Виктор Кандыба - СК-метод развития человека Страница 50

Анонимный автор "Opus imperfectum in Matthaem" (Part. Gr., LVII, col. 637–638) обогащает легенду новыми деталями, которые, видимо, также имеют иранское происхождение. Согласно его рассказу, двенадцать волхвов жили у подножия Горы Победы. Они знали тайное пророчество Сифа о пришествии Мессии, и каждый год всходили они на вершину горы, где была пещера, подле которой бил родник и росли деревья. Там, в тиши, возносили они хвалы Богу и елавили Господа три дня, ожидая появления звезды. И однажды звезда взошла, и походила она на младенца; младенец повелел им идти в Иудею. Следуя за звездой, волхвы отправились в путь и шли два года. И, вернувшись домой, поведали они о чуде, которому были свидетелями; а когда после Воскресения Христова апостол Фома пришел в те земли, приняли от него крещение (Monneret de Vilard, с. 22 и ел.).

Вновь мы встречаемся с этой легендой в "Хрониках Зук-нина", сирийском тексте, авторство которого долгое время приписывалось Псевдо-Дионисию из Телл Магре. Здесь легенда обрастает новыми подробностями. Датированы "Хроники Зук-нина" 774–775 годами, но их прототип (как и прототип "Opus imperfectum"), несомненно, старше конца VI века (Monneret de Vilard, с. 52). Ниже мы приводим краткий пересказ фрагментов этого текста, имеющих отношение к нашим разысканиям. Записав все, что было открыто ему Адамом о пришествии Мессии, Сие)) сокрыл рукопись в Сокровенной Пещере Таинств. Посвятив сыновей в суть этих таинств, он повелел им каждый месяц подниматься на гору и навещать пещеру. Двенадцать "Мудрых царей" из страны Шир, "Цари и сыновья царей", ревностно исполняли этот ритуал, ожидая, покуда сбудется пророчество Адама. Однажды, взойдя на гору, они увидели невыразимо яркий световой столп, увенчанный звездой, чей свет был ярче света тысячи солнц. И Звезда вошла в Сокровенную Пещеру, озарив ее светом. Цари услышали голос, приглашавший их внутрь, и когда они вошли, то яркий свет ослепил их, и упали они на колени, и молились. Но свет стал меркнуть и со временем принял форму смиренного человека небольшого роста, который сказал, что он послан Отцом Небесным. И он повелел им взять сокровища, что были спрятаны в пещере их предшественниками, и направиться с ними в Галилею. Идя за светом, Цари пришли в Вифлеем и нашли там пещеру, во всем подобную Сокровенной Пещере на горе. Повторилось то же самое чудо: столп света и сияющая над ним звезда, скрывшаяся затем в пещере. Потом они услышали голос, приглашавший их войти. И увидели они тогда Младенца во славе, и сняли перед ним свои короны, и положили у ног Его. Иисус же приветствовал их как "Сынов Востока, где властвует Свет", "достойных видеть Свет изначальный и вечный". Все это время пещера была ярко освещена изнутри. Младенец, "Сын Света", долго беседовал с ними, называя их "получившими Свет и достойными совершенного Света". Затем Цари отправились в обратный путь. И на первой стоянке, когда вкушали они пищу, им опять предстал свет. Один из них увидел "великий Свет, подобного которому нет в мире", другой – "звезду, что ярче Солнца", и т. д. И, вернувшись в свое царство, поведали они все, что было им явлено. Когда же пришел в Шир апостол Иуда Фома, проповедуя веру, Цари крестились, и тогда Дитя Света вновь сошло с Небес и говорило с ними.

В этом неуклюжем и, многословном рассказе выделим мотивы, непосредственно относящиеся к нашей теме:

1) преобладание световых манифестаций (Столп Света, Звезда, сияющий Младенец, слепящий свет и т. д.); которые связаны с представлением о Христе как несказанном Свете;

2) Рождество в пещере;

3) название страны, именуемой в «Хронике» Шир и являющееся искаженным «Шиз» – названием места рождения Заратустры, поэтому "Гора Победы" расположена в центре земли Шиз и,

4) видимо, является подобием иранской Мировой Горы, Хара Барзаити – Axi Mundi, соединяющей Небо и Землю. Так как это "Центр Мира", то именно здесь и скрывает Сиф пророчество о приходе Мессии, а звезда возвещает о рождении Владыки Мира – Спасителя. В иранской традиции хварна, сияющая над священной горой, – знак, возвещающий о Саошьянте, чудесном рождении Избавителя из рода Заратустры. Заметим в конце, что периодические восхождения на Гору Победы также несут символическую нагрузку: так как эта Гора является "Центром Мира", именно здесь должен сперва явиться эсхатологический Свет.

Все эти элементы являются неотъемлемой частью великого синкретического мифа о Владыке Мира – Избавителе, сильно измененного под персидским влиянием. В том или ином виде этот миф, вне всякого сомнения, в свою очередь повлиял на иудаизм и христианство. Однако некоторые из связанных с ним представлений гораздо старше, чем культ Митры и ирано-семитский синкретизм. Приведем лишь один пример: в соответствии с иудейской традицией Мессия должен явиться на вершине Горы.

