Сборник статей - Феномен и категория зрелости в психологии Страница 4

Анализ периодизаций развития показывает, что, несмотря на различия оснований для выделения периодов, стадий или фаз развития, большинство из них сходится на одних и тех же возрастных этапах, что свидетельствует о выделении действительно существующих качественно самостоятельных стадий развития. Это этапы становления зрелой функции. Зрелой, следовательно, достигшей принципиальной вершины в своем развитии. Но подобное значение «зрелости» ставит вопрос о частном значении этого понятия и критериях вершинного уровня развития. Например, в теории Пиаже. Можно ли считать способность к абстрактно-логическому мышлению в подростковом возрасте признаком становления зрелого мышления? Думается, нельзя. Поскольку именно в подростковом возрасте мышление характеризуется как экстремально бинарное: хорошо – плохо, черное – белое, большой – маленький. Способность осваивать отвлеченные понятия – только начало пути к многомерным ментальным моделям, к пониманию непрерывности континуумов и связей между отдельными моделями. Разве, если человек достиг стадии постконвенциональных нравственных суждений, то это означает зрелость его нравственных представлений, а тем более поступков? Думается, что нет. Таким образом, категория зрелости не может указывать на дефинитивное развитие той или иной психической функции или даже многих функций.

С понятием «зрелость» связывают развитие отдельных модулей психической организации – эмоциональной, интеллектуальной, нравственной, социальной и биологической. При этом категория зрелости опять раскрывается через уровень развития данных способностей: уровень социального развития, биологического, интеллектуального, нравственного, эмоционального. Предлагаются модели измерения уровня выраженности данных способностей: психометрический уровень интеллекта, социальный интеллект, эмоциональный интеллект. Но вот беда: модели очень разнообразны, и в зависимости от модели обнаруживаются совершенно разные оценки этих способностей. Более того, многие измерения оказываются хотя бы частично взаимозависимыми по принципу пороговых значений. Креативность связана со средним уровнем интеллекта, как и социальный интеллект, как, хотя бы частично, и эмоциональный интеллект. Но подчеркну, что их взаимосвязанность и взаимозависимость, хотя бы на уровне необходимых значений, подчас упирается в проблему используемых моделей. Если отвлечься от проблем измерения, то подобная взаимозависимость и взаимосвязь отдельных психических способностей указывает на существование некоторой единой, молярной или базовой основы. Единство аффекта и интеллекта многократно подчеркивалось в психологической литературе. Единство и пропорциональность в использовании психологических ресурсов. В психологии существует множество фактов, указывающих на неравномерность и гетерохронность в развитии разных линий психического, на уникальность и индивидуальность каждого человека. Тогда как применить универсальную категорию зрелости к индивидуальности?

Кажется возможным представить категорию зрелости как процессуальную, а не результативную. Это не достижение определенного уровня, а способность к достижениям. Причем в этой динамической характеристике могут быть объединены и универсальная, и уникальная составляющие этого процесса. Возможность подобного объединения лежит на пути решения вопроса о соотношении категорий субъекта и личности. Здесь необходимо подробнее остановиться на соотношении понятий субъекта и личности у разных авторов.

А. В. Брушлинский разделял категорию личности и субъекта (Брушлинский, 1999, 2000, 2002, 2003). Он подчеркивал, что каждая личность есть субъект, но он не сводим к личности. Субъект – качественно определенный способ самоорганизации, саморегуляции личности, способ согласования внешних и внутренних условий осуществления деятельности во времени, центр координации всех психических процессов, состояний, свойств, а также способностей, возможностей и ограничений личности по отношению к объективным и субъективным целям, притязаниям и задачам деятельности. Целостность, единство, интегриративность субъекта являются основой системности его психических качеств.

