Томас Харрис - Я — окей, ты — окей Страница 7

Родитель — это огромное собрание в мозгу записей бесспорных или навязанных внешних событий, воспринятых человеком в первые годы его жизни. Этот период, который мы приблизительно ограничили первыми пятью годами жизни, предшествует социальному рождению индивидуума, когда он покидает дом и поступает в школу, следуя требованиям общества (рис. 2).

Рис. 2. Родитель

Термин Родитель — наиболее важен в этом контексте, поскольку самыми существенными записями являются те, которые обусловлены примером и высказываниями собственных родителей или заменяющих их людей. Все наблюдаемые ребенком действия родителей и все сказанное ими и услышанное ребенком записывается под рубрикой Родитель. Каждый имеет Родителя в том смысле, что каждый испытал внешнее воздействие в первые пять лет жизни. Родитель; специфичен для каждой личности и является записью комплекса ранних переживаний, уникальных для нее.

Сведения, объединенные под эгидой Родителя, были восприняты и записаны "непосредственно", без проверки. Положение маленького ребенка, его зависимость и неспособность строить словесные смысловые конструкции определяли невозможность для него истолковывать, корректировать или изменять. Поэтому, если родители постоянно ссорились, их борьба записывалась вместе с тем ужасом, который испытывал ребенок, когда на его глазах два самых важных для него человека были готовы друг друга уничтожить, и не существовало возможности включить в запись тот факт, что отец был пьян из-за серьезных неприятностей в делах, или мать была вне себя, обнаружив, что снова беременна.

В коллекцию Родителя записываются все наставления, правила и законы, которые ребенок слышал от своих родителей и наблюдал в их собственной жизни. Они охватывают все, начиная от обращений родителей к ребенку в самом раннем возрасте, интерпретированных им невербально по интонации, выражению лица, ласкам и отсутствию таковых, до сложных вербальных правил и предписаний, устанавливаемых родителями по мере того, как маленькая личность становится способной понимать слова. В этом хранилище записей имеются тысячи "нет", адресованных ребенку, едва начавшему ходить, постоянно повторяемые "нельзя", выражение боли и ужаса на материнском лице, когда его неловкость навлекает позор на семью из-за разбитой антикварной вазы тети Этель.

Так же записываются образ радостной счастливой матери и восхищенный вид гордого отца. Поскольку нам известно, что запись осуществляется непрерывно, то становится ясно, какое огромное количество информации хранится в записях Родителя. Позднее приходят более сложные высказывания: "Помни, сынок, где бы ты ни оказался, ты всегда увидишь, что лучшие в мире люди — это методисты; никогда не лги; оплачивай свои счета; тебя судят по твоей компании; хорошие мальчики моют за собой посуду; расточительство — первый грех; никогда нельзя доверять мужчине; никогда нельзя доверять женщине; никогда не доверяй полицейскому; занятые делом руки — счастливые руки; не расхаживай под лестницами; делай другим то, что хотел бы, чтоб делали тебе; делай другим то, что они тебе не делают".

Важно то, что эти правила, хороши они или плохи в свете разумной этики, записываются как истина из надежного источника, каким являются люди шести футов ростом для ребенка ростом только в два фута, обязанного им угождать и повиноваться. Это долговременная запись. Ее нельзя стереть. Она может быть воспроизведена в любой момент жизни.

Ее воспроизведение на протяжении всей жизни человека оказывает на него сильное влияние. Эти примеры — сдерживание, принуждение, иногда разрешение, но чаще запрещение — жестко введены как многотомное собрание информации, существенной для выживания индивидуума в окружении группы, начиная с семьи и охватывая сменяющие друг друга группы в процессе жизни. Без физической поддержки родителей ребенок умер бы. Внутренний Родитель также ограждает от многих опасностей, которые в реальном опыте могут привести к смерти. В Родителе имеется запись: "Не трогай этот нож". Это — грозная директива… Угроза для маленького человека, какой он видит ее, состоит в том, что мать шлепнет его или каким-то другим образом покажет свое неодобрение. Еще большая угроза, что он может порезаться и истечь кровью. Но он этого не понимает, не располагая достаточной информацией. Запись родительских приказов — совершенно необходимое средство для выживания как в физическом, так и в социальном смысле.

