Андрей Курпатов - 21 правдивый ответ. Как изменить отношение к жизни Страница 3

В процессе этих исследований выяснилось, что правое полушарие мозга человека ответственно за восприятие информации и ее эмоциональную окраску, а левое полушарие — за логический анализ и принятие решений. Проще говоря, правое полушарие воспринимает и переживает, а левое — размышляет и действует. В этом, конечно, скрыт глубокий биологический смысл, который можно выразить в знаменитой формуле: «разделяй и властвуй». Однако здесь же и возникают серьезные проблемы.

В нас как будто живут два человека. Один (правое полушарие мозга) — впечатлительный, эмоциональный, но совершенно безрассудный, я бы даже сказал — бестолковый. Второй (левое полушарие), напротив, настоящий логик, формалист и, без преувеличения, отчаянный зануда, а потому — тупица. И разговаривают эти два брата-акробата на разных языках. Формально «язык» у них один и тот же, и правое, и левое полушария мозга понимают слова, человеческую речь. Но если левое полушарие пользуется в своей практике только словами, то правое «думает чувствами», слова выступают здесь в роли провокаторов чувств, но не более того. Вот и получается, что они вроде бы понимают друг друга, а подлинного единомыслия меж ними днем с огнем не найти! Все выглядит так, словно бы за обсуждение одного и того же вопроса взялись, с одной стороны, чокнутый математик (левое полушарие мозга), а с другой стороны, экзальтированный художник (правое полушарие мозга). При этом «художник», поскольку он ответственен за восприятие и, соответственно, получает информацию первым, задает тон всему обсуждению. Тогда как наш «математик» подключается к обсуждению вторым, а поэтому он уже не может изменить характера дискуссии, он только подливает масла в огонь: сказали давить — давит, сказали воспевать — воспевает.

Истинное знание состоит не в знакомстве с фактами — это создает только педанта, а в умении пользоваться фактами — это создает философа.

Если «художник» оценил воспринятое им положительно, то «математик» не оспорит эту оценку, а только усилит позитив. Если же «художник» оценил воспринятое им отрицательно, то «математик» усилит негатив. То есть левое полушарие, хоть оно и отвечает за нашу «разумность», фактически вынуждено следовать в направлении, которое проложено чувствами. Но давайте задумаемся: насколько правильным будет наше восприятие того или иного события, если оно основывается не на анализе факта, а на «первых впечатлениях»? Здесь вряд ли приходится рассчитывать на здравомыслие!

С другой стороны, событие, изначально воспринятое нами (нашим правым полушарием) ошибочно, в последующем анализируется нашим левым полушарием не на предмет того, правильно или неправильно это «первое впечатление», а на предмет того, почему оно правильно. Иными словами, наше левое полушарие, включившись в дискуссию по какому-то вопросу вторым, не подвергает сомнению достоверность первичной оценки (данной событию правым полушарием), но лишь утверждается, с помощью «логических аргументов» в том, что эта оценка, какой бы она ни была на самом деле, верна.

Моя твоя не понимай!

Рассмотрим работу наших полушарий на конкретном примере, так будет понятнее. Мы рассказываем своему другу о том, как дурно с нами обошелся какой-то человек (т.е. излагаем ему свое субъективное мнение на этот счет). А наш друг в ответ заявляет, что думает иначе, что, мол, это мы поступили дурно, а с нами, напротив, обошлись очень гуманно (это его субъективное мнение, на которое, он, понятное дело, имеет право). Это его сообщение, противоречащее нашему, поступает в наше правое полушарие, в котором господствуют образы и чувства обиды, раздражения и т.п. Разумеется, мы воспринимаем позицию нашего собеседника в штыки. Мы рассчитывали на поддержку, понимание и одобрение, а тут на тебе, нас стали гладить против шерсти! Друг занял вражеские позиции!

Вместо того чтобы разобраться в том, почему наш друг думает так, а не иначе, мы сразу начинаем раздражаться. И как раз в этот момент активизируется наше левое, «логическое» полушарие. О чем оно будет рассуждать? Займется беспристрастным прояснением позиции нашего друга, который предательски перешел на вражескую сторону? Попытается проанализировать его аргументы? Заинтересуется тем, почему он думает иначе? Ничуть не бывало! Оно, направленное нашим правым полушарием в русло непримиримой борьбы, станет думать о том, какой этот наш друг негодяй и подлый перебежчик. Оно станет, с одной стороны, подыскивать новые доказательства в пользу нашей правоты, с другой стороны, доводы в пользу ошибочности позиции этих двух — того, кто, по нашему мнению, поступил с нами дурно, и того, кто еще секунду назад был нашим другом, а теперь стал настоящим врагом!

