Татьяна Березина - Резервные возможности человека Страница 7

Итак, мы определили суть второго способа – активировать резервные способности через структурно-функциональное усложнение лобных отделов коры вообще и развитие интеллекта в частности. Как же это может выглядеть практически? Вероятно, простым развитием интеллекта (например, решая логические задачи, головоломки и т. д.), интеллект выше некоторого предела не разовьешь. Хотя бы потому, что именно этим путем и шло современное человечество последние сотни лет. Не то что бы это было не эффективно (наоборот, это очень эффективно – результат развитие нашей цивилизации), просто для активации сверхъестественных способностей нужно большее. Следует поискать другие способы активации лобной коры, раз уж мы решили связать интересующие нас феномены с работой именно этих отделов мозга.

Обратимся еще раз к эволюции. Посмотрим, за счет каких же резервов развивались лобные отделы коры больших полушарий. Мы выдели три фактора. Три психических явления, напрямую зависящих от работы лобной коры. Именно развитие этих качеств в процессе эволюции и привело к развитию фронтальной коры, и как следствие, высокому интеллекту первобытного человека. Первое – функция контроля. Второе – эмоциональная функция. Третье – регуляция социального поведения.

Развитие функции контроля. Функция контроля неразрывно связана с работой фронтальной коры. Существует два аспекта функции контроля. Психологический – как целеволевые качества личности, как способность к самоконтролю (заставлять себя выполнять нужное, но неинтересное или неприятное или способность отказываться от сиюминутного удовлетворения ради будущих побед), как способность планирования и выполнения планов (развитие когнитивной и личностной перспективы по К.А.Абульхановой [1]). Этот аспект психической активности по П.Р.Лурии связан с работой третьего мозгового блока – блока программирования, регуляции и контроля сложных форм деятельности человека, который расположен в передних отделах больших полушарий. С помощью механизмом этого блока «человек и высшие животные не только пассивно реагируют на внешние сигналы, но и формируют планы и программы своих действий, регулируют свое поведение, приводя его в соответствие с этими планами и программами» [53, C.354]. Физиологический аспект – кора больших полушарий и нижележащие структуры взаимно тормозят работу друг друга. Функциональное усложнение коры, усиление активности вызывают торможение гипоталомуса – центрального звена регуляции многочисленных инстинктов и вегетативных переживаний (голодно, холодно и т. д.). Активация фронтальной коры также вызывает торможение некоторых гипоталамических эмоций, в частности эмоций гнева, страха, агрессивности.

Именно тормозящая функция коры однажды уже сыграла в нашей эволюции ведущую роль. Как замечает Я.Я. Рогинский, «если эти догадки справедливы, то понятно какую роль могли сыграть эволюционные изменения природных возможностей торможения проявлений ярости и безудержного гнева. Не этим ли в какой-то мере объясняется и развитие префронтальных отделов мозга у неоантропов?» [38].

Интересно, что интеллектуальные и физические возможности современных обезьян гораздо выше, чем они реально используют в своей деятельности. В частности, нет никаких причин, мешающих шимпанзе изготовить каменное орудие труда и использовать его по назначению. Догадаться? Обезьяны способны проделать все необходимые интеллектуальные выкладки для такой работы. Взять в руки камень? Они это делают. Ударить этим камнем по другому камню, чтобы он изменил форму? Обезьяны способны камнем расколоть орех, т. е. такое свойство удара им известно. Единственное, что нужно обезьяне, чтобы изготовить каменный нож – это некоторое количество целенаправленной активности (самоконтроля), а этого-то им как раз и не хватает. «По наблюдениям, современные шимпанзе, которым в общем доступна умственная деятельность, необходимая для начальных этапов обработки камня, не занимаются даже сколько-нибудь интенсивной охотой, хотя с удовольствием едят мясо. Неоднократно отмечалось, что у них отсутствует нужный уровень концентрации внимания, торможения посторонних импульсов» [50]. О возрастании роли коркового торможения в дальнейшей эволюции гоминид также писала В.И.Кочеткова, именно высшее корковое торможение, по ее мнению, обеспечивало возможность изготовления более сложных орудий труда и развитие речи у предков человека [21].