Другая характерная особенность Родителя — четкая фиксация противоречий. Родители говорят одно, а делают другое. Родители требуют: "Не лги", но сами говорят неправду. Они говорят детям, что курить вредно для здоровья, а сами курят. Они провозглашают приверженность религиозной этике, а сами ей не следуют. Малышу небезопасно подвергать сомнению эти несоответствия, и, таким образом, он ставится в тупик. Так как эти данные вызывают замешательство и страх, он защищает себя тем, что прекращает запись.

Под Родителем мы преимущественно подразумеваем записи транзакций обоих родителей ребенка. Записи информации Родителя можно рассматривать как нечто подобное стереофонической записи звука. В этом случае имеются как бы две дорожки, которые при их гармоничном сочетании производят прекрасный эффект, когда звучат одновременно. Если они не гармоничны, звуковой эффект неприятен, и запись откладывают в сторону и проигрывают очень редко, если вообще к ней обращаются. Именно это происходит, когда Родитель содержит противоречивый материал. Родитель или подавляется, или, в крайнем случае, совсем блокируется. Мать может быть "хорошей", а отец может быть "плохим", или наоборот. Много полезной информации может быть накоплено в результате передачи ценного материала одним из родителей. Но так как Родитель содержит материал и другого родителя, противоречивый и порождающий тревогу, Родитель в целом ослабляется или раскалывается. Диссонирующая информация Родителя не позволяет оказать сильного положительного влияния на жизнь личности.

Другой способ описания этого феномена — сравнение его с алгебраическим уравнением: плюс, умноженный на минус, равняется минусу. Не имеет значения, насколько велик был плюс или насколько мал был минус. Результат всегда дает минус — это ослабленный дезинтегрированный Родитель. Впоследствии это может проявиться как амбивалентность, внутренняя противоречивость и отчаяние, характерные для личности, не свободной в оценке своего Родителя.

Многие данные Родителя проявляются в повседневной жизни в понятиях "как": как забивать гвоздь; как убирать кровать; как есть суп; как высморкать нос; как поблагодарить хозяйку; как обменяться рукопожатием; как сделать вид, что никого нет дома; как сложить банное полотенце или как наряжать рождественскую елку. Все эти данные усваиваются в процессе наблюдения за родителями. Это полезные сведения, которые дают возможность маленькому человеку научиться действовать самостоятельно. Позднее (когда Взрослый станет опытнее и свободнее в оценке Родителя) эти рано усвоенные способы действия могут быть переоценены и заменены лучшими, более соответствующими изменившейся реальности. Личность, для которой первые инструкции сопровождались воздействием суровой силы, может затрудняться переоценить старые способы, и потому упорно держаться за них, даже если они уже бесполезны, тем самым продолжая эстафету принуждения и повинуясь предписанию делать только так, а не иначе.

Мать одного подростка рассказывала о следующем непреложном родительском законе, которого она долго придерживалась в своем доме. Ее мать требовала: "Никогда не клади шляпу на стол, а пальто на кровать". И она за всю свою жизнь ни разу не положила шляпу на стол или пальто на кровать. Если она случайно забывалась или если кто-то из ее детей нарушал это старое правило, следовала чрезмерная реакция, которая выглядела несоответствующей нарушению простого правила чистоплотности (В популярной концепции патологии границ эго-состояний (М.Джеймс) это носит название «поврежденной границы»). Наконец, прожив несколько десятков лет в соответствии с этим непререкаемым законом, мать спросила бабушку (которой тогда было уже за 80 лет): "Мама, почему ты никогда не кладешь шляпу на стол или пальто на кровать". Бабушка ответила, что во времена ее детства некоторые из соседских детей были "заразными", и мать предупреждала ее, что очень важно, чтобы они никогда не клали шляпы соседских детей на стол, а их пальто на кровать. Достаточно разумно. Настоятельность предостережения в ранние годы была понятна. В терминах открытия Пенфилда также можно объяснить, почему запись воспроизводилась с первоначальной непреложностью. Многие из правил, по которым мы живем, подобны этому.

Некоторые влияния более тонки. Одна современная хозяйка, использующая в своем доме новейшие бытовые приспособления, не проявила ни малейшего желания купить агрегат для удаления кухонных отбросов. Муж побуждал ее к этой покупке, указывая, что это упростит ее труд на кухне. Наконец, он возмутился тому, что она, по его мнению, умышленно не покупает агрегат. Он требовал от нее объяснения.