А. Гостев - Глобальная психоманипуляция. Психологические и духовно-нравственные аспекты Страница 29

М. Маклюэн в 1955 г., с восторгом говоря о телевидении, указывал, что важно само действие телевидения на подсознание и сферу чувств человека. Но уже в 1974 г. он заговорил о том, что телевидение постепенно уничтожает цивилизацию, и призвал устранить телевизор из повседневной жизни (Маклюэн, 2014). Он говорил о «магическом очаровании» телеобраза, который подобен рыболовной сети, опутывающей зрителей тончайшими ячейками. Телевидение – это самое сильное средство, «заражающее» людей, «очарованных пустотой». В 1970-е годы мнения, что телевидение изменило людей более глубоко, чем можно было предположить, что оно разбивает американскую нацию, насаждая отчужденность в семьях, звучат и из уст других исследователей (Латынов, 2013; Юревич, Марченко, 2012).

На телевидении лежит ответственность за обслуживание гедонистических, агрессивных, потребительских установок современного человека. Достаточно указать на навязывание образа насилия как средства достижения успеха, особенно если насилие встраивается в контекст искаженного представления о добре и зле. Масштабы образов агрессивного содержания провоцируют не только агрессивное поведение людей в реальной жизни, но нагнетание чувства страха. Демонстрация насилия по телевидению (подробностей убийства, издевательств, аморальных действий и т. п.) порождает у людей гремучую смесь страха и агрессии, что уменьшает число факторов, сдерживающих агрессию, притупляет их чувствительность к агрессии. А. В. Юревич и Ф. О. Марченко говорят об особой остроте проблемы влияния насилия на экране на детей (Юревич, Марченко, 2012; Ениколопов, 2002). Телевидение, разрушая координаты морали, помогает субъективно не видеть нарушения нравственных норм, не чувствовать «усыпления» совести. Люди видят тысячи убийств, на человека обрушивается поток образов катастроф и т. п. – и постепенно растрачивают сострадательность, становятся равнодушными к проявлениям зла. Неудивительно, что многие преступления являются имитацией увиденного на экране. Человек же, привыкший к политическим и «желтым» сенсациям, к показу жестокости, похотливости, осознанно и неосознанно испытывает постоянную и все возрастающую потребность в образах такого содержания, ищет показа «новых видов аморальности» (Кара-Мурза, 2000). Людям демонстрируется то, что они видеть не должны по нравственным соображениям. Телевидение, указывает С. Кара-Мурза, нарушая социально-этические нормы и используя подобные образы в политических целях, вводит зрелище смерти в каждой дом.

Вспомним, как в 1990-е годы на телевидении демонстрировали работу похоронной команды в Чечне – кадры с растерзанными телами (цинично перебиваемые рекламой), позирование репортеров перед убитыми солдатами российской армии, репортажи об идентификации тел погибших… На показе смерти настаивают рекламодатели, ибо «комплекс танатоса» возбуждает интерес зрителей (там же, c. 261). Телевидение может показать агонию человека, детей, умирающих от голода. С. Кара-Мурза отмечает, что в США баснословно прибылен показ смерти в прямом эфире. Подчеркнем также, что многие «хэппенинги» и «флешмобы» также работают на разрушение этических и эстетических норм. Телевидение узаконило англоязычный и воровской жаргон, сквернословие (например, на MTV).

Телевидение-манипулятор опирается на внушение. Популярность Кашпировского, в частности, являлась ярким свидетельством силы внушения с телеэкрана. При трансляции образов жестокости, разврата и других проявлений безнравственности человека именно через механизмы суггестирования и идентификации телезрители подталкиваются к нарушению моральных запретов, увлеченные авторитетом своих кумиров. К тому же, как правило, телевизионное внушение происходит на фоне ослабления воли и внимания, поскольку телевизор в основном смотрится после работы усталым человеком – в состоянии расслабленности и часто в темноте.

Отметим, что телеэкран обладает удивительной способностью «стирать» различие между правдой и ложью. Дефицит нормального человеческого общения усиливает эффект: человек как бы раскрывает пред экраном свою душу, находит в нем кумиров и начинает им подражать (включая в том числе и резонанс «низшего Я»). Вспомним, что отечественный философ В. С. Соловьев указывал: исходным нравственным отношением является отношение к инстинктивным отправлениям, чувство стыда. Далее идет сострадательное отношение к другим людям. Вершина нравственного отношения – благоговейное отношение к Богу и высшим ценностям. В телевидении мы можем найти разрушение ценностей всех трех порядков. Мы видим идею достижения успеха любой ценой. Убийцы героизируются, а жертвы показываются жалкими существами. Более того, на телевидении есть даже передачи откровенно демонического содержания (Сапунов, 2001, с. 64–65). Особая роль в создании телевизионной аморальности принадлежит массовой антикультуре, задающей моду на вульгарность, пошлость, на уродливое, на проявления психопатологии. Понятен эпитет «безобразная культура», т. е. лишающая человека образа Божьего.

