Альманах - Триединство. Россия перед близким Востоком и недалеким Западом. Научно-литературный альманах. Выпуск 1 Страница 33

Будущее – в тумане

Ушли в прошлое военные режимы в Юго-Восточной Азии, но США сохранили там достаточно мощные позиции. В Южной Азии Вашингтон сохранил фактический военный союз с Пакистаном. Диктатуры в Южной Корее, на Тайване, в Сингапуре постепенно трансформировались в достаточно успешно действующие демократические режимы в условиях высокоразвитой экономики. Для Южной Кореи альтернативы самому тесному военному союзу с США просто нет.

Многие предполагают, что Египет может пойти по турецкому пути, когда к власти придут представители мусульманских фундаменталистов, но не экстремистов. Однако пока слишком много неизвестных, слишком много противоречий, а попытка перенести специфику одного общества на другое может исказить реальность.

Уаэль Гоним был как бы «назначен» западными СМИ в качестве лица египетской революции. Он гораздо моложе Мохаммеда эль-Барадеи, он не религиозен, не замкнут, не связан с «Братьями-мусульманами», хорошо говорит по-английски, женат на американке и работает на «Гугл». Его лицо наиболее привлекательно для того, чтобы «коммерциализировать революцию» в глазах западной аудитории.

Умиление западных СМИ по поводу революции с лицом «Фейсбука» требует непредвзятого подхода. Легко забыть, что французы штурмовали Бастилию, а большевики – Зимний дворец без помощи Интернета и не посылали фотографии друг друга по «Фейсбуку». То же – недавняя исламская народная революция в Иране, хотя там распространялись проповеди аятоллы Хомейни с помощью аудиокассет.

Египетская революция произошла не потому, что появились Интернет, «Фейсбук» или «Твиттер», – это была искра в куче сухого хвороста. Ее двигали те же силы, которые не раз разжигали революции: ненависть к коррумпированной автократии и тайной полиции, отчаяние поднимающегося среднего класса, безнадежное положение бедных, неспособность «верхов» на реальные реформы. «Лицо» революции, поколение «Фейсбука», молодые образованные демонстранты, которые могут выразить свое мнение через Интернет, – это лишь один срез сложной социальной структуры Египта.

Ведь нужно помнить, что в Египте – 44 % неграмотных или полуграмотных, а 40 % населения живут меньше чем на два доллара в день. Низкие заработки и растущие цены на питание, высокий уровень безработицы, особенно среди молодежи, означают, что в стране масса отчаявшихся людей и их голос должен быть услышан в новой, более свободной обстановке. У любого правительства мало денег, чтобы оно могло откупиться от требований масс. У него и так слишком большой дефицит бюджета.

После десятилетий репрессий в стране очень слабое гражданское общество, то есть независимые общественные группы и организации, которые могли бы стоять между правительством и населением и участвовать в формировании политического курса. В Египте была более или менее свободная печать, но ее ограничивали. Оппозиционные партии влачили жалкое существование. Выборы – всегда! – фальсифицировали.

Уровень экономического развития общества, как и культурно-исторические традиции, имеет большое значение для развития демократии. Было проведено исследование, которое выяснило, что там, где уровень ВВП на душу населения выше шести тысяч долларов в год, легче устанавливать демократические режимы. Там, где он меньше полутора тысяч, демократия, как правило, не выживает. В Египте, по разным подсчетам, в том числе учитывая паритет покупательской способности, уровень ежегодного дохода на душу населения меньше шести тысяч долларов. В общем-то, примерно такой же он в Индонезии, самой крупной мусульманской стране, которая сумела поддерживать какие-то институты демократической системы, несмотря ни на коррупцию, ни на религиозный экстремизм. Можно привести примеры Пакистана и Таиланда, где существует демократия параллельно с особой ролью военных.

В Египте и других арабских странах произошел более сильный взрыв народного гнева, эмоциональной революции, чем в Индонезии или Пакистане. Поэтому армия должна вести себя более осторожно. Но хотелось бы отметить следующее: надо учитывать определенный психологический настрой египтян, когда они находятся в массе. Автор этих строк видел людское море восторга и доброжелательности миллионов по отношению к тогдашнему лидеру СССР Никите Хрущеву, когда в начале 60-х годов прошлого века он приезжал на торжества по случаю завершения первого этапа строительства высотной Асуанской плотины. Но те же самые люди, с тем же самым накалом эмоций приветствовали спустя более десяти лет президента США Джимми Картера, который купался в море проамериканских симпатий.

