Дженнифер Сениор - Родительский парадокс. Море радости в океане проблем. Как быть счастливым на все 100, когда у тебя дети Страница 5

К какому бы типу вы ни относились – а Дингес полагает, что это врожденная черта, одинаково свойственная и мужчинам, и женщинам, – эмоциональные последствия недосыпа весьма серьезны и заслуживают глубокого анализа, который и был проведен Дэниелом Канеманом и его коллегами.

Ученые изучили 909 жительниц Техаса и обнаружили, что они оценивают время, проведенное с детьми, ниже, чем потраченное на стирку. Женщины, которые спали шесть часов или менее, чаще говорили о недостатке счастья, чем те, кому удавалось спать более семи часов. Разница в ощущении благополучия была настолько разительной, что даже превзошла разницу в ощущениях между теми, кто ежегодно зарабатывал менее 30 000 долларов, и теми, чей годовой доход превышал 90 000 долларов. (Журналисты выразили эту разницу более образно: «Час сна стоит 60 000 долларов», – писали они. Это не совсем так, но близко к истине.)

В результате опроса, проведенного в 2004 году Национальным фондом сна, выяснилось, что родители, имеющие детей в возрасте двух месяцев и меньше, спят в среднем всего 6,2 часа за ночь. Впрочем, у тех, чьи дети младше десяти лет, этот показатель не намного лучше – им удается спать всего 6,8 часа. Другие исследования дали немного иные результаты. Известный ученый Хаули Монтгомери-Даунс, который много работал над этой темой, недавно установил, что родители новорожденных в среднем спят столько же, сколько люди, не имеющие детей, – 7,2 часа.

Однако большинство исследователей, на какое бы исследование они ни ссылались, сходятся в том, что молодые родители не высыпаются, потому что сон их прерывист, непредсказуем, а то и безнадежно испорчен. Им недостает того, что мы ценим в сне больше всего, что помогает нам восстановить физические и душевные силы.

Появление детей придает нашей жизни смысл, о каком мы раньше и подумать не могли. Но в то же время это событие лишает нас самостоятельности – в столь же невообразимой степени.

Как я уже говорила в предисловии, даже короткий период депривации пагубно влияет на состояние человека. Это влияние можно сравнить с избыточным потреблением алкоголя. «Можете представить, какое влияние оказывает на человека хронический недосып в течение трех месяцев, – говорит исследователь проблем сна, директор медицинского центра Кеттеринга в Дейтоне, штат Огайо, Майкл Г. Боннет. – Мы выявили целый ряд вредоносных побочных эффектов, но важно именно сравнение с потреблением алкоголя, поскольку в нашем обществе вождение автомобиля в состоянии опьянения считается недопустимым и наказуемым».

Боннет добавляет, что хронический недосып повышает раздражительность и снижает уровень запретов – не самое лучшее сочетание для родителей, которые стремятся сохранить спокойствие. Психологи придумали даже специальный термин, характеризующий постепенное снижение уровня самоограничений и запретов: «разрушение эго».

В 2011 году психолог Рой Ф. Баумейстер и журналист «Нью-Йорк Таймс» Джон Тирни написали книгу «Сила воли». В ней они говорили о том, что самоконтроль, к сожалению, не является безграничным. В частности, они использовали данные одного из весьма интересных исследований. Изучая в течение дня поведение двухсот человек, ученые пришли к выводу: чем больше человек использует силу воли, тем выше вероятность того, что он не устоит перед следующим же искушением.

Подобные результаты приводят меня к очередному вопросу. Если родители значительную часть времени тратят на борьбу со сном – а потребность в сне является одной из двух самых распространенных потребностей, с которыми борются взрослые люди (вторая – это потребность в еде), – то каким соблазнам они могут уступить? И самый очевидный ответ весьма печален. Родители не могут устоять перед соблазном накричать и сорваться. Ничто не расстраивает мам и пап больше подобного поведения в отношении самых слабых и беззащитных существ на свете! Однако именно так мы себя и ведем.

Джесси призналась мне, что именно так и поступает, несмотря на самые лучшие свои намерения.

– Я кричу, – сказала она, – а потом расстраиваюсь из-за того, что накричала на детей. А потом я ругаю себя: ну почему я не могу нормально выспаться?

Падишах вседозволенности

Пятилетняя Белла входит в кухню, где мы беседуем с ее мамой. Джесси обнимает дочь:

– Что случилось?

– Я хочу есть.

– И что нужно сказать?

– Мамочка, пожалуйста, дай мне что-нибудь вкусное!

– Конечно, дорогая!