Если бы мы могли сначала проанализировать сложившуюся ситуацию, а потом уже принять решение, как на нее реагировать, то, верно, этот разговор пошел бы иначе. Мы бы удивились заявлению друга, который поддержал не нас, а нашего врага. Мы бы подумали о том, что друг на то и друг, что желает нам добра. Мы бы, исходя из этого, немедля решили бы прислушаться к его мнению (мало ли, мы чего-то не заметили, а он нам подскажет — со стороны-то виднее). Иными словами, мы бы в этом случае усомнились в собственной правоте и смогли бы объективно (с помощью нашего друга и своего собственного видения ситуации) разобраться в сути дела. Вполне возможно, что в обсуждаемой ситуации мы были не правы. Если так, то нам следовало бы сделать из этого выводы, чтобы впредь не допускать подобных ошибок. Но…

Это злосчастное «но»! Первым в дело включилось не левое, а правое полушарие! Мы были в раздраженных чувствах, мы жаждали поддержки, одобрения, утешения, поэтому и обратились к своему другу. Но нашим ожиданиям не суждено было оправдаться, они потерпели настоящее фиаско. Вот почему в нашем правом полушарии сразу возникло раздражение или даже негодование, которое и задало тон всему последующему разговору. Включившееся вторым, наше левое полушарие быстро нашло доводы в пользу нашей исключительной правоты и столь же исключительной подлости всего внешнего мира, включая и обидчиков, и «мнимых друзей». Итак, вместо дружеской беседы мы вышли на ссору и открытую конфронтацию.

Друг в этом запале был оценен нами как предатель, а потому дальнейший разговор с ним вряд ли мог бы стать продуктивным.

Способностью думать человек обладает лишь в небольшой мере, и даже самый духовный и самый образованный человек видит мир и себя самого всегда сквозь очки очень наивных, упрощающих, лживых формул — и особенно себя самого!

Опасность любви и любовь к опасности

Представим теперь, что эти наши два полушария обсуждают такое сложное явление, как любовь. Экзальтированный «художник» (правое полушарие мозга) рисует нам райские кущи, а чокнутый «математик» (левое полушарие мозга), ориентированный «художником» «как надо», пытается создать «формулу любви». Что ж, у нас тут настоящий бригадный подряд! Любо-дорого посмотреть! Пошло-поехало!

Однако не будем торопиться с выводами. Зададимся вопросом, а правильно ли оценило мое правое полушарие возникшую в этом случае ситуацию? С первого взгляда можно влюбиться, но можно ли с одного взгляда узнать человека? Вряд ли. Но что тогда это мое чувство, как не банальное сексуальное влечение, возбужденное подходящим стимулом? Когда-то, в пору формирования моей сексуальности, подобный разрез глаз, цвет волос, запах тела или манеры поведения принадлежали человеку, отношения с которым доставили мне высшее удовольствие. Возник банальный условный рефлекс, как у собачки И. П. Павлова! Я стал автоматически реагировать на эти стимулы соответствующим образом: радостью, сексуальным возбуждением, восхищением. Теперь стоит этому разрезу глаз, цвету волос, запаху тела или манерам поведения появиться в поле моего зрения, и все, готово, я влюблен! Точнее говоря, правое полушарие задало мне соответствующее направление, ориентировку — «марш-бросок на любовь».

Несомненно, что худо быть полным недостатков; но еще хуже быть полным их и не желать сознавать в себе, потому что это значит прибавлять к ним еще и недостаток самообмана.

Дальше в дело включается левое полушарие, мой «математик». Как я буду использовать его возможности? Во-первых, я расскажу себе, что любовь — это самое важное, необычайно редкое и священное дело. Во-вторых, я буду рассматривать объект моей страсти под соответствующим углом: я замечу все его достоинства, возможно и отсутствующие в действительности, и одновременно проигнорирую все его недостатки. В-третьих, я начну объяснять себе поведение этого объекта необходимым мне образом: я уверю себя в том, что моему чувству отвечают взаимностью, а если и не отвечают сразу, то вот-вот ответят — я уже «вижу» все симптомы. Наконец, чтобы уж совсем себя убедить в правильности своего выбора, я расскажу себе, что «она не такая, как другие» (в случае женщины: «он не такой, как другие»), «на сей раз это настоящее чувство», «мы будем счастливы вместе». А потому я просто обязан ее (его) обворожить, добиться взаимности, влюбить в себя, удержать и т.п. Клинический случай!