Александр Свияш - Как получать информацию из тонкого мира Страница 31

В-третьих, дети подвергаются очень сильному внушению со стороны взрослых на тему о том, что никаких духов нет, это игра воображения или ошибка зрения. А если ребенок упорствует в своих «заблуждениях», он может очутиться на лечении у психиатра. После такого лечения иногда не то что духов, маму родную не узнаешь.

В итоге этих факторов, действующих совместно, к 15 годам прежде ясновидящие дети становятся такими же бесчувственными чурками, как и их родители.

В этом утверждении нет особой новизны. Аналогичные мысли мы можем встретить и у многих других авторов. Например, вот что пишет известный популяризатор эзотерических знаний Лувсанг Рампа: «Дети верят в фей, эльфов; такие существа, конечно же, есть. Только мы, то есть те, которые могут их видеть и общаться с ними, называем их Духами Природы. У многих маленьких детей есть так называемые „невидимые друзья“. Взрослые говорят об этом враждебно и цинично, чтобы заставить детей жить в реальном мире. А дети знают, что их друзья существуют.

Когда дети подрастают, взрослые насмехаются над их воображением или сердятся. Родители, которые забыли свое детство, забыли, что так же поступали их родители, могут даже побить ребенка за «ложь» или «сверхвоображение». Естественно, ребенок как бы гипнотизируется мыслью, что Духи Природы не существуют, и, со временем обзаведясь своей семьей, он начинает наказывать своих детей за то, что они видят Духов Природы и играют с ними"(25).

Как видите, Рампа в качестве основной причины потери способностей к контактерству считает внушение со стороны родителей.

Но всегда ли родителям удается сделать своего ребенка таким же, какие есть они сами? К сожалению, почти всегда. Но иногда бывают и исключения.

Автора настоящей книги как-то пригласили в гости в московскую семью, в которой один из двух детей обладает ясновидением. Родители неожиданно обнаружили неординарные способности своего ребенка и встревожились, что с этим нужно делать.

Правда, этому мальчику, учащемуся 8-го класса, повезло. Его родители, сами не обладающие никакими неординарными способностями, несколько лет учатся в философско-эзотерической школе. Собственно, и обнаружение способностей у своего же сына произошло через эту школу.

В связи с занятиями в школе родители как-то изучали книгу Лидбитера «Чакры» и показали цветные рисунки чакр ребенку. А он заявил, что сам прекрасно их видит.

Многократная проверка показала, что при желании ребенок действительно видит в цвете ауру родителей и учителей, чакры, геопатогенные зоны. Он дружит с домовым (сущность эфирного плана), который живет в их квартире. Причем факт наличия домового подтвердился вполне инструментально. В прихожей этой квартиры висит восточный колокольчик, состоящий из нескольких металлических трубок, подвешенных по кругу на веревочках. Внутри подвешен деревянный язычок, удары которого про трубкам вызывают перезвон. На востоке такие колокольчики развешивают снаружи дома, и когда ветер колышет язычок колокольчика, он негромко звенит.

Так вот, пока автор и хозяева сидели в комнате за столом и беседовали, колокольчик в прихожей неожиданно зазвонил. И это при полностью закрытых дверях и окнах — дело происходило поздней осенью. Ребенок объяснил, что их домовой Кеша любит качаться на язычке колокольчика и слушать его перезвон. Правда, иногда он это делает ночью, чем доставляет немало хлопот хозяевам квартиры.

И это далеко не единственный случай. В одной из своих книг автор поместил приглашение к сотрудничеству к тем родителям, дети которых обладают паранормальными способностями. В ответ было получено около двух десятков писем с рассказом о детях в возрасте от 5 до 15 лет, обладающих подобным даром. И почти везде встречались близкие вопросы типа: «Как быть? Как воспитывать такого необычного ребенка? Не шизофрения ли это?».

Беспокойство родителей, у ребенка которых вдруг обнаружились такие отклонения от нормы, можно понять. Современная педагогическая наука не занималась этим феноменом — он не укладывается в материалистическое толкование мира. Но сегодня времена марксизма-ленинизма отступили, и мы имеем возможность хотя бы поговорить об этом, не создавая шумихи и балагана вокруг ребенка с необычными способностями.