Здесь этот образ, очевидно, является развитием комплекса идей, связанных с божественной горой – Сионом, расположенной на «севере» (ср., например. Псалом 48, 2), – мы находим его уже среди населения Ханаана, а также у вавилонян. Ближневосточные религии древности создали свои мифориту-альные драмы из следующих элементов, более или менее их систематизировав:

Мировая Гора – «Рай» – дворец Верховного Бога или место рождения Владыки Мира (Спасителя) – Спасение мира (восстановление космической гармонии), связанное с воцарением нового Царя Мира. Что касается предмета наших исследований, то можно утверждать, что в иранской версии рождества Космократора – Избавителя существенное место занимали образы Света, Звезды и Пещеры, и именно их позаимствовало и разработало "народное христианство".

У нас нет возможности подробно остановиться на религиозных оценках света и различных опытах люминофании в иудаизме, синкретических религиях эллинистической эпохи, гностицизме и христианстве. Дело не только в том, что объект исследований необъятен и не поддается изложению в виде реферата или краткого обзора, но необходимо учесть и тот факт, что он достаточно подробно изучен многими исследователями. Ограничимся тем, что в связи с ветхозаветной проблематикой отошлем читателей к книге: Aalem Sverre. Die Begriffe «Licht» und «Finsternis» im Alien Testament, im Spatjudentum und im Rabbinismus (Oslo, 1951); о Филоне Александрийском в мистическом опыте божественной люминофании в эллинистическом иудаизме см. труд: Erwin Goo-denough. By Light, Light. The Mystical Gospel of Hellenistic Judaism (New Haven, 1935); о символике света в эпоху заката античной цивилизации: Bultmann. Geschichte der Lichtsymbolik im Alterum; о Хануке, еврейском празднике света, смотри последние исследования О. С. Ранкина, Дж. Моргенстерна и Р. Дяс, Ц. Вербловски; если мы упомянем еще и исследования Ф. И. Деглер, посвященные символике Света Христова и Солнца Спасения (Lumen Christi et Sol Salutis), то все равно список будет далеко не полным. Мы затрагиваем чрезвычайно сложный комплекс религиозной проблематики, и здесь, сравнивая символы и переживания, связанные с люминофанией, следует проводить самые тонкие разграничения. Необходимо учесть как культурную неповторимость и эволюцию соответствующих религий в разных направлениях, так и их взаимовлияние и синкретизм.

Попытки охватить эту проблему в целом – бесполезны, так что удовлетворимся лишь рядом замечаний. Необходимо отметить, что для ветхозаветной традиции Свет не тождествен Богу и не является одним из атрибутов божественности: он сотворен Яхве и отличен от света Солнца, которое создано лишь на четвертый день. Точно так же невозможна «дуалистическая» интерпретация борьбы Яхве с Тьмой и изначальным Океаном. Тьма, как и Воды и Дракон, действительно символизируют силы Хаоса – и Яхве, творя Космос, действительно обуздывает их и кладет им предел. Больше того. Тьма ассоциируется в Ветхом Завете исключительно с Океаном и Драконом-Левиафаном и во многих контекстах отождествляется с ними. Но Тьма не враждебна Богу, как, скажем, в иранской мифологии. Величайшее отличие Ветхого Завета от канонических текстов других религий состоит в том, что Яхве абсолютно трансцендентен по отношению к Космосу. В иудаизме свет освящается не потому, что в силу своей природы он выступает аналогом Духа и духовной жизни, а потому, что сотворен Богом. По Филону Александрийскому, свет соответствует Духу, но это свойство присуще ему лишь потому, что свет является эманацией Бога.

Сходные теологические положения характерны и для двух других теологических религий: христианства и ислама. Но поскольку нас интересует не теология, а непосредственный опыт переживания люминофании, рассмотрим, какую ценность придавали ему раннехристианские авторы. Один из ключевых эпизодов христианской мистерии – Преображение Христа – связан с манифестацией божественного света. Не менее важную роль свет играет в одном из главных христианских таинств – крещении.

Символика крещения чрезвычайно сложна и многозначна, но элементы, связанные с пламенем и озарением светом, играют в ней едва ли не главную роль. Юстин, Григорий Назианзин и другие Отцы Церкви называли крещение «просвещением» (греч. photismos), при этом они основывались на двух высказываниях апостола Павла в Послании к евреям (6,4; 10, 32), когда он называет посвященных в христианские таинства, то есть принявших крещение (а именно такое истолкование дает нам сирийский перевод), – photisthentes – «просвещенные». Уже во втором веке Юс-тин (Dial., 88) упоминает легенду, утверждающую, что во время крещения Христа "над Иорданом взметнулось пламя". Представления о крещении огнем стали ядром своеобразного комплекса веровании, символов и обрядов. В виде пламени представляют Святой Дух; сошествие Его на апостолов в иконографии изображается в виде языков пламени. Таким образом, уже на раннем этапе развития христианства была разработана доктрина, утверждающая, что духовное совершенство, святость связаны не только с созерцанием Христа в теле Славы, явленного духовному взору святого, но и с внешними проявлениями: от святого исходит свет или же лик его сияет подобно пламени.