головой. Виртуальная реальность - не пустой звук только в том случае, если ум, тело и технологии по-настоящему сопряжены. Технология поддерживает виртуальность, а мы создаем действительность.

Виртуальная реальность - отличный пример благополучно функционирующей сопряженности. Но если что-то идет не так, мы начинаем сомневаться в собственном интеллекте.

Однажды утром мой айпад перестал узнавать беспроводную блютуз-клав натуру. Подключиться очень просто: надо проверить, включена ли клавиатура, нажать на кнопку, перейти на айпаде в режим блютуз и выбрать опцию «Соединение». Обычно устройства находят друг друга, но сегодня утром блютуз не обнаружил клавиатуры в радиусе своего действия.

Я долго думал, в чем причина. Может быть, в беспроводной клавиатуре сели батарейки? Антенна подвела? Механическая неполадка? Клавиатура не сообщает причину поломки: сверху есть крохотная лампочка (лазерный диод), которая загорается зеленым светом при нажатии на кнопку включения. Можно узнать, включена ли клавиатура, однако невозможно определить, что именно не в порядке. Я заменил батарейки и перезапустил клавиатуру. Безрезультатно. На всякий случай я проверил батарейки на другом устройстве - прекрасно работают. Проблема с антенной? Но с какой антенной - от клавиатуры или от айпада? Я достал айфон («хм!»), установил соединение блютуз, и оно нашло клавиатуру. Скорее всего, проблема в айпаде. Через несколько секунд клавиатура отключилась от айфона. Похоже, проблема осталась невыясненной.

Следующие две минуты я без устали жал на кнопку включения клавиатуры, наблюдая за тем, как клавиатура появляется в списке устройств, доступных айпаду, а затем вновь исчезает. Я на секунду задумался над тем, не возникли ли какие помехи в окружающей среде. Понятия не имею, как это выяснить, а уж тем более - как от них избавиться. С таким же успехом можно объявить это бесовскими проделками.

«Достала меня эта техника! - раздраженно подумал я. - Наверняка я упустил что-то элементарное, ведь раньше все прекрасно работало». Впрочем, этот случай замечательно иллюстрирует тот факт, что технические неполадки оборудования вызывают у нас мысли о своей неадекватности. Пока мы не устраним проблему или (что еще хуже) все разрешится без внешнего вмешательства, нам будет невдомек, в чем причина: в устройстве, в программном обеспечении или в нас самих.

Такие происшествия неизбежно вызывают раздражение и досаду, потому что информационные технологии, по сути, непрозрачны. Компании, создавая продукт, который выглядит «простым в использовании», за матовым алюминием и дымчатым стеклом слишком часто скрывает чрезвычайно сложную и запутанную систему. Поэтому нам нелегко сообразить, в чем причина поломки, с какой именно неполадкой мы имеем дело, что предпринять в следующий раз для ее устранения.

Наука не стоит на месте, и непрозрачность становится нешуточной проблемой. Чарльз Перроу, социолог Йельского университета, утверждает, что катастрофы, подобные взрыву шаттла «Челленджер», вызваны не профессиональными ошибками или непредвиденными затруднениями. По его мнению, все эти аварии - «обыкновенные несчастные случаи», как бы жестоко это ни звучало. В высшей степени взаимозависимые, тесно связанные между собой системы претерпевают крах, стоит небольшой ошибке наложиться на следующую, затем - еще на одну, пока все они не сложатся в гигантский массив. Мой неисправный айпад - мелкая неприятность, но мы живем в окружении разнообразных гаджетов, тратим на них свое время, постоянно взаимодействуем с ними и видим мир через цифровую призму, а значит - постоянно находимся под влиянием незначительных, но досадных и неотложных помех.

Неполадки вроде моей легко устранить, однако они вносят такой хаос в рабочий распорядок, что эти случаи намертво врезаются в память. Ученый-программист Хелена Ментис отмечает, что пользователям запоминается замедленная реакция программы на команду, всплывающее окно, отвлекающее от веб-страницы, и прочие мелкие помехи, которые разработчик интерфейсов Алан Купер называет «визитами идиотизма».

Вдобавок, на проблемы, возникающие при включении оборудования или при запуске программы, мы реагируем иначе, чем в том случае, когда после многочасового составления документа нажимаем на кнопку «Печать» - и ничего не происходит.

Через час клавиатура вдруг вновь заработала. Понятия не имею, почему.

У компьютеров есть и другие способы выставить нас глупцами. Мы давно связываем интеллект со скоростью. Например, похвально, когда ученик «быстро схватывает». Зато «медленно соображает» - отнюдь не комплимент. Если следовать этому стандарту, компьютеры имеют весомое преимущество над людьми, легко и почти мгновенно выполняя задания, над которыми мы долго ломаем голову. Компьютеры становятся все быстрее, доступнее и умнее, а наш мозг недалеко ушел от содержимого черепной коробки наших пещерных предков. Будущее компьютерного интеллекта кажется безграничным, а будущее интеллекта человека (без помощи генной инженерии или сильнодействующих наркотиков) выглядит не слишком многообещающим.

Вдобавок возникают новые формы цифрового интеллекта. Роботы и компьютерные программы демонстрируют невиданное прежде поведение - способность большого количества автоматизированных устройств создавать весьма интеллектуальные системы. Краудсорсинг, Википедия и прогнозирование рынков показывают, что в Интернете рождается невиданный прежде вид коллективного интеллекта, глобального по охвату и своим потенциалом превышающего человеческие возможности. Джарон Ланьер, один из основоположников виртуальной реальности, утверждает, что в ходе реализации высокотехнологических проектов мы невольно изменили собственные представления о ценности человеческого труда. «Люди постепенно деградируют, оставляя мыслительную деятельность машинам», - говорит он. Возможности таких сайтов, как Mechanical Turk (с помощью которого крупные организации через Amazon дают фрилансерам огромное количество небольших заданий - к примеру, описать составные части изображения), позволяют предположить, что самое ценное в людях - это не интеллект, а их количество и приспособляемость. Википедия скрывает личность авторов статей, тем самым, по мнению Ланьера, придавая тексту «ореол сверхчеловеческого» и создавая иллюзию того, что информация возникает самопроизвольно, из коллективной общности. Системы наподобие Innocentive, где компании предлагают вознаграждение за решение технических проблем, часто считают средством использования «коллективного разума», а не рыночной платформой, которая позволяет организациям найти специалистов, обладающих уникальными знаниями для решения нестандартных задач.