Хочется всех послать, а еще поесть ттокпокки - Сехи Пэк Страница 6

Подобное случалось и в средней школе. В нашем дружеском онлайн сообществе был анонимный чат. И там кто-то написал мне чуть ли не страницу гадостей. Что я «слишком толстая, хотя на лицо и ничего», что я «могла бы тщательнее мыться, ведь на мои черные локти невозможно смотреть» и прочее подобное. Всего не упомнить. Я испытала ужасный стыд, когда люди так оценили мою внешность.

Этот случай стерся из памяти, но, наверное, засел в подсознании, и я каждый день терла локти махровым полотенцем, по десять раз в день смотрелась в зеркало, проверяя, не застряло ли у меня что-нибудь в носу или в зубах, переживала, как я выгляжу в глазах других людей. В самоконтроле я дошла до того, что стала записывать и слушать свой голос. Я очень страдаю, но боюсь, что меня засмеют.

Терапевт: Как на прошлой неделе прошла встреча в клубе кинолюбителей?

Я: Хорошо.

Терапевт: Много что сказали?

Я: Когда я заявила, что фильм мне не особо понравился, координатор спросил, чем именно он мне не понравился, а я ответила, что мне трудно упорядочить мысли, и от меня отстали. Но, послушав других людей, я без особых усилий смогла сформулировать свое мнение. Потом я прослушала запись и поняла, что сказала довольно много.

Терапевт: Почему вы вели запись?

Я: Я записываю и важные рабочие совещания, и наши с вами беседы, а потом прослушиваю их дома. Я обычно очень напряжена, и потом не могу вспомнить, что говорила.

Терапевт: Вы ведь не пьяны? Зачем все записывать?

Я: Я собираюсь вести дневник наших встреч, но вообще-то я начала все записывать, поскольку, бывало, от напряжения слышала только белый шум и не помнила, что сказала.

Терапевт: Вы следите за собой, словно камера видеонаблюдения. «Все ли я правильно сделала?», «Что сказала?» Способность забывать поможет вам обрести свободу, но это будет утомительно.

Я: Я то и дело нарушаю свое спокойствие самоупреками. Если все сказала как надо – спокойна, если нет – упрекаю себя.

Терапевт: Надо уметь отпускать случившееся.

Я: Понятно. В этом я тоже похожа на робота?

Терапевт: На робота?

Я: Да.

Терапевт: Я не вкладывала особого смысла в слова про робота, возможно, вы придали им слишком большое значение. (Я прокручивала в голове слова терапевта о том, что я похожа на робота.)

Я: Верно. Я постоянно прокручиваю в голове и проговариваю слова, которые меня задели. Почему я так строго контролирую себя?

Терапевт: Потому что вы слишком часто подстраиваетесь под других. И обычно недовольны собой. Ваша жизнь – это ваша жизнь. А ваше тело – ваше дело и ваша ответственность. В отсутствие рационализации вы впадаете в крайности, минуя промежуточные положения. В самоконтроле, безусловно, нет ничего плохого, но если бы у вас было несколько переключателей, позволяющих рационализировать и направлять мысли в разные стороны, то вы могли бы выбирать, каким щелкнуть. А у вас он только один, и вы ставите его то в положение «вкл.», то в положение «выкл.» У всего есть причина, но вы фокусируете внимание не на причине, а на результате, заявляя: «Мне сейчас грустно, я плачу, я сержусь», и ваши переживания лишь усугубляются.

Я: (со слезами на глазах) У меня врожденная склонность к максимализму и к самоконтролю?

Терапевт: Характер в существенной части формируется по мере взросления, хотя врожденные склонности тоже важны.

Я: Когда я говорю с моими сестрами – и старшей, и младшей, – вижу, что они точно такие же. Поэтому, наверное, у нас троих не получается говорить о любви. Мы придерживаемся равно радикальных взглядов и не приходим к объективному выводу. Я думаю: «Мы такими уродились? Или с нами что-то произошло?»

