Три шага к пробуждению. Практика внимательности в повседневной жизни - Ларри Розенберг Страница 6

Но отец всегда объяснял, почему я должен был поступить иначе: «Когда ты так поступил, твоя тётя Клара огорчилась, она позвонила твоей маме, и теперь мне приходится её выслушивать. В следующий раз просто забирай ржаной хлеб с бубликами и иди домой. Ничего сложного». Он показал мне, что у моих действий есть последствия. Самое главное, он научил меня тому, что каждый имеет право задавать абсолютно любые вопросы. Это право предполагает и ответственность: если ты ставишь под сомнение чужие действия, ты должен быть готов подвергнуть сомнению и свои.

Как и мой отец, каламы из «Калама-сутты» были скептичными, но при этом ответственными людьми. Их общество было неравнодушно к духовным вопросам и переполнено учителями, которые часто боролись за слушателей и отстаивали разные философские учения или пути. Их среда была отчасти похожа на ту, в которой мы живём сегодня. Мы можем выбирать из множества возможностей. «Интересуетесь религией? Какой? Буддизмом? Каким именно? Випассаной? А вы практиковали? Немного суховато и, возможно, слишком много разговоров о страданиях и непостоянстве? Вам может больше понравиться дзогчен – учение об изначальном совершенстве ума. Кроме того, большинство учителей випассаны даже не монахи; они ходят в спортивных штанах. Тибетские учителя в своих красочных одеяниях хотя бы выглядят как учителя. Ещё есть дзен. Превосходно! Все эти притчи, которые поучают и заставляют смеяться. А как вам Единая Дхарма, которая охватывает все учения?»

Мы живём на огромном шумном рынке духовных учений, где каждый что-то обещает и делает громкие заявления. Неудивительно, что многих это сбивает с толку. 2500 лет назад каламы, как и мы, заблудились в гуще многообразных путей к мудрости и спокойствию. Когда в своих странствиях Будда проходил по их землям, они собрались, чтобы послушать, что он скажет:

Учитель, в Кесапутту приходят разные брахманы и созерцатели. Они излагают и прославляют собственные учения; что же до учений других, то они презирают их, поносят их, презрительно относятся к ним и пренебрегают ими. Потом в Кесапутту приходят другие брахманы и созерцатели. Они излагают и прославляют собственные учения; что же до учений других, они порицают их, поносят их, презрительно относятся к ним и пренебрегают ими. Из-за этого мы ни в чём не уверены и сомневаемся: кто из этих почтенных брахманов и созерцателей говорит правду, а кто лжёт? [4]

Хотя каламы знали, что Будда имеет репутацию великого мудреца, они боялись, как бы он не оказался очередным учителем с очередной точкой зрения. Меня искренне восхищает их необычайный скептицизм. Как показывает мировая история, большинство людей тянутся к тем, кто предложит сильное, бескомпромиссное учение, кто говорит или намекает: «Вот истина, а все остальные неправы». Безусловно, эта опасная модель поведения встречается в современной политике. Но она присутствует и в духовных кругах, где ставит перед нами те же вопросы: искренне ли вы хотите свободы? Сможете ли вы принять эту ответственность? Или просто предпочтёте, чтобы какой-нибудь блестящий учитель дал все ответы и преодолел за вас все трудности?

Несмотря на то что в последние тридцать лет в центрах Дхармы возникает уйма проблем, я продолжаю видеть йогинов, которые оставляют свой разум за порогом и едва ли не падают ниц перед учителем: «Просто скажите мне, как жить». И хотя я твёрдо убеждён, что нужно задавать вопросы, я сам несколько раз совершал эту ошибку. А вы? Я хотел найти особенного учителя, который будет иметь особый доступ к истине. Восхитительно было следовать за таким учителем. О моей духовной жизни пеклись. Я был свободен от забот и ответственности, которая возникает, если вы пользуетесь правом задавать вопросы. Но, конечно, я не был свободен.

Ответ Будды на беспокойство и замешательство каламов даёт нам противоядие от неискусных решений. Он показывает нам и каламам, как выбрать учителя и применять навык исследования в любых сферах жизни:

Итак, как я уже сказал, каламы: «Не полагайтесь на сообщения, легенды, традиции, писания, логические догадки, умозаключения, аналогии, согласие [достигаемое на основании] обдумывания взглядов, вероятности или мысли: „Этот созерцатель – наш учитель“. Когда вы сами поймёте, что „эти качества не искусны; эти качества достойны порицания; эти качества критикуют мудрые; эти качества, когда их перенимают и проявляют, причиняют вред и страдания“, – тогда вам следует отказаться от них». Так он сказал. И сказано это было в связи с этим:

«Итак, каламы, не полагайтесь на сообщения, легенды, традиции, писания, логические догадки, умозаключения, аналогии, согласие [достигаемое на основании] обдумывания воззрений, вероятности или мысли: „Этот созерцатель – наш учитель“. Когда вы сами поймёте, что „эти качества искусны; эти качества безупречны; эти качества восхваляют мудрые; эти качества, если их перенимать и проявлять, ведут к благополучию и счастью“, – тогда вам следует воспринять и сохранять их»[5].

Прежде чем мы углубимся в учения этой сутты, я бы хотел рассказать ещё одну историю. Эта история, как рассказывают, произошла в одной китайской деревне, куда люди приезжали издалека, чтобы послушать беседы о Дхарме, которые вёл очень уважаемый молодой учитель. Однажды к этой толпе присоединился почтенный старый мастер. Молодой учитель, заметив его, сказал: «Прошу, подойди сюда и посиди рядом со мной во время беседы». И старый мастер поднялся и сел рядом.

Молодой учитель продолжил говорить, и каждое второе слово, которое он произносил, было цитатой из сутты или сочинений мастера дзен. Старик задремал на глазах у всех. Хотя молодой краем глаза видел это, он продолжал. Чем больше авторитетов он цитировал, тем более сонным казался старый учитель. Наконец молодой учитель прервался и спросил: «Что не так? Неужели моё учение так скучно, так плохо, так неправильно?». Тогда старик наклонился и сильно ущипнул его. Молодой вскрикнул: «Ай!». Старый мастер сказал: «Ах! Вот ради чего я проделал такой долгий путь. Ради чистого учения – „Ай!“-учения».

Как и старый мастер из этой дзенской притчи, Будда в своём ответе каламам подчёркивает превосходство непосредственного опыта. Он признаёт, что люди полагаются на самые разные авторитеты: иногда внутренние, иногда внешние, иногда надёжные, иногда не очень. Он говорит им: если учение является древним или заимствовано из священных текстов, это