Виктор Кандыба - СК-метод развития человека Страница 52

Помимо этого, развивая традиции египетских пустынников, Палама утверждает, что созерцание нетварного Света сопровождается свечением самого созерцающего. "Тот, кому уделено от божественной энергии… сам становится неким светом; он соединяется со Светом и через то ясно видит все, сокрытое от тех, кто не удостоился этой благодати".

В основном Палама опирается на мистический опыт Симеона Нового Богослова. «Житие» Симеона, написанное Никитой Стифатом, сообщает ряд подробностей, касающихся этого опыта. "Как-то ночью, когда он молился, и его очистившиеся помыслы пребывали в единстве с изначальным Разумом, увидел он свет в небе, и излил тот свет на него свои лучи – свет великий и чистый, озарявший все вокруг и сиявший ярко как днем. И озарил свет его, и казалось ему, будто все то здание, где была келья его, исчезло, в мгновение ока обратившись в ничто, а сам он воспарил в воздух и потерял всякую память о телесной своей оболочке". О другом случае сообщается следующее: "свет, подобный утреннему, воссиял с небес… и рос он, и делался ярче и ярче, и почувствовал Симеон, будто духом и телом покинул он этот мир. Свет же продолжал снять и делаться ярче, покуда не стал как солнце полуденное, над ним сияющее, – и тогда увидел он себя в центре того сияния, и сладость, объявшая его тело, наполнила его слезами и радостью. И видел он, как невероятным образом свет воссоединился с его плотью и постепенно наполнил все члены. Он видел, как в конце концов свет объял его тело, сердце и чрево, и испол-нилось все тело светом, так что преобразилось всецело и стало огнем и пламенем; и как прежде распались очертания дома, как теперь утратил он всякое осознание формы, объема и облика своего, и положения своего в пространстве".

Православная Церковь вплоть до настоящего времени придерживается этого учения. Приведу в качестве примера знаменитый случай Серафима Саровского, жившего в начале XIX столетия. Ученик, позже опубликовавший «Откровения» старца, сообщает, что однажды он видел отца Серафима, окруженного столь ярким светом, что на него невозможно было смотреть. "Я не могу глядеть на тебя, Отче, – воскликнул он, – очи твои подобны вспышке молнии, лик твой ярче солнца, так что моим глазам больно на тебя смотреть". Тогда святой Серафим начал молиться – и ученик смог поднять глаза и взглянуть на него. "Я глянул – и страх Божий объял меня. Представьте лик человека, говорящего с вами из центра солнечного диска, из яркости его сияющих полуденных лучей. Вы видите его шевелящиеся губы, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете его руку на своем плече, но не видите ни ее, ни тела говорящего – а видите лишь сияющий свет, заливающий все на много ярдов вокруг, освещающий своими лучами заснеженное поле и хлопья снега, падающие с неба". Было бы чрезвычайно интересно сопоставить это описание, сделанное духовным учеником Серафима Саровского, с описанием явления Арджуне Кришны в XI главе "Махабхараты".

Напомним также, ITO Шри Рамакришна, современник Серафима Саровского, иногда представал окруженный сиянием или языками пламени. "Его высокая фигура выглядела еще выше и светилась, как тела во сне. Темная кожа Рамакришны будто бы отдавала свет, приобретая сложный и необычный оттенок… Эти яркие цвета сливались с сиянием его тела, так что казалось, будто он окружен языками пламени".

Всякое феноменологическое исследование, предметом которого избрана мистика света, так или иначе должно коснуться таких фактов, как ослепление апостола Павла на дороге в Дамаск; опыты люминофании, описанные святым Иоанном; Креста, загадочный «талисман» Паскаля; клочок бумаги, на котором, крупными буквами написано «Огонь»; экстаз Якоба Бёме, когда случайный взгляд, на отражение солнца в блюде привел к интеллектуальному озарению, в результате которого, как считал сам Бемя, ему стали внятны все тайны мироздания. Напомним и ряд менее известных случаев: историю праведной Серафины де Дио, монахини кармелитского монастыря на Каири (ум. 1699), чье лицо во время молитвы или после причастия было подобно огню, а глаза сияли пламенем; или историю несчастного отца Сюрена, который, перенеся столь многие страдания от луденских дьяволов, познал несколько часов наслаждения красотой и покоем: гуляя однажды в саду, он увидел, как "солнечный свет разгорается ярче обычного, становясь все сильнее и сильнее; но не утрачивая при этом своей мягкости и не причиняя боли глазам", так что ему казалось, будто он "идет в раю". Не менее важны световые видения, через которые проходят мусульманские мистики во время отправления зикра; семь "цветных огней" последовательно являются внутреннему взору суфия на стадии зикра, совершающегося в сердце, а при достижении глубочайшей сосредоточенности суфий достигает видения струящегося светового потока – негаснущего божественного света.

