Когда Мой Мир узнает об Этом. Письмо четвертое - Спартак Масленников Страница 3

Время шло и с каждым новым днем, когда я выходил на улицу и седел в своих детских раздумьях на этой железной «гусенице», я в своем почти семилетнем возрасте прекрасно понимал, что я в этом мире никому не нужен, даже свое собственной матери.

Это так расстраивало меня, но я не мог с этим ничего поделать.

Я не мог с ней об этом поговорить, потому что хоть я это и понимал, но объяснить ей это, я был не смог, поэтому мне просто оставалось жить и ждать, пока настанет тот день, когда я выросту и смогу все изменить.

Мая мать, благодаря каким-то своим подругам отдала меня в школу, не смотря на то что я не был в детском саду.

С горем пополам мы собрали все необходимые принадлежности для того чтобы я смог начать свое обучение.

Самая главная задача, которую я сам себе поставил в школе, была научится читать.

Потому что я хотел понять, что за названия книг пылятся на полках, которые уже давно никто не трогал, и затем раскрыть то таинство что скрывалось в их названиях.

Так как я представлял, кто такой учитель, я впитывал все как губка, все, что она нам рассказывала.

Благодаря первым двум месяцем в школе, я вырвался из постоянных сетей того, что происходило в моей жизни и квартире каждый день божий день.

Я столкнулся с детьми разного мировосприятия, у которых были совсем отличные от моих родителей люди, которые совсем иначе их воспитывали.

За этими детьми всегда приходили родители после школы, а я шел домой в полном одиночестве, всегда немного грустный, потому что из всего этого многообразия знаний, эмоций и общения, с детьми, которые учились со мной в одном классе, я возвращался в свою старую жизнь, которая не сулила мне ничего хорошего.

В этом состоянии я приходил домой, но мне никто не открывал.

За дверью как всегда играла громкая музыка и я понимал, что там кто-то есть, но мне там совсем не рады.

Я выходил во двор, на лавочку или садился прямо на ступеньки возле квартиры и пытался, разглядывая картинки разобрать, о чем говорит мне «букварь».

После моего «подъездного обучения» спустя какое-то время, мать открывая дверь выпроваживая своего очередного мужчину из квартиры и как «ответственная мать» находила меня и звала домой, ругая за то, что она уже начала волноваться где я, будто в этом был виноват именно я.

Я никогда не перечел ей, после того как ушел отец, я боялся думать даже что-то плохое про нее, но к сожалению, я видел, как меняется ее красота вместе с ее внутренним состоянием.

Приходя домой я всегда ел то, что было на столе после утреннего приготовления или оставалось после их очередных «посиделок» с подругами.

Два месяца была моя новая жизнь, которая выводила меня на новый уровень осознания, что весь мир не заканчивается на однокомнатной квартире с постоянной чередой мужских лиц и не трезвой мамой, которая о тебе забывает, делая вид что ты все равно нужен.

Сегодня я конечно думаю, что тогда это был для меня огромный урок самостоятельности, который учил меня быть терпеливым и делать то что мне нужно, не смотря ни на что, только ведь я был совсем ребенком, это могло быть не так сурово как случилось потом. Пусть бы лучше все продолжалось так как было.

Через эти два месяца о которых я пишу, я как всегда вернулся домой после школы и дверь как обычно была заперта.

На улице уже было достаточно холодно, поэтому мой выбор был очевиден я встал у подоконника, в лестничном пролете и начал выводить буквы, которые нам задали.

Вдруг в замке нашей квартиры кто-то начал ковыряться.

Меня это немного насторожило, и я обернулся, потому что мать точно знала, как открывается дверь нашей квартиры, а с другой стороны, внутри прибывали все возможные варианты.

Наконец дверь поддалась, и из квартиры выбежал мужчина с широко открытыми глазами.

Он спустился по лестнице словно вообще не заметил моего присутствия в подъезде и пролетев мимо меня с выпученными глазами, в полу скрюченном состоянии, так же сбежал и следующий лестничный пролет.

Я был удивлен потому что мать не вышла его проводить, и поэтому, когда хлопнула подъездная деревянная дверь с силой, я встал на носочки и посмотрел, как этот полусогнутый мужчина ускорено шел по нашему двору, оглядываясь на наши окна.

Музыка, которая играла из открытой квартиры с распахнутой дверью, вернула меня мысленно в подъезд где я стоял.

Собрав все школьные принадлежности в свой старый портфель, я отправился домой.

Мне было немного не комфортно, потому что я не знал, что ждет меня там, внутри. Аккуратно, я приоткрыл дверь чуть шире и заглянул на кухню, которая находилась прямо напротив входной двери.

Там никого не было, тогда я сделала еще пару шагов уже в прихожую, музыка так и продолжала играть, а меня никто не встречал.

Когда я заглянул в комнату я увидел сидевшую на полу бездвижно облокотившуюся на диван мать.

Я позвал ее, но она не отреагировала. Бросив в прихожей свой портфель, я снял обувь и пошел посмотреть почему, она молчит.

Ее белое словно напудренное лицо и темные круги под глазами, дали мне понять, что с ней что-то произошло.

Я начал трясти ее, крича и стараясь разбудить, но вместо этого она просто повалилась на бок.

Меня охватил страх, все вокруг меня замерло. Неужели это конец? — подумал я.

Я на знал, что мне делать и поэтому побежал на лестничную площадку и начал стучаться к нашим соседям.

Мое сердце билось потому что я хотел ей чем-то помочь, но не знал, как.

Пока я стучался к одному из соседей, открылась дверь соседа, к которому я еще не успел постучать.

Я молча повел его к себе в квартиру потому что не мог говорить, так как меня сковали эмоции и ком подходящих слез стоял прямо в горле.

Увидев мою мать, лежащую в том виде в котором я ее застал, дядя Ваня испуганно бросился к выходу сказав что нужно вызвать скорую, у нас в квартире не было домашнего телефона.

Я присел рядом с лежащей матерью, и взял ее за руку, мои слезы полились без какого либо, звука.

В подъезде поднялся шум соседей, котором дядя Ваня рассказал о произошедшем, а я молча сидел и