Альманах - Триединство. Россия перед близким Востоком и недалеким Западом. Научно-литературный альманах. Выпуск 1 Страница 45

Пронесся смерч, прокатилась лавина «от океана до залива», как говорят арабы о своем ареале. После бурных событий, путчей и смены лидеров в первые годы после достижения независимости (5060-е годы прошлого столетия) наступила, казалось, эпоха застоя, когда десятки лет находились у власти одни и те же правители, державшие в полном подчинении безгласные и вроде бы смирившиеся со своей судьбой народы. Было впечатление, что арабы способны лишь на антиколониальную освободительную борьбу или же на мятежи под зеленым знаменем ислама. Но вот оказалось, что все не так. Бессловесные обрели голос. Пусть даже не видно четких движущих сил, совершенно неясен конечный итог – все равно арабский мир уже не будет таким, как прежде. Какая-то пружина лопнула. Видно, все это накапливалось подспудно многие годы и никто ничего не знал, не замечал, не предвидел – меньше всего сами правители, уверовавшие в свою непогрешимость, убежденные в том, что народ их обожает (а могло ли быть иначе – ведь каждое утро служба безопасности клала им на стол сводки, подтверждавшие народную любовь).

И вот что еще примечательно: отсутствие какой-либо определенной идеологической парадигмы. Наблюдатели с удивлением отмечали, что ни на площади Тахрир, ни на тунисских или бахрейнских площадях не было разделения на суннитов, шиитов, христиан, не звучали ни националистические, ни исламистские, ни социалистические лозунги, не проклинали Америку и не жгли израильские флаги. Люди были как бы выше всего этого – привычного, рутинного, конъюнктурного. В этом смысле арабскую революцию можно назвать трансидеологической и трансконфессиональной.

Малайзия – исламская страна, но на Афганистан времен Талибана не похожа.

Перспектива исламизации

Здесь мы подходим к важнейшему вопросу – о роли ислама в арабской революции. Главное, что беспокоит сейчас западный мир и людей демократических убеждений в самих арабских странах, – это возможность того, что революция будет «похищена» (здесь лучше подходит английское слово hijacked) исламистами – «Братьями-мусульманами» или, хуже того, – «Аль-Каидой».

Много лет тому назад палестинский политик левой ориентации Абд Раббо сказал мне, что главная причина неудачи марксизма в арабском мире состоит в том, что эта идеология не смогла пробиться сквозь панцирь ислама, и добавил, что никакие политические взгляды не смогут найти отклик среди арабского населения, если они не будут выражены языком ислама. Это бесспорно, но что значит «язык ислама»? Этим языком говорили и Насер, и Мубарак, и Саддам Хусейн, и Каддафи – беспощадные враги исламизма. Даже если бы сбылись мечты западных политиков, поддержавших арабских революционеров, о долгожданном прорыве к демократии, это была бы демократия «с исламским лицом». Это естественно, ведь ислам – это не только религия, но и основа целой цивилизации, а в мусульманском идеале – и образ жизни, и образ мыслей. Похоже, что ислам сейчас является самой сильной религией в мире, если брать в качестве критерия степень приверженности людей к своей вере и ощущение солидарности с единоверцами. Но большая дистанция отделяет, например, теократическую власть «исламской революции» в Иране от «мягкого», достаточно демократического правления умеренных исламистов в Турции. В Малайзии власти тоже говорят с народом на языке ислама, но как же эта страна не похожа на Афганистан времен правления «Талибана».

Однако все эти примеры – не из арабского мира. А в нем исламизм то и дело преодолевает или отодвигает в сторону «умеренный» ислам. Не забудем, что именно арабами были и террористы «АльКаиды», взорвавшие нью-йоркские небоскребы 11 сентября 2001 года, и почти все добровольцы, нахлынувшие в Афганистан после 1979 года и в Ирак после 2003 года для борьбы соответственно с советскими и американскими войсками. Учтем также, что существуют такие свирепые и беспощадно фанатичные организации, как «Аль-Каида на Аравийском полуострове» и «Аль-Каида в исламском Магрибе» и что исламистские головорезы уничтожили десятки тысяч алжирцев во время внутренней войны в 1990-х годах.

