Александр Лоуэн - УДОВОЛЬСТВИЕ: Творческий подход к жизни Страница 33

Такой раскол между телом и душой, или телом и разумом, стал частью нашей западной культуры. Именно он ответственен за существующую в современной медицине дихотомию, заключающуюся в отношении к физической болезни и душевному недугу как к двум несвязанным между собой феноменам. Медицина привыкла видеть в болезни случайное явление, не имеющее никакого отношения к личности. Такая установка развивалась как реакция против мистицизма средневекового христианства, когда болезнь считалась наказанием за грех. Однако эта реакция привела к механическому взгляду на тело, в русле которого физическая красота также является побочным качеством, никак не связанным со здоровьем.

С медицинской точки зрения здоровье есть отсутствие болезни, точно так же как удовольствие считается отсутствием боли. И поскольку врачи допускают возможность симуляции, они не склонны считать то или иное нарушение болезнью, если нет явных симптомов, подтверждающих диагноз. В своем стремлении избежать субъективности они игнорируют чувства и полностью полагаются на приборы. Приборы оказывают неоценимую помощь в физиологических измерениях и могут быть использованы для определения механической работоспособности органа или системы. Однако ни один инструмент не в состоянии определить состояние функционирования организма. Для этого нам необходима позитивная концепция здоровья. Формулируя эту концепцию, мы не можем игнорировать значимость удовольствия, красоты и грации.

Когда мы смотрим на здорового ребенка, мы не видим, каково его состояния здоровья. Все, что мы видим, — это ребенок, который воспринимается нашими органами чувств как энергичное, грациозное и привлекательное существо. Мы интерпретируем эти физические знаки как проявления здорового тела. Определение здоровья или болезни — это суждение. Обычный человек делает это суждение на основании своих впечатлений. Можно ли считать такое суждение обоснованным?

Один из тезисов этого исследования гласит: удовольствие указывает на состояние здорового функционирования организма. Если это так, тогда красота тоже является проявлением здоровья, — при условии установления связи между красивым и приятным. Мы считаем красивым то, что приятно для глаз; например, красивая женщина или красивая картина. Красота в своем простейшем значении представляет гармоничное сочетание элементов в пейзаже или объекте. Она разрушается при наличии очевидных диспропорций или беспорядка. Гармония или порядок возникают из внутреннего возбуждения, которое озаряет объект и объединяет его различные элементы. Это качество, делающее объект красивым для наших глаз, обнаруживается и в музыке, приятной для наших ушей. Какофония или даже одна неправильная нота могут заставить нас морщиться.

Удовольствие от восприятия красивого основано на его способности возбуждать наши собственные телесные ритмы и стимулировать поток чувства в наших телах. Если мы, реагируя на красивый предмет, испытываем удовольствие, это происходит потому, что возбуждение, которое скрыто в нем, передается нам. Мы тоже приходим в возбуждение. Если такой реакции не возникает, то мы не испытываем приятных чувств. Это позволяет нам сказать, что мы не ощущаем красоты в объекте. Это может происходить как вследствие недостатка ощущений, так и того, что объект нас не возбуждает. Трудно представить, чтобы объект, не вызывающий никакого возбуждения, считался красивым или чтобы человек чувствовал красоту без возбуждения.

На людей мы реагируем точно так же, как на другие объекты из нашего окружения. Мы испытываем возбуждение при виде красивого человека, потому что он является возбуждающим. Мы чувствуем удовольствие, находясь в компании красивого человека, потому что он сам хорошо себя чувствует. Следовательно, мы на полном основании можем считать его здоровым.

Больной человек не мог бы оказать на нас такого впечатления. Его внутреннее возбуждение было бы недостаточным, чтобы стимулировать нас, а собственное чувство удовольствия — слабым, чтобы заставить нас почувствовать себя хорошо. Все, что ему под силу, — это излучать депрессию. И вряд ли у кого-то хватит воображения, чтобы счесть такого человека красивым.

Связанные с удовольствием возбуждение и поток чувства на физическом уровне проявляются как грация. Грация — это красота движения, дополняющая красоту формы в здоровом организме. Она также является проявлением удовольствия. В состоянии удовольствия движения человека грациозны. Боль нарушает красоту движений.

Слово «грация» имеет оттенок, указывающий на превосходные качества личности. Оно используется для выражения почтения. Обращение «Your Graces»[24], адресуется тем, кто пользуется уважением, оно эквивалентно выражению «Ваше превосходительство». Предполагается, что этот человек обладает особой личной силой, грацией, которая имеет божественное происхождение. В прежние времена короли были убеждены, что власть, которой они распоряжаются, дана им свыше и наделяет их особым изяществом.