Если египетские военные, то есть генералы и офицеры, сдержат свое обещание осуществить демократизацию и передать власть гражданским лицам, то новый режим, может быть, начнет решать накопившиеся проблемы. За последние 30 лет население Египта практически удвоилось. Сейчас здесь 83-84 миллиона человек. Это в основном уже страна городов, сосредоточенных на узкой полоске земли, точнее – сплошной город, от Александрии до Асуана, с пригородным сельским хозяйством. Остальная территория страны – пустыня. Нужно находить эффективную модель экономического и социального развития и создавать рабочие места.

Но когда говорят о будущих выборах, не стоит забывать о действительно глубоких религиозных чувствах большинства населения. В Египте прошел опрос, проведенный организацией PEW, который показал, что 80 % населения поддерживают идею побивания камнями неверных жен. Те, кто считает, что в этой стране будет господствовать «поколение Интернета» или «поколение “Фейсбука”», должны учитывать данный опрос, даже если он частично – ошибочный, частично – нерепрезентативный. Как будут сторонники побивания неверных жен камнями голосовать на выборах?

Опыт Пакистана, Таиланда и Турции показывает, что образованный средний класс в городах и светски настроенные интеллектуалы часто разочарованы результатами демократических выборов, на которых менее образованное население голосует за партии, носящие отнюдь не прозападный или либеральный характер.

Таиланд последний год находился в тисках гражданского конфликта, почти гражданской войны, когда «краснорубашечники», представляющие собой более отсталые районы, сельские и мелкие города, сталкивались с городскими, более образованными и состоятельными жителями, представленными «желторубашечниками». В Турции значительная часть светской элиты относится с большим подозрением к правительству умеренных исламистов, хотя оно признано в качестве надежного партнера во всем мире. Турецкая армия как гарант светских традиций Ататюрка все больше отодвигается на задний план. Многие образованные пакистанцы пребывают в состоянии постоянного стресса и отчаяния в результате того, что политическая система нефункциональна и подвержена взрывам насилия.

Если Египту повезет, то будущая система страны может оказаться чем-то похожим на турецкую – демократия с сильной исламистской партией, развивающейся экономикой и военными на заднем плане. Но проблема заключается и в том, что любая революция приводит сначала к экономическим потерям, крупным или мелким, к приостановке развития, может быть, к падению экономики, ухудшению жизни народа.

Если это наложится на массовую бедность несытого населения, не исключен очередной непредсказуемый социальный взрыв. Если развитие Египта пойдет в плохом направлении, то страна больше будет походить на Пакистан: множество бедняков, нефункционирующая демократия, разорванная между фундаменталистами, светскими деятелями и могущественными военными, сохранение всеобщей коррупции. Конечно, в Пакистане надо учитывать еще и серьезнейшие межэтнические противоречия, чего нет в Египте. Египет отнюдь не достиг уровня экономического развития Турции, но по ВВП на душу населения он несколько превосходит Пакистан. Будущая структура Египта, если опримитивить анализ до предела, может оказаться между этими двумя вариантами.

В Тунисе больше надежд на функционирующую демократию, с сильной исламистской окраской. Что же до других стран победивших или побеждающих революций, то пока воздержимся от предсказаний.

Можно ли надеяться, что «как бы» революции превратятся в революции настоящие? Не будет ли отката назад? Не будет ли компромиссов за счет чаяний масс? Время покажет.

Урок арабских революций состоит и в том, что у масс появилось новое оружие – Интернет и это оружие, вполне возможно, может быть применено не только в сравнительно отсталых или, используя другой термин, развивающихся странах, но и в развитых государствах.

«Культура мира» против антикультуры войны

В.А. Золотарев, вице-президент РАЕН

Каждое поколение стремится по-своему познать прошлое, устремляя в него свои ожидания, взгляды, страсти. И в этом нет ничего удивительного. Это естественно и закономерно. В этом и большая сложность: образовывая и просвещая, донести до гражданина максимально истинную картину минувшего во славу Отечества, во благо интересов общества и государства. Абсолютно большая часть нашей истории – это история военная. Либо шла война, либо залечивались раны минувшей войны, либо тлели вооруженные локальные конфликты. Опыт тяжелый и огромный. Чрезвычайно важны уроки этого опыта, этой составляющей мирового культурного наследия.