Когда невозможное возможно: Приключения в необычных реальностях - Гроф Станислав Страница 6

Часть I

МИСТЕРИЯ СИНХРОНИИ

Сумерки заводной вселенной

Многие из нас сталкивались с ситуациями, когда видимая логичной и предсказуемой ткань повседневной реальности, сплетенная из сложных цепочек причин и следствий, кажется, рвется на части, и мы переживаем ошеломляющее и невероятное случайное стечение обстоятельств. Во время холотропных состояний сознания подобные нарушения линейной причинности происходят столь часто, что вызывают серьезные вопросы о той картине мира, на которой мы выросли. Поскольку это необычное явление играет такую важную роль во многих историях, вошедших в эту книгу, я кратко опишу его значимость для понимания природы реальности, сознания и человеческой психики.

Ученым, который поднял проблему значащих совпадений, бросающих вызов рациональным объяснениям, перед академическими кругами, был швейцарский психиатр Карл Густав Юнг. Осознавая то, насколько непоколебима вера в несгибаемый детерминизм, представляющий собой краеугольный камень западной научной картины мира, он медлил больше двадцати лет, прежде чем опубликовать свое открытие. Ожидая, что ответом будет жесткое недоверие и резкая критика его коллег, он хотел быть уверенным, что сможет подтвердить свои еретические утверждения сотнями примеров. В итоге он изложил свои потрясающие наблюдения в знаменитом эссе, озаглавленном «Синхрония: Некаузальный связующий принцип» (Synchronicity: An Acausal Connecting Principle. Юнг, 1960a).

Юнг начал свое эссе с примеров необыкновенных совпадений, время от времени случающихся в обычной жизни. Он упомянул австрийского биолога ламаркианского толка Пауля Каммерера, чья трагическая жизнь была популяризирована в книге Артура Кестлера «Дело о жабе-повитухе» (The Case of the Midwife Toad; Koestler, 1971), и который был одним из первых людей, заинтересовавшихся этим явлением и его научным значением. Одно из примечательных совпадений, о которых рассказывает Каммерер, произошло тогда, когда в один и тот же день он купил трамвайный билет и билет в театр с одним и тем же номером. Но и это еще не все — тем же вечером он услышал ту же последовательность цифр в качестве телефонного номера, который был ему нужен.

В этой работе Юнг также пересказывает забавную историю некоего месье Дешама и особого рода пудинга со сливами, рассказанную известным французским астрономом Фламмарионом. Будучи мальчиком, Дешам получил кусок этого особого пудинга от месье де Фонжибю. Десять последующих лет он не имел возможности снова попробовать это редкое блюдо, пока не увидел его в меню одного из парижских ресторанов. Он попросил официанта принести его, но выяснилось, что последний кусок этого пудинга уже заказан и заказан именно месье де Фонжибю, который случайно зашел в этот ресторан именно в этот день.

Много лет спустя месье Дешам был приглашен на ужин, на котором этот пудинг должен был быть, что называется, гвоздем программы. Поглощая его, Дешам подумал, что не хватает только месье де Фонжибю, который впервые познакомил его с этим деликатесом и без которого не обошлась его вторая встреча с этим блюдом в парижском ресторане. В эту минуту зазвонил дверной колокольчик и в комнату вошел пожилой мужчина, выглядевший очень смущенным. Это был месье де Фонжибю, оказавшийся здесь совершенно случайно — ему просто дали неверный адрес.

Существование подобных невероятных совпадений трудно привести в соответствие с теми законами мироздания, которые были выработаны материалистической наукой, описывающей мире точки зрения причинно-следственных связей. И возможность того, что что-то подобное произойдет случайно, настолько бесконечно мала, что не может даже рассматриваться в качестве серьезного объяснения. Гораздо проще представить себе, что подобные совпадения имеют какое-то глубокое значение и являются результатом шутки космического разума. Это объяснение особенно правдоподобно, если совпадения содержит элемент юмора, как оно часто и случается. Хотя случайности подобного рода чрезвычайно интересны и сами по себе, работы Карла Густава Юнга добавляют другое завораживающее измерение к этому вызывающему аномальному явлению.

