Теренс Маккенна - Истые Галлюцинации Страница 3

Поэтому мы решили, что" приступая к феноменологическому описанию галлюциногенного измерения, следует для начала отыскать какой-нибудь сильный ДМТ-содержащий туземный галлюциноген, а потом объективно исследовать вызываемые им экстатические состояния, характерные для шаманов. Для этой цели мы проштудировали литературу по триптаминовым галлюциногенам бассейна Верхней Амазонки и выяснили, что здесь широко известна аяхуаска (Аяхуаска - термин, общеупотребительный в бассейне Верхней Амазонки. Он относится не только к изготавливаемому там галлюциногенному напитку, но и к главной его составляющей, водной лиане Banisteriopsis caapi. Эта произрастающая в джунглях лиана, часто достигающая гигантских размеров, измельчается в порошок и варится с каким-либо ДМТ-содержащим растением (как правило, это Psychotria viridis или иногда Diploterus cabrerena). Затем водный экстракт путем дальнейшего кипячения общается. Аяхуаска. которую еще называют натема, йаге или пилде, - наиболее широко распространенный среди встречающихся в экваториальной части Нового Света галлюциноген. используемый в шаманской практике.), или йаге - отвар из Banisteriopsis caapi с добавками ДМТ, а также несколько ДМТ-содержащих составов для вдыхания через нос. Имелся, правда, еще один ДМТ-содержащий галлюциноген, но на его применение был наложен строгий запрет.

У-ку-хе изготавливают из смолы деревьев вирола, относящихся к роду Myristicaceous, которую смешивают с золой других растений. Из этой смеси скатывают шарики и принимают их внутрь. К рассказам о приготовлении этого фантастического растительного препарата наше внимание привлек тот факт, что индейцы племени витото, обитающего в бассейне Верхней Амазонки (единственного племени, владеющего секретом производства у-ку-хе), ведут беседы с неким "маленьким народцем" и черпают у него свою мудрость.

Этот "маленький народец" - единственная связь между темой контакта с иными мирами и более традиционными историями о странных проделках лесных эльфов и фей. Распространенные во всем мире предания о "маленьком народце" подробно исследовал У.-Е. Эванс-Вентц в своей книге "Вера в фей в кельтских странах" - первом труде по кельтским обычаям, оказавшим влияние на поиски исследователя НЛО Жака Валле, да и на наши тоже. Упоминание о "маленьком народце" наводило на некоторые мысли: когда я сам еще в Беркли пробовал курить синтезированный ДМТ, у меня возникало видение, будто я залетал в пространство, населенное веселыми, самопроизвольно изменяющимися механическими созданиями, похожими на гномов. Десятки этих дружелюбно настроенных фрактальных существ, напоминающих подскакивающие яйца Фаберже, окружали меня и учили утерянному языку истинной поэзии. Если судить по эмоциональному воздействию их эльфовского лепета, они, похоже, болтали на зримой, пятимерной разновидности экстатического ностратического языка (Гипотетическая макросемья языков, включающая ряд языковых семей Евразии и Африки (индоевропейские, карельские, семито-хамитские, уральские, тюркские, монгольские тунгусо-маньчжурские и др.). - Прим. ред.). Вокруг меня, журча, лились ниспадающие зеркальные реки расплавленного смысла. Такое случалось со мной несколько раз.

Именно это преображение языка и сделало мои видения такими яркими и запоминающимися. Под воздействием ДМТ речь перешла из слышимого состояния в видимое. Синтаксис стал отчетливо зримым. Подыскивая параллели для этого понятия, я вынужден обратиться к чудесной сцене из диснеевского варианта "Алисы в Стране Чудес", где Алиса встречает гусеницу, сидящую на шляпке гриба и курящую кальян. "Who R U" - вопрошает гусеница, выписывая свой вопрос дымом над головой. Льюиса Кэрролла и его созданную в прошлом веке повесть о самопроизвольно изменяющейся стране чудес всегда подозревали в поистине психоделической изощренности. Под руками диснеевских мультипликаторов похожее на синестезию смещение чувственного восприятия преувеличивается и становится буквальным. То, что намеревается сообщить гусеница, не слышимо, но видимо, оно парит в воздухе; это зримая речь, средой для которой служит имеющийся под рукой дым, а его у гусеницы хоть отбавляй. (То, что фильм Диснея может служить иллюстрацией для данного понятия, не так уж и удивительно, как это может показаться на первый взгляд. Стоит только припомнить тщательно поставленные танцы восточных грибов в ^Фантазии", чтобы задать себе вопрос: уж не вдохновлялись ли некоторые члены диснеевской съемочной группы шаманскими снадобьями? В конечном счете "Фантазия" была очень серьезной и изысканной попыткой сделать синестезию темой развлечения для зрителей. Ходят упорные слухи о том, что многие европейские мультипликаторы, которых Дисней привлекал к своим экстравагантным проектам, были знакомы с психоделическими переживаниями. Среди чешских мультипликаторов, присоединившихся к группе Диснея как раз в то время, возможно, были люди, знавшие о способности кактуса пейота и его химического составляющего, мескалина, вызывать видения.)

