Александр Давыдов - Непреходящая история Страница 5

Концептуальные основы нашего взгляда на проблему генезиса нации в контексте мятежевойны выглядят следующим образом.

Понимание нации нами сознательно упрощается до «суверенного, построенного на фундаменте горизонтальных, связывающих всех членов общности идентичностно-дискурсивных связей». Мы делаем сие упрощение по следующей причине. В свете сегодняшних событий, подтверждающих концепцию Месснера и являющих собой взрывное зарождение многих идентичностей, понимание нации обусловлено стремлением атрибутировать случаи нациестроительства как объект исследования конфликта. То есть экономические и культурные факторы оказываются второстепенными по отношению к фактору тяги сообщества к суверенитету или удержанию суверенитета, коя выражается в агрессивных действиях.

Таким образом, новая идентичность интересна нам прежде всего как субъект конфликтного взаимодействия, в рамках процессов

А) дестабилизации мира и крушения Структуры

Б) формирования новых, традиционных опор человеческого бытия. Иными словами, в контексте Мятежевойны и Ре-революции Е. Месснера.

Чтобы понять вопрос в таком ключе, при изучении случаев нациегенеза необходимо обращать главное внимание на идеи, порождающие новых конфликтных субъектов. Содержание дискурсивной формации национализма обусловлено относительно узким спектром идей, выраженных в «демиургических дискурсах» (национальном мифе)3 и имеющих прямое отношение к гипотетической точке начала общности. Далее содержание дискурсивной формации задает форму мобилизации общности.

Необходимо сформулировать еще одну причину нашего суженного понимания нации. Это сужение позволит использовать выработанный нами инструментарий по отношению к любой политической общности, подпадающей под наше определение. Учитывая, что жители, например, Донбасса – не нация и не горят желанием ею стать, а в мире существует немало региональных идентичностей, носители которых не стремятся к созданию независимых государств, и в целом тот факт, что «боевые идентичности» сегодня формируются на самых разных основаниях, слово «нация» в контексте данной работы приобретает полупустой характер, старую форму с новым содержанием, сближающим понятие с его древнеримским смыслом.

Также нам необходимо сформулировать некоторые дефиниции, используемые в работе. Их содержимое здесь может показаться нетрадиционным, это также обусловлено спецификой нашего угла зрения.

Национальная идентичность есть общая когнитивная рамка восприятия индивидом себя как члена национального сообщества.

Национальное сообщество – сообщество, бытие которого обусловлено идеей национального суверенитета: это либо нация, либо сообщество, стремящееся стать нацией (сообщество националистов, группа интеллектуалов, разрабатывающая национальную идеологию, и т.д.).

Дискурсивная формация национализма есть сочетание дискурсов4, рождение и развитие которых обусловлены доминированием коммуникативных сигналов, мобилизующих в определенных ситуациях архетипы, обеспечивавшие социальное поведение, посредством которого сообщество осуществляло и защищало свое бытие в донациональное время.

Архетип есть нечто, присущее индивидуальной психике. Под архетипом политического действия в данном контексте мы будем понимать архетип, обуславливающий политическое поведение члена общности и носителя идентичности, присущей этой общности, изначальные, дорациональные «идеи действий». Поэтому актуализацией их разные субъекты воздействия могут заниматься в разных целях. И здесь мы подходим к рамке Месснера.

Чтобы эффективно поместить животрепещущую проблему конфликтного становления национальных идентичностей в контекст концепции мятежевойны Е. Месснера, нам необходимо привести эту концепцию к виду, который даст возможность полноценного анализа проблемы. Русский исследователь использовал в своих работах крайне оригинальный качественный стиль, многие его понятия сегодня сложно использовать без пояснений. Также есть необходимость в кратком описании концепции Месснера.

После окончания второй Мировой войны эволюция военного искусства вкупе с демократизацией политической жизни привела к совершенно новому типу противоборства в мировой политике. Прежде всего речь о процессе Революции, который и вызвал эволюцию военного искусства.

