Шалва Амонашвили - Как живете, дети? Страница 33

— Нет, он плакал от радости!

— Знаете, что он шепнул мне?.. Не скажу, мой секрет...

— А мне он говорит: «Смотри не обижай девочек!» Я обещал, что не буду. Откуда он узнал?!

— Он очень проницательный...

— Мы обещали, что напишем письмо о том, как дружим...

— Сколько у него было орденов? Двенадцать.

— Он мне дал пощупать свое плечо, там была ямка. Это, говорит, от осколка...

— Я его полюбил... Я с ним подружился...

Почему я пригласил писателя на уроки? Почему организовали именно такую встречу?

Потому, что моя цель — воспитать детей, а не самого писателя. И мне трудно понять, почему порой иные учителя больше заботятся о том, с какими впечатлениями уйдет гость, чем о том, с какими впечатлениями от встречи останутся дети...

Что я еще изменил на уроках чтения?

Дети полюбили игру в героя. При подготовке первого семинара они играли в Тома Сойера, потом — в Пеппи, а на этот раз — в Маленького принца.

— Кому завтра быть Маленьким принцем? — спрашивал я всех.

И они называли завтрашнего Маленького принца.

— Пусть будет Вахтанг!

Выходит Вахтанг. Он, конечно, счастлив. Девочки накидывают ему на плечи лучезарную мантию с золотой обшивкой. Завтра Вахтанг весь день будет играть Маленького принца таким, каким он его представляет. Расскажет нам что-нибудь новое о своей планете, из своего путешествия, принесет книжку с записями и зарисовками о своих приключениях. Он станет общим любимцем. За ним будут ухаживать как за настоящим Маленьким принцем, серьезно, без шуток. Игра есть игра, таков уговор. На одном из уроков Маленький принц — Вахтанг задаст всем нам вопрос (об этом вопросе он должен хорошо подумать, может посоветоваться со мной, со старшими в семье), а каждый из нас — разумеется, я тоже — попытаемся ответить, разъяснить ему, что думаем по этому поводу. В конце дня я опять спрошу детей:

— Что вы скажете Маленькому принцу — Вахтангу?

И они скажут, насколько Вахтанг по-новому изобразил любимого героя. Вахтанг тоже разъяснит, на что больше всего он хотел обратить внимание товарищей в характере изображаемого им героя. После этого опять будет задан детям вопрос:

— А кому завтра быть Маленьким принцем?

И они назовут Гигу или Магду, Тею или Тенго, Ию или Ираклия...

...Игра в Маленького принца придавала нашим школьным дням особую прелесть. Шутка ли — среди нас сидит Маленький принц, он интересуется всем, что происходит в классе. Задает вопросы и заставляет задумываться о самом себе, о своем отношении к людям, действительности.

— Объясните, пожалуйста, почему вы учитесь? Разве вам не лучше играть на чистом воздухе? Посмотрите, какой сегодня веселый день! (Маленький принц — Вахтанг.)

— Я в ответе за свою розу, я ее люблю! А за кого вы в ответе, кого вы любите? (Маленький принц — Гига.)

— Умеете ли вы видеть сердцем? Как вы это делаете? (Маленький принц — Тея.)

— Умеете ли вы наказывать самого себя? Как и за что вы наказываете себя? (Маленький принц — Магда.)

...Есть и другие изменения. Вот какие задания даю я детям на уроках и на дом:

— Опустите головы, закройте глаза и думайте, как бы вы на его месте...

— Думайте о том, почему вы сочувствуете ему (ей)...

— Думайте о том, что вам самому не нравится в своем характере и как вы будете совершенствовать себя...

— Закрой глаза и мысленно соверши какой-нибудь героический поступок...

— Закрой глаза и соверши какой-нибудь хороший поступок в школьном коридоре во время перемены (дома при отсутствии старших и т. д.)...

— Закрой глаза и сделай что-либо хорошее своему другу... Своим товарищам... Своим родным...

— Вообрази, что ты такой-то герой рассказа. Что бы ты делал? Напиши об этом рассказ...

— Попытайся стать на место того-то и почувствовать, что он переживает...

— Ты провинился? Так думай о том, какое наказание заслуживаешь, и накажи себя...

— Поговори со своей совестью, прислушайся, что она тебе подскажет...

— Размышляй, пожалуйста, вслух по этому поводу...

— Закрой глаза и читай самому себе любимые стихи... Поговори с любимым героем...

— Напиши этот рассказ так, как будто ты и есть его главный герой...

— Думай о том, какой ты есть и каким ты станешь...

— Помечтай о своих больших делах...

Давая задания, я стремлюсь к тому, чтобы каждый ребенок научился углубляться в самого себя, погружаться в свои духовный мир, разыгрывать свою предстоящую жизнь и деятельность. А потом стараюсь создать условия, чтобы он уже на деле проявлял себя таким, каким вообразил, на деле совершил благородный поступок.