Однако из этого не следует, что ДМТ можно считать всего лишь стимулом для возникновения внутренних мультиков. Ощущение от встречи с ДМТ бывает до того странным, что волосы встают дыбом, и настолько сильным, что его с трудом можно перенести, не подвергая категории сознания постоянной переоценке. Иногда меня спрашивают, опасен ли ДМТ. Правильный ответ таков: он опасен только в том случае, если вы боитесь умереть от удивления. Волна изумления, сопровождающая исчезновение границы между нашим миром и другой средой, о которой мы и не подозреваем, бывает настолько огромной, что, надвигаясь на нас, она сама по себе становится экстазом.

Ощущение, вызванное этими странными опытами с ДМТ (будто ты и вправду попадаешь в иное измерение), стало главным фактором повлиявшим на наше решение сосредоточить внимание на триптаминовых галлюциногенах. Прочитав все, что удалось достать по психоактивным триптаминам, мы наконец наткнулись на исследование ботаника-первопроходца Ричарда Эванса Шульца. Должность профессора ботаники в Гарварде, которую занимал Шульц, позволила ему посвятить жизнь сбору и каталогизации всевозможных психоактивных растений. Его статья "Вирола - галлюциноген перорального применения" стала поворотным пунктом в наших поисках. Нас восхитило его описание использования смолы деревьев Virola theiodora в качестве перорального активного ДМТ-содержащего снадобья, а также тот факт, что использование галлюциногенов, судя по всему, было ограничено очень малым географическим районом. Шульц вдохновенно описывал галлюциноген у-ку-хе:

Потребуется дальнейшая полевая работа в местах коренного обитания индейцев, чтобы достичь полного понимания столь любопытного галлюциногена,,. Интерес к этому недавно открытому галлюциногену выходит за рамки исключительно антропологии и этноботаники. Он имеет прямое отношение к некоторым фармакологическим вопросам, и, если рассматривать его в совокупности с другими растениями с психомиметическими свойствами, обусловленными присутствием триптаминов, этот новый галлюциноген перорального применения ставит проблемы, на которые необходимо обратить внимание и которым нужно, по возможности, дать объяснение с позиций токсикологии,

Взяв за основу статью Шульца (R. Е. Schultes, "Virola as an Orally Adnlinistered Hallucinogen", in the Botanical Leaflets of Harvard University, vol.22, No.6, pp.229-40), мы решили забросить свои занятия и карьеру и на свой страх и риск отправиться на Амазонку, в окрестности Ла Чорреры, на поиски у-ку-хе. Нам хотелось выяснить, не станут ли те, в высшей степени странные измерения, которые открывались нам в ДМТ-трансе, еще более доступными, если использовать сочетания ДМТ-содержащих растений, изобретенные шаманами Амазонки. Именно об этих шаманских таинствах я и размышлял, когда расставался с мыслью о грибе строфария, найденном на пастбище близ Флоренсии. Я был преисполнен решимости ринуться на поиски экзотического, так мало известного витотского у-ку-хе. Разве мог я тогда вообразить, что вскоре после прибытия в Ла Чорреру мы и думать забудем о поисках у-ку-хе?

Наша новая находка - произрастающие там в изобилии псилоцибиновые грибы и та странная сила, которая, казалось, клубится вокруг окутанных туманами изумрудных пастбищ, где мы их обнаружили, - полностью затмила галлюциноген индейцев витото.

Первое предчувствие, подсказывающее, что Ла Чоррера - место, не похожее на другие, появилось у меня по прибытии в Пуэрто-Легисамо, откуда нам предстояло отправиться на Рио-Путумайо. Добраться до него можно было только самолетом, поскольку через джунгли туда не вела ни одна дорога. Это южноамериканский прибрежный городишко, именно такой гнетущий и тоскливый, какой рисовался нам в воображении. Уильям Берроуз, который в поисках аяхуаски оказался в этих краях в пятидесятые годы, описывал Пуэрто-Легисамо как "местечко, выглядевшее так, будто оно пережило потоп". К началу семидесятых оно мало изменилось.