Если египетские «Братья-мусульмане» сегодня всячески стараются доказать свою готовность действовать в соответствии с нормами демократического общества, то представители ячейки «Аль-Каиды», быстро образовавшихся в той части Ливии, которая контролировалась повстанцами, категорически отвергали «преступника Каддафи» и «дьявольский альянс», как они именовали его противников. А если посмотреть на весь всколыхнувшийся регион в целом и представить себе, что в одних странах установится новый режим, а в других – нынешний будет реформирован, то общим будет одно: неизбежное разочарование пробудившихся и охваченных радостными надеждами масс. Ведь специалисты подсчитали, что в целом по региону необходимо в течение десяти лет создать 100 млн новых рабочих мест. Вот тут-то и появится возможность для тех, кто выступит со старым, проверенным лозунгом: «Ислам – вот решение». На авансцену выйдут и авторы этого лозунга – «Братья-мусульмане», и салафиты-джихадисты, включая сторонников «Аль-Каиды». Вряд ли дело дойдет до установления исламистских режимов, но «ползучая исламизация», прежде всего в сфере информации и народного образования, вполне возможна. А к чему это может привести – станет понятно, если ознакомиться с ситуацией в Пакистане, который все глубже погружается в кровавую трясину сектантского мракобесия и всеобщего насилия.

Конечно, исламисты не могут решить насущных проблем арабского мира; даже если им на какое-то время удастся доминировать в тех или иных странах, их провал кажется вполне вероятным. И что дальше? Простор для самых различных версий. Ясно лишь одно: застой кончился, арабский мир пробудился, пришел в движение, а каков будет вектор этого движения, не может предсказать никто.

Монархи и Каддафи

Е.В. Супонина, журналист, кандидат исторических наук

Военная операция Запада против режима Муаммара Каддафи удивила многих тем, что в ней принимали участие войска арабских государств. Правда, уже в преддверии боевых действий СМИ давали понять, что с действиями ливийского лидера не солидарны даже некоторые арабские страны. По информации газеты «Аль-Кудс аль-Араби», озаглавившей свое сообщение «Ливийский кризис вступает в фазу интернационализации», Катар и Объединенные Арабские Эмираты выразили готовность принять участие в операции против режима Каддафи.

Более того, по мере нарастания кризиса Иордания и Саудовская Аравия заявили, что предоставят союзникам помощь в области логистики и по линии спецслужб. Появилась информация, что на востоке Ливии в помощь восставшим пришли элитные подразделения из нескольких арабских государств (не считая западных спецназовцев).

Уместно вспомнить, что еще в 1991 году во время операции «Буря в пустыне» против Ирака саудовский принц генерал Халед бен Султан охотно объяснял, что совсем не сложно было его «военно-воздушным силам вписаться в действия основных сил коалиции, так как их военная доктрина, методы обучения, вооружение и состояние боеготовности были совместимы с американскими и английскими». И Халед бен Султан добавил, что его в целом очень порадовал увиденный в коалиции «блестящий набор авиационного оружия, многие виды которого не применялись ранее в бою».

Но примечательно, что такого горячего согласия западных и восточных государств не возникало с 1991 года, когда около 40 стран, включая с десяток арабских и несколько африканских, объединились против иракского лидера Саддама Хусейна, чтобы освободить оккупированный им Кувейт в ходе операции «Буря в пустыне». А вот когда 20 марта 2003 года американцы развязали войну с целью свержения режима в Ираке, то большинству арабов не понравилось это вмешательство во внутренние дела и нарушение суверенитета.

Кстати, о дате напоминаю не случайно – сейчас бомбардировки начались 19 марта, а первая масштабная атака пришлась в ночь полнолуния на 20-е число. Роковое совпадение, но с большой разницей: восемь лет назад в 2003 году американцы и их союзники действовали без столь однозначной поддержки арабских государств. И вдруг сейчас снова, как 20 лет назад, в 1991 году, была сформирована широкая коалиция. Так в чем же дело?

Враг монархов

Муаммар Каддафи всегда был изгоем на Ближнем Востоке. Соседи с ним временами сотрудничали, но часто ругались и не доверяли. Он был опасен своей непредсказуемостью, а порой и популистской откровенностью.

Богатые монархи хорошо помнили, что к власти в 1969 году Каддафи пришел в результате свержения их ливийского коллеги короля Идриса. Полковник с тех пор не скрывал легкого презрения к трону. А свою экстравагантность он использовал, чтобы публично продемонстрировать свое отношение к соседним руководителям.

Говорят, что именно за это его терпеть не мог саудовский король Абдалла. Однажды ливийский полковник прямо на проходившем в Египте заседании Лиги арабских государств (ЛАГ) заявил, что королевская династия «продалась американцам». Это было как раз накануне американской войны против Ирака весной 2003 года, и Муаммар Каддафи сказал, что тайно Саудовская Аравия потворствует американцам. Абдалла был еще наследным принцем, но отреагировал с монаршим достоинством, назвав ливийского «брата» (Каддафи любил, чтобы его так называли) «лжецом, стоящим на краю собственной могилы». И вся эта перебранка – на глазах других лидеров, министров и их помощников.