Невроз и личностный рост: борьба за самореализацию - Карен Хорни Страница 51

себе позволить, ему не хватает даже регулярной финансовой помощи отца. У него на этот счет множество объяснений: родители сами виноваты, потому что никогда не учили его обращаться с деньгами; отец назначил ему слишком малое содержание. Но это так и будет тянуться, потому что он слишком робок и не может выпрашивать больше; ему нужны деньги потому, что жена не умеет экономить или ребенок хочет новую игрушку; потом идут налоги и счета от врачей; и в конце концов, разве он не может себе позволить время от времени поразвлечься?

Все эти доводы – важные данные для психоаналитика. Они раскрывают требования пациента и его склонность считать себя ущемленным. Для пациента они хороши тем, что не только полностью и удовлетворительно отвечают за его затруднительное положение, но и работают как волшебная палочка, когда требуется не замечать тот простой факт, что, по каким бы то ни было причинам, он действительно тратит слишком много денег. Прямо заявить о фактах, назвать лопату лопатой, зачастую невозможно для невротика, раздираемого гордостью и презрением к себе. Конечно, последствия сказываются незамедительно: банковский счет тает, долги растут. Он в ярости на банк, который вежливо сообщает о состоянии его счета, в ярости на друзей, которые не хотят давать в долг. Когда дела становятся совсем плохи, он ставит отца и друзей перед фактом и шантажом или уговорами вынуждает их прийти ему на выручку. Он не усматривает простейшей связи между его неприятностями и непомерными тратами. Он дает зарок на будущее, который вряд ли чего-то стоит, потому что он слишком озабочен тем, чтобы оправдать себя и обвинить других, и в реальности не имеет в виду того, что планирует. До его сознания так и не доходит очевидная мысль, что финансовая нерасчетливость – его проблема, которая по-настоящему затрудняет его жизнь, и что, следовательно, от него зависит ее решение.

Приведу еще одну иллюстрацию того, насколько невротик может быть слеп к последствиям своих проблем или своих действий: человек с бессознательным убеждением, что его не касается обычная причинно-следственная связь, вдруг осознает свое высокомерие и мстительность. Как следствие, других возмущают его качества, но он просто этого не видит. Если кто-то и высказывает недовольство, то для него это неожиданный удар, он считает себя обиженным и часто демонстирирует редкую проницательность, находя невротические факторы в других, которые заставляют их возмущаться его поведением. Он ни во что не ставит все представленные доказательства. Он считает это попыткой других рационализировать их собственную вину или уход от ответственности.

Эти иллюстрации, хотя и типичные, все же не показывают и малой доли способов уйти от ответственности за себя. Мы уже имели с ними дело, когда говорили о способах сохранить лицо и спастись от атак ненависти к себе. Были примеры того, как невротик щедро распределяет ответственность на всех и вся, кроме себя, как он делается отстраненным наблюдателем над собой, как искусно он отстраняет себя от своего невроза. В результате его реальное Я значительно ослабевает или отдаляется все больше. Если, например, он отрицает, что бессознательные силы являются частью его личности, они могут стать для него загадочной, пугающей до безумия властью. Такие бессознательные увертки ослабляют его контакт со своим реальным Я, в результате человек все больше становится беспомощной добычей своих бессознательных сил, и тем больше у него настоящих причин их бояться. И напротив, каждый шаг к собственной ответственности за весь свой комплекс заметно добавляет человеку сил.

Более того, уход от ответственности за себя мешает любому пациенту увидеть и преодолеть свои проблемы. Если бы можно было сразу в начале психоанализа определить эту тему, пациент и психоаналитик сэкономили бы массу времени и труда. Пока же пациент отождествляет себя со своим идеализированным образом, он не может и мысли допустить о его неправильности. И если на переднем плане расположилась ненависть к себе, идея ответственности может заставить его окаменеть от ужаса, но никак не извлечь из нее что-то конструктивное. Мы должны помнить, что неспособность отвечать за себя – только одно из проявлений общего отчуждения от себя. Следовательно, бесполезно решать эту проблему до тех пор, пока у пациента не появятся чувства к себе и ощущение себя.

Наконец, когда реальное Я изолировано или сослано, способность к интеграции тоже будет находиться на низком уровне. Здоровая интеграция – свидетельство того, что человек является самим собой, и только при этом условии она может быть достигнута. Если мы являемся собою в достаточной степени, чтобы иметь спонтанные чувства, принимать собственные решения и нести за них ответственность, можно сказать, что мы достигли внутренней цельности и у нее прочная основа. Вот как английский поэт воспел обретение себя (Мэй Сальтон. «Теперь я стала собой», 1948):

Все воедино сплавилось и место обрело —

Желанье, действие, молчанье, слово,

Работа и любовь, мой возраст и лицо.

Все перестало нынче жить поодиночке,

Срослось, как корни перед выходом на свет.

Отсутствие спонтанной интеграции мы обычно считаем прямым следствием невротических конфликтов. Это так, но нам не понять до конца, какой властью обладают силы дезинтеграции, если мы не рассмотрим порочные круги, которые в этом случае неизбежны. Если обстоятельства складываются так, что мы теряем себя, мы заодно теряем и твердую почву под ногами, стоя на которой есть шанс выпутаться из наших внутренних конфликтов. Их дезинтегрирующая сила заманивает нас в свои силки, где мы барахтаемся беспомощной добычей и вынуждены цепляться за любое спасительное средство. Мы это определяем как невротическую попытку решения, – и невроз, с этой точки зрения, как раз и есть серия таких попыток. Но в этих попытках мы уходим еще дальше от себя, и дезинтегрирующее влияние конфликтов нарастает. Нам теперь требуются искусственные средства, чтобы как-то собрать себя воедино. Орудия гордости и ненависти к себе, пресловутые надо, выполняют новую функцию – защищают нас от хаоса. Их железная рука неусыпно управляет человеком, но, как и при политической тирании, они создают и поддерживают определенный неестественный порядок. Жесткий контроль силы воли и рассудка – еще одна колючая проволока, которой человек пытается связать вместе отдельные части личности. Мы обсудим это в следующей главе, наряду с другими средствами ослабления внутреннего напряжения.

Общее значение этих нарушений в жизни пациента вполне очевидно. Пациент осознает, что не является активным определяющим фактором своей собственной жизни, это вызывает у него чувство глубокой неуверенности, неважно, насколько оно прикрыто компульсивной ригидностью.

Он не чувствует своих чувств, и это делает его неживым, несмотря на