Абрахам Маслоу - Новые рубежи человеческой природы Страница 36

12. Примерно то же справедливо для определенных версий крупных теистических и нетеистических религий, причем как для догматических, так и для мистических версий каждой из них. В общем, они проповедуют, что (а) Бог является воплощением большинства бытийных ценностей; (б) идеальный, религиозный и преданный Богу человек — это тот, кто наилучшим образом воплощает в себе эти "божественные" бытийные ценности или по меньшей мере стремится к этому; (в) все используемые ими методы, церемонии, ритуалы, догмы можно считать средствами для достижения указанных ценностей как целей; (г) небеса — это место, или состояние, или время достижения таких целей. Спасение, искупление, преображение — это все разновидности принятия вышеприведенных истин. Поскольку эти утверждения подтверждаются отобранными данными, они нуждаются во внешнем по отношению к ним принципе отбора; так, они совместимы с бытийной психологией, но не доказывают ее истинности. Религиозная литература — это полезный источник, если знаешь, что искать и использовать. Подобно другим утверждениям, рассмотренным выше, мы можем обернуть ситуацию и считать, например, теоретической гипотезой, подлежащей проверке, то, что бытийные ценности могут выступить как определяющие признаки "истинной" (функциональной, пригодной для использования, полезной) религии. Вероятно, этому критерию ныне наилучшим образом соответствует сочетание дзен-буддизма и даосизма с гуманизмом.

13. Мое впечатление таково, что большинство людей движется от бытийных ценностей при тяжелых или плохих окружающих условиях, угрожающих удовлетворению дефицитарных потребностей, как, например, в концлагерях, лагерях военнопленных, в условиях голода, чумы, террора, враждебной среды, заброшенности, утраты корней, крушения ценностных систем или их отсутствия, безнадежности и т. п. Неизвестно, почему немногие люди при тех же самых "плохих" условиях движутся в направлении бытийных ценностей. Однако существование обоих видов движения может быть проверено.

Гипотеза. Одним из полезных уточнений понятия "хорошие условия" является понятие "синергия", которую Рут Бенедикт определила как "... социально-институциональные условия, которые обеспечивают слияние эгоизма и альтруизма, организуя ситуацию так, что когда я стремлюсь удовлетворить "эгоистические" потребности, то автоматически помогаю другим, а когда стараюсь быть альтруистичным, то автоматически получаю вознаграждение и удовлетворяю также себя; иными словами, дихотомия или полярная противоположность эгоизма и альтруизма преодолевается, и осуществляется выход за ее пределы". Отсюда гипотеза: хорошее общество — это то, где добродетель вознаграждается; чем больше синергии в обществе, или в малой группе, или в паре, или внутри Я, тем ближе мы подходим к бытийным ценностям; плохие социальные условия или условия среды — это те, которые настраивают нас друг против друга, делая наши личные интересы антагонистичными или взаимоисключающими, либо те, при которых источники личного удовлетворения (дефицитарных потребностей) ограничены, так что нельзя удовлетворить свои потребности иначе, как за счет других. При хороших условиях мы не должны платить большую цену или вообще что-либо за то, чтобы быть добродетельными, исповедовать бытийные ценности и т. п.; при хороших условиях добродетельный бизнесмен достигает большего финансового успеха; при хороших условиях человека, добившегося успеха, любят, •место того, чтобы ненавидеть, бояться или обижаться на него; при хороших условиях более естественно восхищение (не смешанное с эротизацией, господством и т. п.).

14. Имеются некоторые данные, свидетельствующие, что то, что мы называем "хорошей" работой или "хорошими" условиями труда, в целом помогает людям двигаться к бытийным ценностям. Например, люди, занятые менее привлекательной работой, больше ценят безопасность, в то время как занятые наиболее желательными видами труда чаще всего отдают наибольшее предпочтение возможностям самоактуализации. Это особый случай "хороших" условий среды. Здесь опять-таки заключена возможность движения к ненормативным утверждениям по поводу того, например, какие условия труда ведут к большей цельности, честности, уникальности и т. д. Слово "хороший" заменяется при этом фразой "ведущий к бытийным ценностям".