Так что на самых ранних этапах отбор в линии, ведущей к человеку, шел не столько по направлению отбора самых «умных», сколько по отбору самых «контролирующих себя». Ирония судьбы, именно «контролирующие» оказывались и самыми «умными», поскольку, как мне кажется, уже у древних предков человека (как и у современных обезьян) существовал некий интеллектуальный резерв, чтобы выявить который не хватало только самоконтроля. Но, отбирая «контролирующих», природа отбирала особей с наиболее развитой фронтальной корой, чтобы в новом поколении развитый «лоб» дал бы потомкам и интеллектуальные преимущества.

Кстати, практически все современные методы самосовершенствования, вольно или невольно копируют в этом смысле природу, поскольку, ставя своей целью развить человека интеллектуально (или того выше, раскрыть у него сверхъестественные способности), все практики начинают с усиления у функции самоконтроля. Даже готовность ребенка к началу школьного обучения, по Н.И.Гуткиной, начинается с формирования у него произвольности поведения – центрального новообразования этого возраста, определяющего успешность школьного обучения [31]. Огромное количество составляющих школьного обучения направлено именно на усиление контролирующей функции коры больших полушарий (режим дня, дисциплина, и даже отмененная школьная форма способствовали этому). Парадокс школьного возраста, – тренируя произвольность, мы развиваем функции фронтальной коры, а значит косвенно способствуем развитию интеллекта. Более серьезные практики, обещающие адептам гораздо больше, чем просто успешное овладевание школьными знаниями, требуют и гораздо большего развития контролирующих функций коры. В качестве примера возьмем систему йоги, даже в самых популярных западных переложениях, она сохраняет свой строгий смысл. Классическая йога, описанная мудрецом Патанджали примерно во втором веке до н. э., включает восемь последовательных ступеней. Первая ступень – йама – требует обучения индивида соблюдению всеобщих моральных заповедей (ахимсы – непричинение вреда, статьи – правдивости, астеи – отсутствию стремления к обладанию чужим, апариграхи – свободе от вещей, брахмачарьи – контролю за половым влечением). Вторая ступень – Нийама – внутреннее и внешнее очищение через дисциплину. Третья ступень – асана – требует обучения соответствующим позам и обещает овладевшему ими здоровье. Четвертая ступень – пранаяма – контроль задыханием. Пятая – пратьяхара – управление чувствами. Шестая – дхарана – сосредоточение и концентрация. Седьмая – дхиана-медитация и созерцание. Восьмая – самадхи – слияние с Духом вселенной [6]. И везде контроль, контроль, контроль.

Меня всегда интересовало, почему столь непритязательные вещи, как некушание мяса, или задержка вдоха, предполагают развитие у меня способности читать мысли или жить вечно. Какая связь между ними. Сейчас я вижу эту связь в развитии лобной коры. С помощью тренировки функции самоконтроля развиваются функции передних отделов больших полушарий. А лобная кора – это лобная кора. Это вместилище интеллекта, понимаемого по А.Н.Леонтьеву, как высшей, и, возможно, будущей высочайшей, стадий развития психики. Для развития лобной коры через тренировку функции самоконтроля в сущности безразлично, как именно ее тренировать: учиться задерживать дыхание или соблюдать режим дня, поститься или выполнять многоступенчатые ритуалы.

Проблема в другом, проблема в том, что это направление уже вполне освоено человечеством. Адепты многочисленных практик, похоже, контролируют уже все, что только «ниже лежит», чем новая кора переднего мозга. Контролируются все инстинктивные проявления; с контроля самых мощных инстинктов (полового и пищевого поведения) начинаются большинство систем самосовершенствования (начиная от религиозных практик и йоги, кончая армией и школой). Контролируются вегетативные функции (дыхание и сердцебиение). Контролируется вся целенаправленная деятельность. Все эти формы контроля бесспорно эффективны, хотя лично я еще не встретила ни йога, ни монаха, чей самоконтроль бы развил у него все описанные в соответствующей литературе способности и возможности (йог бы, действительно, левитировал, а монах исцелял бы молитвой), но что-то у них, безусловно, развивается. Но что делать, если мы хотим большего? Можно, разумеется, попробовать продвинуться дальше в уже существующих практиках (поститься ни один раз в неделю, а все семь; задерживать дыхание ни 5 минут, а 10 или 20). Но, как мне кажется эффективнее поискать другой путь, резерв которого еще не использован.