Ауд Далсегг - На крючке: Как разорвать круг нездоровых отношений Страница 6

Однако на этот раз Улав не был «прощен». Он постоянно связывался с ней, предлагая помочь с ремонтом. Несмотря на то что она отказывалась, он мог явиться в дом и начать что-нибудь красить. Сигрид было тяжело выносить его присутствие, и однажды она его едва не выгнала. Он озлобился, но приходить перестал. Улав негодовал, получив свидетельство о расторжении брака после окончания периода раздельного проживания.

Говоря о Сигрид, он поливал ее грязью, ту самую Сигрид, которую он вроде бы так любил. Однако, как выяснилось, это было не так. Улав потерял контроль над женой, утратил власть, и Сигрид перестала быть для него помойным ведром, которое он использовал для того, чтобы избавляться от собственных проблем.

Впоследствии у бывшего мужа появилась подруга, но он по-прежнему периодически досаждает Сигрид по телефону.

Она научилась не реагировать на провокации бывшего мужа и устанавливать границы. Сигрид следовала рекомендациям психотерапевта: использовать имеющиеся возможности, фокусироваться на хорошем.

У нее появились друзья, с которыми приятно и интересно общаться. Она любит совершать длительные прогулки и много времени проводит на открытом воздухе.

«Поддержка людей очень помогает, физические нагрузки тоже. Я очень много ходила», – говорит Сигрид. Подруги не знают всех подробностей ее брачной жизни, но видят радость Сигрид от того факта, что ее замужество осталось позади. «Я так счастлива от осознания того, что свободна – и в мыслях, и в действиях, я могу жить так, как хочу. Я ценю каждый миг такой жизни», – говорит Сигрид.

Дети также ее очень поддерживали. Сигрид страдала от чувства вины перед ними. Живя с Улавом, она защищала их, как могла. Однако, несмотря на то что самые безобразные сцены разыгрывались уже после того, как дети ложились спать, а мать всегда «держала лицо», жизнь с таким отцом не могла не сказаться на детской психике.

Впоследствии дети Сигрид рассказывали, что им бывало страшно и тревожно, когда отец был дома, и что порой они чувствовали себя несчастными. У повзрослевших Магнуса и Муны были некоторые психологические проблемы, но, несмотря ни на что, они сумели наладить свою жизнь.

Грубое пренебрежение родительскими обязанностями, скрытое за безупречным фасадом

Совместная жизнь Ивара и Аниты была полна конфликтов. Ивар чувствовал себя захваченным безудержным темпераментом Аниты. У них родился сын, Юнас, которого Анита со временем начала использовать в качестве оружия против Ивара. В результате органы опеки сочли, что Юнасу не стоит жить с матерью.

Ивару не раз намекали на то, что с Анитой сложно иметь дело. Но он безоглядно влюбился в темноволосую красавицу и никого не слушал. Анита была полна жизненной энергии и страсти и являла собой полную противоположность бывшим возлюбленным Ивара.

Но прошло всего несколько недель, и многочисленные конфликты, связанные с Анитой, начали постепенно изматывать Ивара. Где бы они ни были, что бы ни делали – все заканчивалось ссорой. Анита ругалась со всеми: с родителями, братьями, сестрами, друзьями и с Иваром! Он узнал, что, Анита, в отличие от своих братьев и сестер, всегда была трудным ребенком, с которым родителям не удавалось ладить.

Тем не менее Ивар и Анита вскоре начали жить вместе. Это были неровные, изматывающие Ивара отношения, с постоянными драмами, разрывами и воссоединениями. Но он все же надеялся, что Анита остепенится и успокоится. Когда заканчивался очередной период выяснения отношений и Анита вновь становилась милой и ласковой, он воспринимал это почти как подарок и убеждал себя, что все наладилось. Ивар неоднократно пытался разорвать отношения, но Анита всякий раз его удерживала. Она угрожала, плакала, заискивала, ласкалась, и он сдавался. У него часто возникало чувство вины и убежденность в том, что с ним что-то не так, потому что Анита часто говорила об этом. Что бы ни делал Ивар – все было плохо. Атмосфера в доме была наполнена критикой и упреками.