В Библии говорится, что человек создан по образу Бога, и, по-видимому, каждый человек обладает некоторой долей грации. Фрейд пытался доказать, что человек создал Бога по образу своего отца. Но для каждого маленького ребенка отец является воплощением высшей добродетели и грации, то есть для него он подобен Богу, Согласно Библии, человек лишился Божьей милости, когда вкусил плод с древа познания и узнал о добре и зле. Когда человек начал задумываться о том, что хорошо и что плохо, он, должно быть, почувствовал себя как сороконожка из детского стихотворения, которая не могла двинуться с места, решая, какой ногой из сорока сделать первый шаг, В тот момент, когда человек задумывается о своем движении, спонтанный поток чувства сквозь тело прерывается. Движение с нарушенной ритмичностью теряет свою грацию.

Все животные грациозны в своих движениях. Когда мы наблюдаем за полетом птицы, мы видим красивый объект в движении. Бег оленя и прыжок тигра вызывают восхищение. У первобытных людей сохранялась значительная доля этой животной грации, которая постепенно была потеряна в процессе развития цивилизации. Грация была утрачена, когда человека перестал свободно следовать своим инстинктам и чувствам.

Вслед за грацией (grace) исчезло и милосердие (gracious-ness). Человек, наделенный грацией, милосерден. Его отличают открытость, теплота и щедрость. Его открытость объясняется отсутствием напряжений, препятствующих течению чувств, У него не развились никакие невротические или шизоидные защитные механизмы, закрывающие его от жизни. Его теплота объясняется тем, что энергия не связана эмоциональными конфликтами. Он обладает большей энергией и, следовательно, испытывает более глубокие чувства. Он без усилий дарит удовольствие другим, ибо каждое движение его тела является источником удовольствия, как для него самого, так и для окружающих.

Недостаток физической грации у человека происходит от хронических мышечных напряжений, которые блокируют непроизвольные ритмичные движения тела. Любое напряжение представляет собой эмоциональный конфликт, который был решен посредством сдерживания определенных импульсов. Это не может считаться правильным решением, поскольку подавленные импульсы находят свой путь на поверхность в искаженных формах. Мышечное напряжение, подавление и искаженное поведение, — все эти симптомы говорят о том, что конфликт продолжает существовать на бессознательном уровне. Страдающий от подобных конфликтов человек не может быть ни грациозным, ни милосердным. Он нездоров психически, а учитывая физические стрессы, которые создает мышечное напряжение, его нельзя считать физически здоровым.

Аргумент, выдвигаемый против этой концепции, заключается в том, что многие с виду грациозные люди страдают эмоциональными нарушениями. Пример — танцоры и спортсмены, чьи движения считаются грациозными. Однако грациозность этих людей является не более чем заученной реакцией и не имеет ничего общего с грациозностью дикого животного. Исполнители выглядят грациозными лишь на сцене, когда они демонстрируют свое мастерство. И даже тогда их исполнение, кажущееся таким непринужденным издалека, не лишено определенной доли усилия. За кулисами артисты часто довольно неловки в своем поведении. Истинным показателем грациозности являются обычные движения повседневной жизни: ходьба, беседа, приготовление еды или игра с ребенком.

Красота телесной формы и грация телесного движения служат внешними, или объективными проявлениями здоровья. Посредством удовольствия мы переживаем здоровье внутренне, или субъективно. Здоровье неразделимо, оно объединяет психическое и физическое благополучие. Человек не может быть психически здоров, но физически болен или здоров физически будучи болен психически. К такому расщеплению можно прийти лишь в том случае, если игнорировать целостность личности. Обычный врач, проводящий стандартное физическое обследование, не замечает пустого взгляда, сжатой челюсти и крайней ригидности тела, которые характеризуют шизоидную личность. Если же он и видит эти симптомы эмоционального расстройства, то не связывает их с физическим здоровьем. Его обследование часто ограничивается проверкой различных систем организма, которая выявляет органическую патологию, но не функциональное нарушение личности в целом. В свою очередь, обычный психиатр не обращает внимания на тела своих пациентов. Он не замечает их ограниченного дыхания, скованных движений и испуганных глаз. Или, если он и видит подобные проявления эмоционального нарушения, то не связывает их с теми проблемами, по поводу которых обратился к нему пациент. Без положительных критериев здоровья нельзя судить о состоянии функционирования индивида в целом. Критериями, которые я нахожу наиболее валидными для этой цели, являются телесная красота и телесная грация.