...Да, еще мы ввели на уроке математики «3 минуты поэзии»: перед началом сложной работы выступает кто-то и читает стихотворения. А на уроках письма — «3 минуты музыки», когда можно опустить голову на парту, углубиться в себя и подумать, как написать интересное сочинение... На всех уроках — «минуты на обдумывание», «минуты самовнушения»...

Что касается аплодисментов на уроках, я уже не жалуюсь — они вспыхивают всегда, когда дети переживают эмоциональную радость. Они и слезы проливают на уроках, когда сопереживают герою... Это Марика придумала умные изречения, которые Ния оформила на плакатах. Они висят теперь на стене в классе: «Твой смех не должен оскорблять чужое достоинство!», «Нужно плакать от сострадания и сочувствия, а не от того, что у тебя болит зуб!».

Достаточно ли всего этого, чтобы объяснить, почему мои дети находятся сегодня под впечатлением от Маленького принца, чтобы моя коллега тоже смогла провести в своем классе такой семинар?

Нет, мне надо сказать еще кое о чем, может быть, отчасти повторить уже сказанное, отчасти же — досказать начатое.

Я сделал детей моими сотрудниками в своем же воспитании и обучении, они сотрудничают со мной, они доверились мне. И этого я добиваюсь тем, что считаюсь с заложенным в них чувством свободного выбора, тем самым психологическим состоянием, которое доминирует над ними во время игры. Игра потому и есть игра для ребенка, что он отдается ей свободно и полностью. Немыслимо заставить ребенка играть, тогда игра потеряет для него всю свою привлекательность и перестанет быть игрой. У грузинских детей на этот счет есть поговорка: «Не желаю я играть, кончил я лаваш жевать». Пропоет ребенок эту поговорку громко, чтобы услышали все, вместе с которыми он играет, и выйдет из игры. Но когда он играет, то играет целиком, всеми клеточками чувств, интеллекта, тела. Увлекшись игрой, ребенок тратит огромную энергию, он находится на пределе своих физических, интеллектуальных и эмоциональных сил, преодолевает трудности. Процесс же воспитания, как-никак, принудительный по своей сути процесс, он обязательный, тут уже не пропоешь: «Не желаю я больше воспитываться!» — и не уйдешь с урока, не слушая наставлений педагога.

И хотя ребенок стремится к познанию, хотя он по своей сути социальное существо и настроен поддаваться воспитанию, тем не менее появляется опасность, что ему не захочется общаться со взрослым (учителем, воспитателем), который не считается с его чувством свободного выбора и заставляет сидеть на уроках, готовить домашние задания, слушаться и подчиняться наставлениям. Не захочется, потому что все это обязательно и всему этому его заставляют.

Возможно ли считаться с этим самым чувством свободного выбора в таком обязательном для ребенка процессе, как обучение и воспитание? Хочу уточнить: я говорю не о том, чтобы в процессе обучения и воспитания ребенок действовал, как ему захочется, а о том, чтобы этот обязательный процесс он не переживал как принуждение, наоборот воспринимал его как им же выбранный.

Можно, конечно, можно!

И в коллективной игре ребенок не является вполне свободным, в чем-то его и там принуждают, однако он терпит, потому что на это принуждение он был согласен еще до включения в игру.

Я попытался переосмыслить свое общение с детьми на уроках и вне уроков именно с этой позиции.

Что же изменилось?

Парадоксально: в этом принудительном по своей сути учебно-воспитательном процессе я «играю», чтобы дети чувствовали себя занятыми тем серьезным делом, которым они и сами хотели бы заняться. Но моя игра почти то же самое, что и игра искусного актера, когда зрители забывают об условности происходящего на сцене и переживают все как действительность. Зная непосредственность детей, я могу вовлекать их в совершаемые на педагогической «сцене» действия. Не только вовлекать, но и привлекать их сознательно творить вместе со мной наиболее важные мизансцены. Вот и сотрудничают они со мной в своем же воспитании и обучении. Нельзя, чтобы моя игра звучала фальшиво, тогда легко может нарушиться наша духовная общность.

В этой общности возникают разные приемы и формы работы с детьми, в том числе и эти семинары да еще — «кому сегодня быть учителем». Об этом мои ребятишки сегодня узнают впервые на уроке математики. Тея уже готова, она не отходит от меня, волнуется. Шутка ли, ей придется на несколько минут стать учительницей в классе. Вчера я готовил ее, какие вопросы задавать, как выслушивать ответы, что писать на доске. Нужно, чтобы 5 минут ее учительской работы на уроке понравились всем и чтобы другим тоже захотелось стать учителем на 5 минут на уроке математики, на других уроках.