Серж Гингер - Гештальт: искусство контакта. Новый оптимистический подход к человеческим отношениям Страница 7

Воплощение Слова

В традиционных вербальных терапиях, как правило, именно припоминаемые слова порождают эмоции; в Гештальте же наоборот, чувства, образы и эмоции часто предшествуют проговариванию.

Я испытываю напряжение, у меня возникает образ тисков, сжимающих грудь; терапевт усиливает это ощущение, сжимая меня своими руками; и вдруг я с удивлением обнаруживаю, что отбиваясь кричу: «Отпусти меня! Ты меня душишь! Я задыхаюсь! …(молчание). Мне надо побыть немного… одному, всего несколько дней…отдохнуть…»

Как мы видим, гештальт-терапевт может вмешаться в исключительном случае – вербально или физически – если полагает, что это может усилить текущий процесс и позволить самому клиенту придать ситуации личностный смысл.

И лишь спустя некоторое время я проанализирую – перед моим терапевтом – смысл (или различные возможные значения) того, что спонтанно «сорвалось у меня с языка». И тогда я смогу наглядно воплотить, насколько моя нынешняя жизнь (брачная и профессиональная) воспроизводит и пробуждает назойливые чувства, запрятанные во мне в детстве и раздутые в отрочестве. Впрочем не только такое осознание избавит меня от них, но и экспериментирование – пусть даже символическое и предварительное – иной установки (например, я освободился от тисков моего терапевта). На самом деле любой опыт регистрируется, «записывается в виде энграммы» в глубоких слоях лимбических отделов мозга, прокладывая новые нейронные пути (см. гл. 6).

Как известно, Гештальт можно использовать также в терапевтических группах, но даже в этом случае он, как правило, ориентируется на «диадные» взаимодействия между терапевтом и клиентом, хотя в случае необходимости можно привлечь к участию и определенных членов группы. В этом случае говорят о гештальт-терапии в группе (каждый «работает», когда пожелает – перед группой, выступающей в роли свидетеля – некоторый промежуток времени, который может варьировать от нескольких минут до получаса, а иногда даже и до часа).

Впрочем, существует вариант, называемый групповым Гештальтом, который преимущественно направлен на актуальные взаимодействия между членами группы и который больше всего напоминает традиционную «групповую динамику». Этот вариант может быть особенно полезен при использовании Гештальта внутри устоявшейся группы – учреждения или предприятия – где взаимоотношения между людьми имеют бессознательную мотивацию, определяемую характером и индивидуальной историей как каждого члена, так и всего предприятия.

В этой главе мы показали, что гештальтистская психотерапия, в собственном смысле слова, представляет собой не «индивидуальную» или «групповую» терапию, а скорее «диадную» терапию, включающую одновременно и клиента, и терапевта[9]. Эта терапия постоянно находит богатую пищу в том, что происходит «здесь-и-теперь» между двумя партнерами[10], в непредвиденных обстоятельствах контакта и в их многочисленных глубинных значениях; она ориентирована на осознание текущего процесса и на эмоциональное апробирование (экспериментирование) новых установок (внутренних и внешних, приспособительных и креативных)[11].

Глава 3. Фриц Перлз – отец Гештальта

Наконец-то признание … в 75 лет!

«Я ничего не изобрел, – говорил Перлз, – я лишь открыл заново то, что было известно испокон веков». Действительно, суть гештальтистской «революции» в конечном счете состоит в том, что она открыла глаза на обыденные феномены, практические последствия которых не учитывались должным образом:

• все мы знаем, что «каждый смотрит со своей колокольни», но мы пускаемся в тщетные поиски объективности, называя ее иногда «научной»…

• мы также знаем, что «что у сердца свои причины, недоступные разуму», но мы настойчиво пытаемся вести себя так, как будто всем заправляет голова…

• мы хорошо знаем, что «по одежке встречают», но изо всей силы пытаемся вести себя так, как если бы все было иначе и пренебрегаем внешней «формой»…

• мы также знаем, что «как» столь же важно, как и «что», и «все зависит от манеры поведения». Об этом нам напоминает Брассен: «способ, каким она подала, сделал из хлеба пирожное», …но мы остаемся заколдованными «сущностью вещей»…

• мы знаем к тому же, что вовсе не обязательно быть заложником своего прошлого, и что заика Демосфен сумел-таки стать великим оратором…

Мы все это знаем по опыту, но терапевтические методы не сделали из этого надлежащих выводов.