Анита мастерски умела передергивать смысл сказанного, переворачивать все с ног на голову и возлагать вину за свои проступки на других. Она зорко подмечала слабости и недостатки окружающих, комментировала их и «запасала» для того, чтобы пустить в ход в нужный момент. Ивар был растерян и подавлен, он не раз думал, что это безумие должно прекратиться.

Однажды Анита огорошила его сообщением о своей беременности. Оказывается, она была уже на пятом месяце, хотя говорила Ивару, что принимает противозачаточные таблетки. Ивар был готов уйти от нее, но теперь из-за ребенка почувствовал себя обязанным сохранить отношения. Они оба впервые готовились стать родителями.

После рождения сына ситуация не улучшилась. Мать гордилась малышом и любила бывать с ним на людях. На одежду для себя и ребенка она тратила целое состояние. Все должно было быть новым и модным. Ивар платил. У Аниты было не так много своих денег, и она, в общем-то, не стремилась выйти на работу.

Ивар обратил внимание на то, что у молодой мамы не хватает терпения ухаживать за сыном: она быстро раздражалась, если маленький Юнас плакал или капризничал. Совместная жизнь по-прежнему протекала бурно, на Ивара постоянно обрушивалась критика и упреки Аниты. Она цеплялась к нему из-за каждой мелочи.

Ивар все глубже погружался в депрессию, его вера в себя была подорвана. Его друг, который наблюдал его отношения с Анитой с самого начала, убедил Ивара начать терапию. Он считал, что Ивару давно пора положить конец этим нездоровым отношениям, однако у того не хватало ни сил, ни мужества это сделать. Ивар думал о сыне и чувствовал, что предаст его, если уйдет.

Он также понимал, что Анита не отдаст ему ребенка. По мнению психолога, к которому он обратился, у Ивара была такая альтернатива: либо он ставит Аниту на место каждый день, либо уходит от нее. Психолог напомнил Ивару о том, что на нем лежит ответственность не только за жизнь сына, но и за свою собственную.

После общения с психотерапевтом Ивар осознал, что не хочет больше состоять в таких изматывающих отношениях. Когда он сказал об этом Аните, она начала угрожать ему самоубийством. Следуя рекомендациям психолога, Ивар ответил: «Сама решай, что тебе делать с твоей жизнью».

Ему стало намного легче, когда он начал жить отдельно, но в то же время Ивар тревожился за сына. К тому моменту Юнасу уже исполнилось четыре года. Анита согласилась только на минимальное «право на общение»: Ивар мог видеть сына только раз в две недели по выходным. Но эти договоренности Анита выполняла не всегда. Она часто отменяла встречи отца и сына, мотивируя это тем, что Юнас заболел или он не хочет к папе и тому подобным. Порой, когда Ивар приезжал за сыном, бывшая возлюбленная начинала манипулировать, чтобы малыш не посмел уйти с отцом. Стоя в дверях, она могла сказать Юнасу: «Ты уверен, что хочешь ехать с папой, а не остаться дома, с мамой? Ты же знаешь, как я расстраиваюсь, когда ты меня бросаешь!» Ивар, разумеется, слышал все, что она говорит и, как правило, такие душераздирающие сцены заканчивались слезами Ивара и маленького Юнаса.

«Я чувствовал себя беспомощным и бесправным», – вспоминает Ивар.

С годами Анита начала пить. Она также принимала снотворное и успокоительное в сочетании с алкоголем.

Несколько раз Ивар обращался в органы опеки. Там соглашались, что ситуация нехорошая, но ничего не менялось. К Аните приходила комиссия из органов опеки, но она всякий раз выглядела образцовой матерью – дом был вылизан, одежда на сыне была чистой и нарядной. Ивар получил официальный ответ: опека не может вмешиваться в ситуацию, пока не доказано, что у матери его ребенка есть проблемы с алкоголем. И что было бы лучше, если бы сын сам позвонил в опеку и сообщил о том, что его мама пьет.

Когда Юнас проводил время с отцом, он бывал грустным и обеспокоенным и рассказывал то, что заставляло Ивара испытывать еще большую тревогу. Например, то, что мама называла сына «паршивцем, который похож на своего чертового папашу».

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

Иригуайан М.-Ф. Моральные домогательства: Скрытое насилие в повседневности. – Екатеринбург: У-Фактория, 2005.

2

Хюнневадт Л., из интервью газете Dagbladet, 20 апреля 1996 г.