Нужно отметить, что родители, дети которых обладают необычными способностями, делятся на две большие группы. Первая группа — это люди, далекие от религии, эзотерики и других духовных течений, то есть «кондовые» материалисты. Для них, конечно, такой ребенок — это потрясение. И их первая реакция — отвести его к психиатру (который тоже совсем недавно изучал марсизм-ленинизм и, скорее всего, является атеистом). Если родители это сделали, то итог обычен — ребенку диагностируют отклонение от нормы и предписывают лечение, после которого он становится такой же нечувствительной «чуркой», как и большинство остальных людей. Лечение удалось.

Но не все родители соглашаются с диагнозом «шизофрения» или «паранойя» и начинают искать дальше. В итоге они попадают во вторую группу родителей, которые знакомы с эзотерикой, различными теориями по поводу устройства Тонкого мира, способами считывания информации и так далее. Этим родителям знакомы слова «астрал», Тонкий мир, эфирные сущности и т.п. Они пробуют найти объяснение феномена своего ребенка в рамках этих теорий, и что-то находят. Но что делать дальше, не одна теория не говорит. Многочисленные школы экстрасенсорики и телепатии предлагают взрослым развить подобные же способности. Но вот как с ними жить, особенно если они получены в детстве, не учит никто.

У нас тоже нет подобных рекомендаций, поэтому мы попробовали выработать их совместно. Для этого на страницах нашего журнала «Разумный мир» есть рубрика «Разведчики из будущего», в которой обмениваются опытом родители, имеющие детей с неординарными способностями.

Приведем для примера несколько подобных писем (с минимальными исправлениями).

Письмо Инны Л. из Харькова

… Дело в том, что у меня есть сын, которому сейчас 5 лет. Зовут его Владимир. Владимир проявил свои аномальные способности в возрасте 4-х лет.

Где-то в феврале 1998 года произошло следующее событие, которое сильно меня испугало. Утром мы встали, позавтракали и Владимир пошел в свою комнату, а я пошла в свою, легла и начала читать. И тут Владимир начал кричать и бегать по своей комнате так, как будто его убивают. Я быстро зашла туда и остолбенела. В комнате кроме сына никого нет, а он бегает посередине комнаты по кругу и кричит так, что мне стало страшно. Какое-то время он меня не видел и размахивал руками по воздуху, как будто кого-то отталкивал и от кого-то убегал. Когда он меня увидел, то подбежал с криком и глазами, наполненными страхом, и прямо запрыгнул на меня, отбиваясь от кого-то. Он продолжал кричать, что его хватают за ноги, щипают, трогают.

Я стала его успокаивать и быстро унесла в другую комнату. На мои вопросы, кто его трогает, он говорит: «Они, ты что, не видишь!». Я ему говорила, что никого здесь нет, что ему показалось. Спрашивала, есть ли кто-то в этой комнате? Он осмотрел комнату и сказал, что никого нет, но «они» в коридоре. Я закрыла в комнату дверь и он долго был у меня на руках, пока не стал засыпать. Тогда я осторожно отнесла в его комнату, положила на кровать, укрыла, постояла немного, но тут в дверь позвонили, и я пошла открывать. Пришла одна моя знакомая, мы прошли на кухню и я в ужасе все ей рассказала. И тут мы уже вдвоем услышали крик и плач Владимира и побежали в комнату. Он лежал на кровати с испуганным видом, кричал, бил по одеялу ногами, махал руками. Я его быстро подняла на руки и унесла в свою комнату, но он кричал, что «они уже тут».

Тогда я унесла его на кухню, где он немного успокоился, но все время был у меня на руках, жаловался на «них». Он показывал нам рукой где «они» и говорил, что мы слепые. Я ему объясняла, что кроме нас здесь никого нет, но он доказывал мне обратное. Тогда я решила уйти из квартиры на улицу. Я его одела, оделась сама и вынесла его на улицу, аж к другому подъезду. Какое-то время он озирался по сторонам, а потом, видя, что «их» нет, успокоился и заигрался. Позже он обернулся в сторону подъезда и сказал нам: «О, они уже и на улицу вышли, зовут меня». Я опять испугалась и говорила, что «их» нет. Потом он сказал, что «они» ушли в подъезд.

Мы пробыли еще какое-то время на улице, но сильно замерзли и решили идти домой. Владимир дошел до подъезда, а дальше идти отказался наотрез. Тогда я взяла его на руки и занесла в подъезд (мы живем на первом этаже). Но он плакал и кричал, что не хочет сюда заходить. Тогда я решила зайти к моей соседке Ларисе. Она была дома, и я попросила, чтобы она зашла к нам и в двух словах объяснила ей, что Владимир «что-то» видит, и это «что-то» его обижает.