Джесси открывает холодильник. Белла с интересом в него заглядывает. Входит Эйб. Малыш Уильям пока еще спит.

– Эйб, хочешь йогурта? – спрашивает Джесси.

– Да…

– Да, мама, пожалуйста, – поправляет его Джесси. – Ты самая лучшая мамочка.

Джесси улыбается и закатывает глаза. Конечно, она просит слишком многого, но женщине же позволительно немного помечтать.

– Ребята, хотите сделаем яблочный пирог?

Джесси говорит не об обычном яблочном пироге, а об изобретении ее собственных малышей. Они обожают йогурт с яблочным соусом, бисквитами и корицей. Иногда они устраивают настоящие соревнования – кто сделает пирог лучше.

– Дааа!!!

Дети отправляются в гостиную, а мы остаемся на кухне. Тишина царит всего несколько минут. Но когда мы проходим через гостиную в кабинет Джесси, то видим, что Эйб раскладывает свои игрушки прямо в луже йогурта.

– Эйб, нельзя! – восклицает Джесси, быстро хватая тряпку, чтобы убрать грязь. Увы, слишком поздно!

– Немедленно уберите все со стола, чтобы я все вытерла!

Я впервые слышу в ее голосе нотки напряженности и раздражения. Она была так спокойна, что я почти забыла, что жизнь с маленькими детьми – это эксперимент по выживанию в постоянном бедламе.

Джесси вытирает йогуртовую лужу, а потом на мгновение останавливается, глядя на груду разломанного печенья вокруг высокого стульчика Уильяма – судя по всему, он еще утром успел намусорить от души. Убрать все сейчас или отложить на потом? Старшие дети уже занялись своими игрушками на большом обеденном столе – и мусора от этих игр явно будет предостаточно. «Уберу все потом», – решает Джесси, и мы с ней идем в ее кабинет.

Самое трудное в родительской доле – мириться с необходимостью злиться на собственных детей.

В сборнике очерков «Сохранить рассудок» Адам Филлипс сделал меткое наблюдение: «Младенцы могут быть милы, очаровательны и восхитительны. Но у каждого из них есть черты, которые, проявляясь у взрослых, кажутся нам просто ужасными». И он приводит список этих черт: младенцы раздражительны; они не говорят на нашем языке; они требуют постоянного внимания, иначе могут навредить самим себе.

«Они живут в атмосфере вседозволенности, – пишет Филлипс, – полагая, что являются единственными во всем мире». Именно так живут маленькие дети, которые хотят многого и многое получают при полном отсутствии самоконтроля. «Современный ребенок, – пишет автор, – это избыток желаний при отсутствии организации». Ребенок – настоящий падишах вседозволенности.

Если большую часть взрослой жизни вы проводите в обществе других взрослых – особенно на работе, где необходимо соблюдать социальные условности и вести себя соответственно, – то вам придется серьезно приспосабливаться к тому, что после рождения ребенка вы будете проводить время в обществе человека, который чувствует больше, чем думает. (Впервые я читала Филлипса с его параллелями между детьми и душевнобольными под крики моего трехлетнего сына: «Я! НЕ! ХОЧУ! НАДЕВАТЬ! ШТАНИШКИ!») Но дети себя так не воспринимают.

«Дети очень удивились бы, – пишет Филлипс, – если бы узнали, что их требования кажутся нам безумными». По его мнению, реальная опасность заключается в том, что дети способны свести с ума своих родителей. Экстравагантность детских желаний и поступков, их безграничная энергия становятся реальной угрозой упорядоченной жизни родителей.

«Вся современная литература о воспитании детей, – пишет Филлипс, – твердит о том, как не свести с ума ребенка и как самому сохранить рассудок».

Это замечание помогает нам понять, почему родители так часто чувствуют себя абсолютно беспомощными в общении с маленькими детьми, несмотря на то что вполне в состоянии сохранять контроль. Для дошкольника любой беспорядок в комнате – швыряние подушками, скакание на диване, переворачивание столов или тарелка со спагетти на полу – кажется совершенно нормальным. Но взрослому кажется, что мальчик или девочка неожиданно становится страшным героем книг Мориса Сендака[1]. Взрослый сразу же стремится положить конец детским проделкам, потому что такова задача взрослого человека и таковы правила цивилизованной жизни. Но интуитивно родители понимают, что дети созданы для беспорядка, проделок, шума и испытания границ.

«Все родители в тот или иной момент злятся на своих детей. Они чувствуют, что дети требуют от них больше, чем они в состоянии им дать, – пишет Филлипс в другом очерке. – Самое трудное в родительской доле – мириться с необходимостью злиться на собственных детей».