В ситуациях, описанных Каммерером и Фламмарионом, встречаются невероятные совпадения, и история со сливовым пудингом не лишена смешных моментов. Однако обе истории описывают происходящее в материальном мире. Наблюдения Юнга добавляют завораживающее измерение этому приводящему в замешательство явлению. Он описывает многие случаи того, что он называет «синхронией» — примечательные совпадения, в которых различные события в согласованной реальности многозначительно связаны с внутрипсихическими переживаниями, такими как сны или видения. Юнг определяет синхронию как «эпизоды психического состояния, совпадающие во времени с одним или более внешними событиями, которые воспринимаются как глубоко значимые параллели состоянию души индивида в данный момент». Ситуации подобного рода показывают, что наша психика может вступать в легкое взаимодействие с тем, что представляется миром материи. Факт, что что-то подобное эффективно размывает границы между субъективной и объективной реальностью.

Борясь с этим явлением, Юнг сильно заинтересовался развитием квантово-релятивистской физики и радикально новым взглядом на мир, который она предлагала. Он много общался с Вольфгангом Паули, одним из основателей квантовой физики, который был его клиентом и близким другом. Под руководством Паули Юнг ознакомился с революционными концепциями современной физики, включая и те, которые бросают вызов детерминистскому мышлению и линейным причинно-следственным связям. Юнг осознал, что его собственные наблюдения становятся куда более правдоподобными и приемлемыми в контексте нового образа реальности, который только начинает зарождаться. Дополнительную поддержку идеям Карла Густава Юнга оказал не кто иной, как сам Альберт Эйнштейн, который, нанеся Юнгу визит, поддержал его идею синхронии, поскольку она полностью соответствовала новым открытиям в области физики (Юнг, 1973). К концу своей жизни Юнг настолько убедился в важности той роли, которую играет синхрония в естественном порядке вещей, что начал руководствоваться им в повседневной жизни.

Наиболее известным случаем синхронии в жизни самого Юнга было то, что произошло во время сеанса психотерапии с одной из его клиенток. Эта пациентка очень сильно сопротивлялась воздействию психотерапии, ей не нравилось, как Юнг интерпретировал результаты сессий, да и сама идея трансперсональных реальностей. Во время анализа одного из ее снов, характерной чертой которого являлся золотой скарабей, когда терапия зашла в тупик, Юнг услышал, как что-то стучит в оконное стекло. Он пошел посмотреть, в чем дело, и увидел на наружном подоконнике сияющего жука, пытающегося пробраться в комнату. Это был очень редкий вид жука, ближайший аналог золотого скарабея, который только можно найти на этой широте. Никогда прежде с Юнгом не происходило ничего подобного. Он открыл окно, перенес жука в комнату и показал недоверчивой клиентке. Это сверхъестественное совпадение стало важным поворотным пунктом в терапии той женщины.

Наблюдения за случаями синхронии оказали глубокое воздействие на образ мышления и работу самого Юнга, особенно на его понимание архетипов — фундаментальных управляющих и организующих принципов коллективного бессознательного. Открытие архетипов и их роли в человеческой психике представляет собой наиболее важный вклад Юнга в психологию. Большую часть своей профессиональной карьеры Юнг находился под сильным влиянием декартово-кантианской концепции, господствовавшей среди представителей западной науки, с четким разделением на объективное и субъективное, внутреннее и внешнее. Находясь под влиянием ее чар, он сначала видел архетипы как внеиндивидуальные, но, по сути, чрезвычайно внутрипсихические принципы, сравнимые с биологическими инстинктами. Он предполагал, что базовая матрица для них жестко впечатана в мозг и передается из поколения в поколение.,