Интересные истории о прошлых жизнях из практики регрессологов. Сборник статей - Наталья Голубкина Страница 32

Мое тело мощное, сильное с жирными толстыми руками. Живу в подвальном сером помещении при дворе, редко выхожу за ворота, «в мир». Если выхожу, то в капюшоне и не один. Ожидаю, что в любой момент может напасть какой-нибудь негодяй, несогласный с тем, что я сделал с его близким человеком. У меня нет жены, приходят какие-то женщины за деньги, воспринимаю их как извращенок. Одна из них — красное платье, черные волнистые волосы, влажные карие глаза… Надменно к ней отношусь. Отметила, что эта Душа мне знакома по прошлым воплощениям, но в нынешней жизни мы не встречались.

В какой-то момент вижу, что сижу на невысоком топчане в своей комнате, поглощаю огромный жирный окорок. Сплю здесь же, под пледом с красно-черными квадратами (мне никогда не нравилось это сочетание — сейчас понятно почему). Под топчаном лежит топор, который удобно схватить в любой момент в правую руку. Окон нет, кроме одного маленького зарешеченного. Дверь ведет не на улицу, а в длинные серые коридоры. Еду приносит слуга, на столе колокол, чтобы его звать.

Постоянно ощущаю тягостное чувство, но одновременно и безоговорочную уверенность в себе. То, что делаю, это на благо страны. «Я — благодетель! Все беззаконники будут наказаны лично мной на благо короля. Я разберусь со всеми негодяями и сделаю это со всей жестокостью, чтобы другим было неповадно. Мерзкие, гнусные людишки, я спасаю вас от низменных проявлений вашей сущности. Раз вы сами не можете с собой справиться!» Таковы мои убеждения… Но каждый раз мне все сложнее остановиться в наказании. Лично проверяю все орудия пытки, все ли ремни выдержат, все ли лезвия наточены, если что-то пойдет не так — это позор для палача.

Не испытываю совершенно никакого сочувствия к жертвам. Не вникаю, правильно ли их приговорили или нет, мое дело исполнять приговор. В какой-то момент, когда извещают о казни, чувствую, как потираю руки: «Казнь!» Это сладкое слово вызывает животное наслаждение, которое ярко ощущается внизу живота. Я в предвкушении. Тщательно готовлюсь, пусть меня увидят во всей красе: мощного, сильного, безжалостного, неумолимого. Причем все мои зверства — по закону, действующему в то время. Когда слышу приглушенный возглас толпы при очередной жестокости, это подстегивает сделать еще жестче, еще эффектнее, чтоб уж точно убоялись неправедники даже думать о прегрешении.

В какой-то момент рядом со мной на казнях появляется человек, который следит за тем, чтобы я вовремя остановился. В запале сложно это сделать. Могу остановиться только тогда, когда «вытрясу душу» из этого дрянного тела. И только тогда, удовлетворенный, с ощущением полной победы, возвращаюсь в свое «логово». После испытанных эмоций от экзекуции ем, пью и забавляюсь с женщинами. Жду следующего известия о казни. Как паук. А жертва в паутине. Исход понятен. Я выйду победителем. В любом случае! Меня полностью захватили инстинкты. Душу я свою совершенно не слушал и не слышал. Это сладкое ощущение наслаждения перекрывало все остальное чувства.

Чем же кончилось это воплощение? В какой-то момент почувствовал, что защемило сердце и, обняв подушку, в возрасте около пятидесяти лет это тело закончило свое существование. Я вдруг ощущаю себя Душой, которая находится в полном замешательстве и с ужасом смотрит на тело — бездушную машину, которая совершенно не слышала своего водителя — Душу! Ощущаю сильное желание спрятаться, исчезнуть, раствориться, но… от себя не убежишь. Прячусь в шкаф, еще куда-то, но нет там спасения. Ощущаю рядом любящее присутствие, но мне настолько плохо от всего происходившего, что я «замыкаюсь в себе» и никого не вижу.

Что же дальше? Вижу, ощущаю, что быстро лечу по красноватому коридору, вылетаю в темное пространство, и меня притягивает к телу малыша, который учится ходить. Ощущение, что это чье-то воздействие, это не мой выбор, меня кто-то переместил. Сначала я его обволакиваю своей энергией, потом «вживаюсь» в это тело. Но… нет ощущения полной сонастройки, не могу им нормально управлять. Это тело плохо меня слушается, чувствуется какая-то скрюченность, подергивания, какой-то паралич… Это сильно раздражает! При этом я постоянно нахожусь «на связи» с кем-то «сверху». Говорю: «Предупреждать надо!» Что-то с усмешкой отвечает, не помню что.

Так и живу в мужском теле, плохо им управляю. В течение всей жизни ощущаю презрение окружающих, сам себе противен. О личной жизни не может быть и речи. Ненавижу свое тело, жду, когда все это наконец закончится. «Вам всем нет до меня никакого дела» — мое убеждение, и от этого очень горько. И вот, я уже постарше, как вдруг ко мне начинает относиться по-человечески одна малознакомая женщина, мне так этого не хватает. Как это приятно, что другой человек хорошо ко мне относится! Делаю вывод, что не все высокомерные негодяи, бездушные, озабоченные только собой и своими интересами. Ко мне отнеслись по-доброму, участливо, и это вызвало очень приятное чувство. Во мне воскресла, в какой-то степени, вера в людей. Вижу перед собой эти карие влажные глаза, любящий и понимающий взгляд, возвращающий утраченную когда-то веру в себя, принятие себя таким как есть.

Вскоре в возрасте лет двадцати трех лет выхожу из этого воплощения со словами: «Уф! Наконец-то! Ну вы даете!» Испытываю уже более уравновешенное состояние. Несмотря ни на что, это нелегкое воплощение помогло обрести гармонию моей Душе. У меня есть некоторые силы и желание «подняться», но их еще не вполне достаточно. Поднимаюсь сквозь туман, арка, и вдруг вижу голову огромной лягушки, которая меня поглощает…

Я лягушка. Ощущаю гладкую поверхность зеленого листа, ласкающее тепло солнечных лучей. Вокруг меня вода, растения — полное умиротворение и спокойствие. Появляется желание погрузится в приятную прохладу и неспешно плыть. Нет никаких мыслей, забот и переживаний. Мной владеют инстинкты, продолжение рода без особых ощущений — полный релакс, отдых и восстановление. Когда происходит пресыщение, попадаю в клюв птицы похожей на цаплю. На уровне Души ощущаю спокойствие, принятие себя и импульс вернуться к «своим». Снова туман, арка и моя группа родственных Душ. Мне все еще стыдно за тот ужас, который творился в жизни палача. Но никто не обращает на меня внимание, все