Здесь пора остановиться и перестать приводить новые и новые примеры люминофании, связанной с религиозными переживаниями. Тем не менее, мне бы хотелось рассмотреть еще несколько случаев люминофании, через которую прошли лица, далекие от теологии и мистики и совершенно несведущие в этих областях. Один из наиболее поучительных случаев такого рода – история доктора Р.-М. Бьюка (1837–1902), одного из самых известных канадских психиатров того времени. Он заведовал кафедрой нервных и психических болезней Западного университета Онтарио, и в 1890 году был избран президентом Американской медико-психологической ассоциации. В возрасте 35 лет он прошел через весьма своеобразное переживание, полностью изменившее его представления о жизни. Незадолго до смерти он опубликовал труд "Космическое сознание", названный Уильямом Джеймсом "важным вкладом в психологию". Д-р Бьюк верил, что некоторые люди способны достигать более высокого по сравнению с обычным уровня сознания, который он назвал "космическое сознание". По его мнению, достижение этого состояния подтверждается в первую очередь переживанием субъективной люминофании. В книге собрано множество свидетельств люминофании, начиная от истории Будды и обращения апостола Павла до опыта его современников. Анализ и предлагаемые автором истолкования встреч со светом не представляют особого интереса, но книга ценна собранным в ней документальным материалом: Бьюк приводит множество историй современников, собранных им лично и нигде более не опубликованных.

Вот как д-р Бьюк в третьем лице описывает свой опыт люминофании, случившейся ранней весной того года, когда ему исполнилось 35 лет. Он и двое его друзей провели вечер за чтением стихов Водсворта, Шелли, Китса, Браунинга и столь любимого ими Уитмена. Друзья распрощались за полночь, и доктор, наняв экипаж (дело происходило в Англии), отправился домой на другой конец города. "Он был в состоянии тихого, почти пассивного восторга. И вдруг – причем этого ничто не предвещало – он обнаружил, что окутан чем-то вроде пламенеющего облака. На мгновение он подумал о пожаре, случившемся в большом городе, но тут же понял, что источник этого света – внутри него самого. И тут же его охватило чувство восторга, безмерной радости, сопровождавшейся – или сменившейся – интеллектуальным озарением, которое невозможно описать. На мгновение в сознании вспыхнул свет Брахмана, подобный молнии, чтобы навсегда оставить после себя память о Небе… Он понимал и знал, что Кос-мое – не мертвая материя, но – живое Присутствие, что душа человеческая бессмертна… что в основе мира лежит то, что мы называем любовью, и нет ни одного живого существа, которое не обретет со временем счастья. За несколько секунд этого озарения он узнал больше, чем за многие месяцы и годы ученья, при этом ему открылось многое такое, что нельзя узнать, просто изучая мир по книгам и живя в нем".

Доктор Бьюк добавляет, что за всю оставшуюся жизнь ему больше не довелось испытать ничего подобного. И вот к какому заключению он пришел. Реализация космического сознания связана с ощущением погруженности в пламя или в алое облако, или, скорее, с ощущением, что это облако или алый свет наполняют мозг. Это ощущение сопровождается такими эмоциями, как радость, уверенность, переживание триумфа, чувство, что ты «спасен», и вместе с ними – сразу или мгновение спустя – приходит интеллектуальнее просветление, описать которое невозможно. Лучше всего сравнить это моментальное озарение со вспышкой молнии в ночной темноте, когда вдруг перед путником предстает пейзаж, скрытый до этого за завесой мрака.

Этот опыт люминофании можно комментировать и комментировать. Мы позволим себе ограничиться лишь несколькими замечаниями: 1) внутренний свет первоначально воспринимается как пришедший извне; 2) лишь осознав субъективную природу этого света, д-р Бьюк испытал невыразимое счастье и пережил интеллектуальное озарение, которое он сравнивает с молнией, вспыхнувшей в мозгу; 3) это озарение полностью изменило его жизнь, возродив к духовной жизни. Типологически это озарение можно сравнить с озарением эскимосского шамана и, до определенного предела, с манифестацией атмана. Друг и поклонник Уитмена, д-р Бьюк говорит о "космическом сознании" и "сиянии Брахмана", но это – лишь его вторичные представления, порожденные мировоззрением автора. Характер этого опыта – преодоление личностного восприятия мироздания, отождествление принципа, лежащего в основе мироздания, с любовью, скорее напоминает буддистский образ мышления. Юнгианский психоаналитик или католический теолог сказали бы, что перед нами реализация самости. Но, с нашей точки зрения, главное содержание этого опыта внутренней люминофании заключается в том, что, пройдя через него, д-р Бьюк проник в мир духа, о существовании которого до того он даже не подозревал, и эта встреча с трансцендентным стала для него тем моментом, с которого incipit vita nova ("начинается новая жизнь").