Иное понимание соотношения субъекта и личности представлено в работах К. А. Абульхановой (1991, 1999, 2005). Она предлагает акмеологическое понимание субъекта. Личность становится субъектом собственной деятельности и жизни в целом только на высших, взрослых этапах своего развития. Абульханова считает, что, «говоря о становлении личности субъектом, мы имеем в виду взрослую личность» (Абульханова, 2005, с. 17). В последней работе К. А. Абульханова предлагает критерии личности, которая выступает как субъект. В качестве первого критерия она выдвигает способность личности к организации собственной жизни, жизненных этапов и регуляции объективно существующих жизненных обстоятельств. Второй критерий состоит в возможности личности как субъекта «вырабатывать свои способы решения постоянно возобновляющихся противоречий…» между нормативными требованиями и индивидуальными особенностями и притязаниями личности. Третий критерий личности как субъекта заключается в оптимальном использовании психических, личностных, профессиональных и других возможностей для решения жизненных задач. «Личность не просто обладает восприятием, мышлением, памятью и не только способна видеть, думать и помнить, она определяет, как и зачем вспоминать, чтобы решить жизненно-практическую задачу. В этом проявляется ее ”мета-личностное качество субъекта”» (Абульханова, 2005, с. 15). Четвертый критерий – собственно акмеологический, который определяет личность как субъекта жизни, постоянно направленного на самосовершенствование, достижение идеала. Пятый критерий в большей степени дополняет четвертый: субъектом будет такое совершенствование личности, которое стремится к достижению подлинности. Неподлинность жизни определяется как неспособность прожить собственную жизнь, отвечающую собственной индивидуальности. Подлинная же жизнь – это выбор жизненной стратегии, отвечающей смыслу жизни. Жизненная стратегия проявляется в сознании субъекта как Я-концепция. «Наличие Я-концепции дает возможность личности осознать себя как субъекта, отнестись к себе как источнику жизненных перемен, причине событий и поступков…» (Абульханова, 2005, с. 15).

Останавливаясь достаточно подробно именно на взглядах К. А. Абульхановой, хотелось бы выделить те противоречия, которые существуют между ее представлениями и другими вариантами решения вопроса.

Напомним, как решал вопрос о соотношении личности и субъекта Б. Г. Ананьев: «Разумеется, разделение человеческих свойств на индивидные, личностные и субъектные относительно, так как они суть характеристики человека как целого, являющегося одновременно природным и общественным существом. Ядро этого целого – структура личности, в которой пересекаются (обобщаются) важнейшие свойства не только личности, но также индивида и субъекта» (Ананьев, 1996, с. 220). Выделяя в качестве ядра человеческой организации личность, Б. Г. Ананьев указывает, что «структура личности, сложившаяся в процессе индивидуального развития человека, сама детерминирует направление, степень изменения и уровень развития всех феноменов психического развития. С. Л. Рубинштейн именно в этой структуре личности, комплексе личностных свойств усматривал те внутренние условия, через которые действуют те или иные внешние факторы» (Ананьев, 1996, с. 218).

Здесь мы видим различия в понимании субъекта Б. Г. Ананьевым и авторами субъектно-деятельностного подхода. Если для Б. Г. Ананьева личность является ядерной структурой организации, то для субъектно-деятельностного подхода – субъект, который всегда является личностью, но не сводим к ней. Для Б. Г. Ананьева субъектом становится человек в процессе своей профессиональной деятельности и творчества как высшего уровня профессиональной деятельности, тогда как в представлении последователей С. Л. Рубинштейна субъект – качественно определенный способ самоорганизации, саморегуляции личности. «Любая личность может быть объектом подлинного воспитания лишь постольку, поскольку она вместе с тем является субъектом этого воспитания» (Брушлинский, 1999, с. 345). Именно субъект рассматривается как ядро человеческой организации. «Многообразные виды и уровни активности субъекта образуют целостную систему внутренних условий, через которые, как через основание развития, только и действуют внешние причины» (Брушлинский, 1999, с. 344).

Как видно из приведенных критериев личности как субъекта, К. А. Абульханова в своей новой работе только раскрывает акмеологическое понимание субъекта, которое было изложено в ее предшествующих трудах (Абульханова, 1991, 1997, 2000). Выделенные критерии субъектности, по моему представлению, не являются специфичными и достаточными для данной категории. Напомним, в чем состояло несогласие с принципиальным решением К. А. Абульхановой. Разрешение противоречий даже на неосознаваемом уровне выделяется как движущая сила любого развития, в том числе и личностного. Более того, слишком неопределенным кажется положение об оптимальном способе организации жизненного пути, способе разрешения противоречий. Получается, что уровень субъекта является как бы операциональным уровнем личности, задающей общее направление движения.