Терапевт: Возможно, именно из-за своих радикальных взглядов на реальность вы, когда говорите о сестрах, оцениваете их как «точно таких же» или «совершенно других».

Я: Моих взглядов на реальность?

Терапевт: Да.

Я: Считаете, они слишком радикальны?

Терапевт: Не слишком, но близко к тому. Прежде всего нужно пространственно разделить работу и отдых. На работе вы испытываете стресс, а дома должны отдыхать, но вы, отдыхая, слушаете записи. Смешивая таким образом работу и отдых. Возможно, чувствуете стыд и беспокойство.

Я: Понятно. На этой неделе ничего особенного не произошло, а у меня все равно были проблемы со сном. Я просыпалась в 4 часа утра и до 6–7 часов не могла заснуть, смотрела кино. На душе была тяжесть.

Терапевт: Вы, наверное, сильно уставали днем?

Я: Меньше, чем ожидала. Я всегда сильно краснела, если со мной кто-то заговаривал. Но на этой неделе такого не было.

Терапевт: По сколько примерно часов вы спали?

Я: В среднем, по 4–5 часов. Сплю часов 5 и просыпаюсь, потом проваливаюсь в сон еще минут на 10–20. От работы до дома мне идти пешком минут 40. По обеим сторонам от дороги фермерские поля, и пока я шагаю по ней, в голове у меня проясняется и настроение улучшается. Но, оказавшись дома, я вновь чувствую подавленность. Я думала, почему. Наверное, потому, что дома я смотрю Инстаграм[6] -аккаунты людей, которым завидую. Смотрю и впадаю в тоску.

Терапевт: Люди, которым вы завидуете, кто они?

Я: Например, начальница редакторского отдела фирмы, в которой я хотела работать. Пыталась перейти туда, но провалила собеседование. Она красива, хорошо одета, у нее в отделе классные с виду сотрудники. Есть чему позавидовать, вот мне и думается: «А я что?»

Терапевт: Вы довольны своей нынешней работой и самой фирмой?

Я: Да, вполне довольна, хотя мне и бывает скучновато.

Терапевт: Чувство зависти может возникнуть у кого угодно. Ведь у всех есть свои идеалы. Но завидовать и принижать себя, постоянно сравнивая с другими, – это не одно и то же. Похоже, вы просто чувствуете восхищение, и это совсем не страшно.

Я: А что страшно?

Терапевт: Когда чувства перетекают в действия. А если вы в состоянии подумать: «Я тоже ничего», – значит, все нормально. Не воспринимайте зависть как что-то совсем негативное. Зависть может стать движущей силой саморазвития.

Я: Да и начальницу нашего отдела я очень уважаю. Пребывая в здоровом состоянии, я думаю: «О, я хочу быть похожей на нее, я должна стать такой, как она!» А в другие дни сокрушаюсь в тоске: «Почему я не могу мыслить так же?!»

Терапевт: У всех случаются такие моменты. Можно выработать собственные ноу-хау по преодолению отчаяния. У вас в последнее время не очень хорошее настроение, поэтому вы иначе смотрите даже на привычные вещи.

Я: Значит, душевный настрой имеет важное значение?

Терапевт: Очень важное. В зависимости от обстоятельств и ваших чувств, некоторые события могут восприниматься совершенно по-разному.

Я: Не уверена, что мне удастся привести свои чувства в лучшее состояние…

Терапевт: Пусть не в лучшее, а хотя бы в умеренное. Важно перестать впадать в крайности.

Я: Не получается. Вряд ли я смогу.

Терапевт: Вы так говорите. Но я думаю, сможете. Вы прекрасно прожили эту неделю. А прошлая, по вашим словам, была вовсе не прекрасной.

Я: Да, верно. И все-таки кое-что произошло. На страничке клуба кинолюбителей в Фейсбуке[7] появилось интервью. Члены клуба его полайкали, и я посмотрела их странички. Оказалось, у них у всех хорошее образование. Председатель клуба окончил престижный университет, и,