15. Иерархия базовых потребностей, их насущности была установлена с помощью "реконструктивной биологии", то есть выяснения того, неудовлетворение (фрустрация) каких потребностей вызывает невроз. Возможно, в некотором не столь уж отдаленном будущем мы будем иметь достаточно чувствительные психологические инструменты, чтобы подвергнуть испытанию такую гипотезу: угроза для какой-либо из бытийных ценностей или ее фрустрация ведет к своего рода патологии или экзистенциальному недугу либо к чувству "снижения человечности", то есть они тоже являются "потребностями" в рассмотренном выше смысле (мы стремимся к их удовлетворению, чтобы "завершить" себя или стать "полностью человечным"). Во всяком случае, теперь можно сформулировать вопросы для исследования (которое пока не проводилось): "К какому результату приводит жизнь в бесчестном мире, в злом мире, в уродливом мире, в расколотом, дезинтегрированном мире, в мертвом, статичном мире клише и стереотипов, в неполном, незавершенном мире, в мире без порядка или справедливости, в усложненном без надобности мире, в чрезмерно упрощенном, чрезмерно абстрактном мире, в мире, полном усилий, в мире без юмора, в мире без частной жизни и независимости?".

16. Я уже отмечал, что одно из пригодных для использования операциональных значений "хорошего общества" определяется той степенью, в какой последнее предлагает всем своим членам удовлетворение их базовых потребностей, а также условия для самоактуализации и осуществления человеческих возможностей. К этой формулировке можно добавить утверждение, что "хорошее общество" (в отличие от "плохого") воплощает бытийные ценности, отдает им должное, борется за них, делает возможным их достижение. Это можно выразить также в ненормативных понятиях, подобно тому как мы это делали выше. Абстрактно-идеальное хорошее общество (Эвпсихия) проявило бы совершенство в достижении бытийных ценностей. Возникает вопрос: в какой мере Эвпсихия совпадает с синергичным обществом?

V. Каким образом бытийная любовь может породить беспристрастность, отстраненность и проницательность?

В каких случаях любовь ослепляет? Когда она означает большую, а когда — меньшую проницательность?

Поворот происходит, когда любовь становится такой большой и такой чистой (непротиворечивой) по отношению к самому ее объекту, что именно его блага мы хотим, а не того, что он дает нам; иначе говоря, когда он перестает быть средством и становится целью (с нашего согласия). Возьмем, например, яблоню. Мы можем так любить ее, что для нас немыслимо, чтобы она была чем-то другим; мы рады, что она такая, какая есть. Всякое вмешательство может только повредить и сделать ее в меньшей степени яблоней или менее совершенно живущей по своим собственным, внутренне присущим ей законам. Она может выглядеть настолько совершенной, что мы боимся коснуться ее из страха повредить ее совершенству. Естественно, если она воспринимается как совершенная, то ее нельзя улучшить. По сути дела, усилия, направленные на улучшение (украшение и т. п.) некоторого объекта, сами по себе являются доказательством того, что объект видится как не вполне совершенный, что в голове субъекта есть картина "совершенного развития" объекта, которая лучше, чем конечная цель развития самого объекта (яблони). Иными словами, он может сделать лучше, чем яблоня; он лучше знает; он может сформировать ее лучше, чем она сформируется сама. Мы полуосознанно чувствуем, что тот, кто занят улучшением породы собак, по-настоящему собак не любит. Тот, кто по-настоящему любит собак, будет возмущен обрубанием хвостов, обрезанием ушей или приданием им особой формы, селекцией, делающей данную собаку похожей на картинку из журнала — ценой того, что она станет нервной, больной, бесплодной, будет страдать эпилепсией и т. п. (и тем не менее, люди, занимающиеся всем этим, утверждают, что любят собак). То же можно сказать по поводу людей, выращивающих карликовые деревья, обучающих медведей ездить на велосипеде или шимпанзе — курить сигареты.

Таким образом, настоящая любовь является (по меньшей мере, иногда) невмешивающейся и нетребующей и способна восхищаться самим своим объектом, пристально глядеть на него без какой-либо хитрости, каких-либо проектов или расчетов эгоистического характера. Это ведет к меньшему абстрагированию (или отбору частей, признаков или отдельных характеристик объекта), ограничивает его нецелостное видение, атомизацию или рассечение на части. Здесь меньше активного ("прокрустова") структурирования, организации, формирования, подгонки к теории или заранее принятой концепции. Объект остается более целостным, более единым — можно сказать, он в большей мере остается самим собой. Объект в меньшей мере подвергается оценке как подходящий или неподходящий, важный или неважный, принадлежащий к фигуре или к фону, полезный или бесполезный, опасный или безопасный, ценный или лишенный ценности, выгодный или невыгодный, хороший или плохой, равно как и по прочим критериям эгоистического человеческого восприятия. Объект также в меньшей мере подлежит рубрикации, классификации, помещению в историческую последовательность, в меньшей мере рассматривается как просто представитель определенного класса, образчик, пример типа.