Томас Харрис - Я — окей, ты — окей Страница 31

В одной из газет приводилось разумное, хотя и несколько утрированное высказывание: "Многие психиатры утверждают, что не может идти и речи о психическом здоровье, если человек не способен лицом к лицу столкнуться с реальностью. Если это так, тогда зачем они укладывают своих пациентов на мягкие кушетки, на которых так приятно предаваться грезам? Может быть матрас, усаженный шипами, подошел бы больше".

Каждый партнер должен стремиться к тому, чтобы осознать свою роль в семейных проблемах. Позиция "Все из-за тебя" разоблачена еще наблюдением Эмерсона: "Никто не может приблизиться ко мне, если я останусь безучастным". Если на протяжении десяти лет муж оскорблял жену, а жена все десять лет это терпела, то и она, в известном смысле, является участником этих отношений. Если хотя бы один из партнеров отказывается признать свой вклад, мало надежды на перемены к лучшему.

Артур Миллер, рассказывая о Мэгги — героине своей пьесы "После грехопадения" (удивительно напоминавшей его жену — Мерилин Монро), писал, что его пьеса "о нежелании или неспособности человеческого существа понять причины своего разрушения".

Вечно идет одна и та же борьба: постичь наше соучастие во зле — вот ужас, вынести который невозможно. Гораздо утешительнее видеть мир, населенный абсолютно невинными жертвами и окружающими их чудовищными насильниками. Любой ценой оберегать свою невинность. Но покажите мне самое невинное место в любой стране. Не дом ли это умалишенных, где люди существуют поистине невинно, неспособные заглянуть в себя? Сумасшествие — вот вершина невинности.

"Ужас, который вынести невозможно" вполне понятен, если допустить, что призвание своего соучастия еще более утяжеляет груз неблагополучия, лежащий в основе всех проблем. Признать вину нелегко. Это самый тяжелый удар по Дитя, это дополнительное бремя, о котором писал немецкий теолог Дитрих Бонхоффер: "Не значит ли это взвалить на плечи человека еще одну еще более тяжелую ношу? Неужели это все, что мы можем сделать, когда тела и души людей изнемогают под тяжестью догм, созданных самим человеком?"

Освоение структурного анализа — природы Родителя, Взрослого и Дитя — освобождает нас от дилеммы: с одной стороны, невозможности изменения без признания соучастия, с другой — подавленности от признания вины. Чисто практически с очевидностью выступает иной подход к человеку и его поведению. Если сказать: "Вы капризный, трудный, неприятный человек со скверным характером, вот почему у вас не ладится семейная жизнь", то это лишь укрепит сознание неблагополучия, которое сделает человека еще более капризным, трудным и неприятным, либо он впадет в еще более глубокую депрессию. Однако можно сказать и так: "Виной всему ваше неблагополучное Дитя, постоянно беспокоящее вас своими вздорными проявлениями, которые не оставляют вам надежды на счастье в настоящем". Это отчасти разрешает дилемму: человек воспринимает себя не как абсолютный ноль, а как комбинацию прошлого опыта со всеми плюсами и минусами, которые и порождают его затруднения. Более того, у человека появляется возможность выбора. Осознавая правду о себе самом, он укрепляет своего Взрослого, который приобретает способность оценивать Родителя и Дитя и то, как они насаждают тиранию прошлого, "проигрывая" старые записи.

Если же не признавать "своей роли в наших проблемах", транзактный анализ и анализ игр может выродиться в еще один своеобразный способ выражения ненависти: "Ты и твой проклятый Родитель", "Твое мерзкое Дитя снова вылезает", "Ну вот, ты опять затеваешь игру". Такие конструкции становятся язвительными эпитетами в новой игре — "игре в играющих". По мере того, как проясняются проблемы, которые могут при этом возникнуть, мы начинаем понимать смысл названия статьи Артура Миллера — "Вижу ее агонию, но люблю".

Уяснение этой идеи и требуется приходящим к психотерапевту парам, если они хотят построить свой брак на основе новых ценностей.

Возникает последний вопрос: "Что нам делать, когда мы перестаем играть в игры? Что же остается? Что делать освобожденному Взрослому?"