Самый сильный удар телевидение наносит по детям, воспринимающим телесобытия как реальные (см., например: Сергиенко, Таланова, Лебедева, 2013). Даже шутливое подражание злобной мимике с экрана влияет на маленького человека. Чувства ребенка начинают двигаться по руслу, проложенному идентификацией с телеэкранными образами. И. Я. Медведева и Т. Л. Шишова подчеркивают, что современная «идеальная» модель подростка, формируемая СМИиК, такова: потенциальный потребитель наркотиков с агрессивным отношением к обществу и его нормам (Медведева, Шишова, 2012). В целом, данные авторы отмечают, что образы именно людей с психопатологиями транслируются телеэкраном как примеры для подражания. Психологи и педиатры указывают, что ранний просмотр даже вроде бы безобидных детских телепередач негативно сказывается на развитии ребенка. Например, доказано, что у детей, часто смотрящих телевизор, замедляется речевое развитие (Абраменкова, 2008). Перегрузка и искажения зрительного восприятия бьет по сенсорным системам, психическим процессам и функциям. Ребенок приучается познавать не объемный трехмерный мир вокруг него, а плоскостной телеэкранный.

Информация о ворах, убийцах, насильниках, гомосексуалистах, наркоманах и подобных им персонажах записывается в душе ребенка. Идентифицируясь с убийцами, например, ребенок усваивает агрессивные модели поведения, причем научается испытывать торжество и наслаждение от боли другого. В экспериментах А. Бандуры показано, что после наблюдения агрессивных сцен по телевидению дошкольники начинают вести себя агрессивно, причем дополняя поведение фантазией. Примеры тому я приводил в своих работах (Гостев, 2007, 2008).

Возведение садизма в модель для подражания следует рассматривать как эффективную психотехнологию, программирующую ребенка на разрушение еще даже не осознанного «человеческого в себе». В итоге дети даже из благополучных семей оказываются недоразвитыми в нравственном плане. Подростковая имаго-символосфера формирует отрицание традиционных ценностей, ориентацию на девиантное, преступное поведение. Есть корреляции между количеством проводимого в детстве перед телевизором времени и склонностью к асоциальному поведению во взрослом возрасте. Если проводимое каждый день перед телевизором время увеличивается на час, то риск проблемного поведения возрастает на 30 % (Абраменкова, 2008).

Но личностная деградация – невротические страхи, подростковая жестокость, наркомания, другие виды антисоциальной направленности – только видимая часть психического неблагополучия, приобретаемого через телевидение. Есть опасность и физического вырождения через то, что можно назвать «духовно-нравственной психосоматикой: «недолжное в человеке» неизбежно воплощается в его телесной организации.

Дадим лишь несколько иллюстраций к сказанному. К лидерам эффективной «подзарядки» подростков сексом, наркотиками и алкоголем следует отнести MTV. Отметим и канал «2×2», на котором, в частности, 21.05.2008 был показан кощунственный мультфильм «Mr Hankey’s Christmas Classics» (сериал «Южный парк»), глумившийся над религиозными чувствами христиан (Старикова, 2009, с. 104). В мистическом сериале «Ангел или демон» подростки занимают сторону демонов, которые воспринимаются ими как герои (на роль «демонов» подобраны привлекательные актеры). В фильме мы видим, как соперник брошен под поезд метро, как зарезаны родители старшеклассницы, не пустившие ее на вечеринку.

Примечательно, что телевидение изначально понималось как достоверный информатор о событиях (Саппак, 1988). Считалось, что оно дает изображение «подлинной реальности», и «репортажность», соответственно, была его стержнем. Это создало образ телевидения как «доверительного собеседника». Данная социальная установка усилила воздействие телепередач. Однако сегодня экранный образ может иметь с действительностью очень мало общего. Тем не менее, он продолжает восприниматься как «объективное» ее отображение. Телевидение позволяет создавать любые версии происходящего. Установка на достоверность «событий с экрана» питает некритичность их восприятия телезрителем, усиливая психоманипулятивный потенциал телевидения.