Как большинство гениев Фриц Перлз был явным маргиналом, во всяком случае демонстрировал это как в частной жизни, так и в общественной. Он совершенно не подчинялся социальным нормам и социальным правилами поведения, он всегда открыто (даже грубовато) выражал то, что чувствует. Постепенно большинство его коллег оставили его одного. Он никогда не выставлял себя ни мудрецом, ни пророком; он охотно притворялся человеком необразованным и невежественным (несмотря на степень доктора медицины и философии). Кроме того конформистская Америка 50-х годов не была готова принять его провокационный призыв к либерализму. Итак, в возрасте 72 лет он был всего лишь стариком, наполовину пенсионером, уставшим и непризнанным.

И вот, наконец, в 75 лет в связи с «Революцией 68 года» его «открыл» журналист из «Life», и даже поместил на обложке его фотографию. Это слава! «Вот человек, живущий в абсолютной аутентичности и воплощающий то, что исповедует!» Широкая публика бросилась за ним, прельщенная возможностью вернуться к гуманизму после эпохи вторжения холодной технологии.

По выходным Перлз проводил демонстрации и непринужденные беседы о новом стиле жизни, свободном и «воплощенном», о непосредственном, быстром и глубоком контакте. В течение нескольких минут он выявлял у каждого клиента его центральную экзистенциальную проблему и предлагал наметки ее решения. Самые знаменитые психологи Восточного побережья проделывали по 5000 км для того, чтобы поучаствовать в «спектакле».

Гештальт-терапия вышла из тумана, и тогда общество признало в Перлзе «отца» этого нового метода, который постепенно завоевывал континенты: от Америки до Австралии, от Японии до России… и это еще не предел!

Яркий путь

Фридрих Соломон Перлз (намного позже изменивший имя на Фрица) родился в 1893 году в темном квартале еврейского гетто в Берлине[12].

Его отец был поставщиком вина и пускался во всяческие авантюры во время частых деловых поездок. Он презирал своего сына и обходился с ним, как с «кучей дерьма»… а тот, в свою очередь, ненавидел отца. Он даже не пошевелился, чтобы похоронить отца! На протяжении всей своей долгой жизни Фриц протестовал против всех родительских имаго (в том числе имаго Фрейда) и был активистом анархистских движений.

Его мать была верующей иудейкой, обожавшей театр и оперу (такой она запомнилась Фрицу на всю жизнь). Она очень резко спорила со своим мужем, дома довольно часто случались перебранки и побои.

Несносный ребенок

Уже в 10 лет Фриц был невыносимым ребенком: он отказывался учить уроки, подделывал в дневнике оценки, порвал плетку, которой порола его мать, и бросил ей в лицо…а в возрасте 13 лет его исключили из школы. Его мятежные тенденции проявились очень скоро и не заставили себя ждать.

Отец отправил его работать, и тогда Фриц решил на свой страх и риск записаться в свободную школу, где возобновил учебу, полностью посвятив себя экспрессионистскому театру. Он посещал труппу «левацкого» духа, которая проповедовала полное включение актера в его роль. Намного позже в Нью-Йорке он часто посещал «Living Theater». Гештальт позволит ему развить вкус к театральной игре, а также к глубокому включения актеров…и к анархистской автономии!

Его учение было прервано Первой мировой войной, на фронтах которой он был ранен и отравлен газами.

После войны в 27 лет он закончил свою докторскую диссертацию по медицине и стал специализироваться в области нейропсихиатрии.

Четыре психоанализа

В 33 года он предпринял свой первый психоанализ у Карен Хорни, которая продолжала поддерживать его на протяжении всей своей жизни и дала ему пристанище у себя в Нью-Йорке (двадцатью годами позже).

Параллельно он нашел место ассистента-врача у Курта Гольдштейна, который проводил исследования, посвященные нарушениям восприятия у людей с мозговыми ранениями (опираясь на работы гештальт-психологии). Именно здесь Перлз познакомился со своей будущей женой Лорой, которая в свою очередь стала психоаналитиком и активно участвовала в разработке их нового метода.