Революция – это болезненный процесс разрушения традиционных ценностей и христианской цивилизации в целом. «Есть признаки, что агрессия разрушителей Структуры усилится в скором времени. Структура (государственная, общественная, финансовая и, главное, моральная) погибнет под новым натиском, если не станет по-военному обороняться». Главными акторами, осуществляющими процесс Революции, Е. Месснер считал, во-первых, социалистические государства, прежде всего СССР и Китай, во-вторых, некое «фабианское общество», под которым подразумевается конгломерат тайных организаций, ведущих свою революционную деятельность в составе и под прикрытием национальных государств. Здесь, однако, мы должны сделать краткое отступление. Целевой аудиторией Е. Месснера была прежде всего непримиримая белая эмиграция. Это сообщество обладало свойствами субкультуры, в частности, достаточно специфическим мировоззрением, в рамках которого было естественным представление о всесилии неких тайных обществ, ведущих христианский мир к гибели. Будучи выдающимся аналитиком, прошедшим школу Генерального штаба, Первой Мировой и Гражданской войн, Месснер тонко улавливал и понимал тенденции мирового развития, но, будучи одним из самых радикальных представителей непримиримой эмиграции, он очевидно не мог не отражать в своих работах процесс «революционизации» как нечто, существующее и развивающееся не столько в рамках объективного направления развития, сколько в рамках «теории заговора». Поскольку предположение о «фабианском обществе» выглядит для нас сегодняшних экстравагантно, в рамках современного миропонимания мы будем расценивать процесс Революции как процесс естественной энтропии человеческих обществ, лишенных традиционного сакрального источника синтропии. При этом существование, активность и мощь неких тайных сил видится нам фактом реальным, но поскольку оценить степень их влияния на общий процесс распада христианской моральной структуры общества пока не представляется возможным, мы будем рассматривать Революцию именно как объективный процесс социальной энтропии.

Итак, новые социалистические акторы осуществляют новую стратегию войны, что приводит к новому виду противоборства, который Е. Месснером определяет как мятежевойну. Мятежевойна ведется прежде всего в рамках коллективных психик противоборствующих сообществ. Главная характеристика этой войны – абсолютная эклектичность средств ее ведения, вытекающая из полной обусловленности стратегии этой войны взаимоположением коллективных психик сторон, иными словами, это борьба идентичностей.

Специфику нового типа войны Месснер видит в том, что это война не армий, но духа и нервов. Тезис «для войны нужны деньги, деньги и еще раз деньги» Месснер заменяет тезисом «для войны нужны нервы, нервы и еще раз нервы». Прежде чем приступить к описанию деталей концепции мятежевойны, приведем описание предшествующего ей процесса Революции.

Месснер выделяет шесть сфер человеческого бытия, в которых процесс Революции идет наиболее интенсивно, в которых Революции победа жизненно важна5. Начала Революции суть следующие: революции сознания, нравов, социума, экономики, политики, дипломатии. Революция сознания состоит в том, что влияние мира, дехристианизация сознания приводит, с одной стороны, к цинизму, материализму и сносу нормальных рамок мышления в обществах. С другой стороны, она провоцирует обращение народов к нехристианским, примитивным мистическим концепциям: смесь этих двух тенденций развития массового сознания порождает дегенеративные типы социального поведения6. Революция нравов заключается, по Месснеру, в экспансии сексуальности в публичную сферу жизни общества, что имеет следствием усиление агрессивности в обществе, не сдерживаемой нравственными рамками. Социальная революция выражается в том, что классическая социальная пирамида перестает существовать. Эмансипация женщин и усиление роли занимающихся физическим трудом в обществе приводит к потере социальной самодисциплины в умах людей. Экономическая революция выражается в урбанизации, автоматизации труда, усиленном влиянии государства на экономику, что по мере его включения в макроэкономические отношения и структуры подтачивает суверенитет; возникновение планового хозяйства, существующего в ситуации перманентного кризиса, формирование трехакторной системы макроэкономических отношений: между государством, рабочим коллективом и капиталистом. Общая тенденция экономической революции видится Месснеру в стремлении к установлению экономического властвования масс. Политическую революцию Месснер усматривает в господстве масс, которое выражается в диктате демократического порядка и учащающемся количестве творимых массами политических переворотов. Дипломатическую революцию Месснер видит в деконструкции государственного суверенитета в пользу усиления роли межгосударственных структур.