Корабль, не имеющий цели, носится по волнам без руля и без ветрил; в бурю он трещит по всем швам, а в штиль он неподвижен. Он весь во власти стихии. Многие семьи похожи на такой корабль. Они держатся на плаву, но не имеют цели. Принимая решения, они главным образом руководствуются принципом: "А как поступают другие?" Они подражают своему кругу в одежде, ведении хозяйства, воспитании детей, в системе ценностей и образе мыслей. "Раз все так делают, значит так и надо" — вот их жизненный стандарт. Если "все" покупают определенную модель роскошной автомашины, то и они сделают эту покупку, хотя она и не по средствам. У них нет собственной независимой системы ценностей, основанной на реалиях их жизни, и потому дело для них часто кончается разочарованием и долгами.

Только Взрослый может отказать Дитя, настойчиво требующему чего-то большего и лучшего, чтобы чувствовать себя более благополучно. Только Взрослый может задать вопрос: "Если четыре пары туфель делают тебя счастливым, то сделают ли тебя счастливее десять пар?" Существует закономерность: каждое новое приобретение доставляет меньше радости, чем предыдущее. Если бы счастье можно было количественно измерить, то оказалось бы, что новая пара ботинок приносит больше радости ребенку, чем взрослому — новый автомобиль. Так же первый автомобиль приносит больше радости, чем второй, а второй — больше, чем третий. ГЛ.Менкен говорил: "Человек запоминает только первую любовь. Потом он их собирает в букет". Нашему Дитя подавай букеты. Так, утром на Рождество ребенок, окруженный подарками, плачет: "И это все?" В одной из телевизионных передач маленького мальчика спросили, что он получил в подарок на Рождество. "Не знаю, — с горечью ответил тот, — там столько всего было".

Взрослый, оценив материальные возможности семьи, может взвесить, стоит ли какое-то приобретение (по масштабу той радости, которую оно принесет) того, чтобы залезать в долги, оплачивать счета или отрывать средства от других нужд. Взрослый может уступить Дитя в его стремлении собирать "букетики" собственности в форме коллекционирования марок, монет, редких книг, моделей железной дороги или минералов. Взрослый способен регулировать разумность расходов на коллекционирование. Когда расходы приемлемы, собирание "букетиков" — невинное удовольствие. Если же увеличение расходов грозит семье банкротством (например, коллекционирование вилл, спортивных автомобилей или подлинников Пикассо), то Взрослый может сказать заигравшемуся Дитя строгое "нет".

Решения относительно хобби, приобретений, о том, где жить и что покупать, должны приниматься на основе системы ценностей и реалистических соображений, уникальных для каждой семьи. И очень трудно прийти к согласованному решению, если цели брака не определены. В процессе психотерапии пара может разобраться в различиях между Родителем, Взрослым и Дитя, но они продолжают оставаться в той же социальной среде, и если они не условились о курсе, то так и будут плыть по воле волн и предаваться играм, несмотря на сделанные открытия. Чтобы одолеть общественное течение, одного знания недостаточно. Необходимо взять новый курс по направлению к целям, установленным Взрослым. Люди либо прокладывают этот курс, либо дрейфуют по течению. При этом неважно, сколько ими составлено планов.

Вот здесь и проявляется то значение, которые имеют для семьи моральные, этические и религиозные ценности. Муж и жена должны обстоятельно разобраться в том; что они считают важным для прокладывания курса своего семейного корабля. Уилл Дюран основную проблему этики рассматривает в виде вопроса: "Что лучше — быть хорошим или сильным?" Этот вопрос в контексте семейных отношений может быть задан в разной форме. Что лучше — быть добрым или богатым? Что лучше — посвящать время семье или общественной деятельности? Чему надо учить детей — "подставлять другую щеку" или давать сдачи? Что лучше — сегодня пожить в свое удовольствие или откладывать деньги на будущее? Что лучше — слыть добрым соседом или общественным лидером?

Эти вопросы могут привести к безнадежным колебаниям и сомнениям, если они заданы не Взрослым, хотя и в этом случае разрешить их нелегко. Недостаточно знать мнение Родителей обоих супругов. Недостаточно знать и стремления Дитя в каждом из них. Если данные Родителя и Дитя не согласуются, необходимо принять некую этическую норму, которая укажет семейный курс и облегчит принятие решений. Известно, что "любящие смотрят не друг на друга, а в одном направлении". Родитель и Дитя в каждом из супругов могут провоцировать расхождения. Единение обеспечивает только Взрослый. "Внешняя" цель не может быть поставлена без согласия по моральным и этическим основам. Парам, задающим вопрос "Что теперь делать?" я часто отвечаю вопросом: "Что ваша любовь заставляет вас делать?"