Валентин Бадрак - Как создать идею для лидера Страница 8

Первый и самый главный вопрос, на который должен ответить человек: куда он стремится, какова его духовная цель, к какой миссии его влечет? Отсутствие ответов на этот вопрос, в конечном итоге, ведет к тупику. Без решения этой задачи, возникающей перед каждым индивидуумом, все остальное несущественно и составляет лишь область применения технологий…

Какая бы дорога ни была избрана нами, самая мысль об осмысленной жизни, размышление о добре и зле и осознанный выбор являются яркими свидетельствами первых усилий, направленных к просветлению, к тому, чтобы стать КЕМ-ТО.

Если у вас пока нет миссии, вы можете ее придумать.

Глава вторая

МАСТЕРСТВО САМОВЫРАЖЕНИЯ. ОБРАЗЫ ГЕРОЕВ В НАШЕЙ ЖИЗНИ

Но пораженья от победы ты сам не должен отличать.

Что в итоге стимулирует нас к самовыражению? Что заставляет одних идти на баррикады, других – ночи напролет проводить эксперименты, третьих – покорять снежные вершины? Многие человеческие поступки на первый взгляд кажутся лишенными смысла. Тем не менее, всякое поведение имеет объяснение. Но если глубинное проникновение в мир детских впечатлений человека, постижение его переживаний и нереализованных устремлений могут объяснить природу конкретных видов самовыражения, то сходный для всех импульс действовать философская мысль связывает с общим, распространяемым на человеческую породу желанием достичь ощущения счастья и душевного равновесия. Блез Паскаль объясняет всякое намерение тем, что «все люди домогаются счастья; в этом между ними нет исключения». И хотя понимание счастья у всех разное, благоразумная человеческая природа предусмотрительно позаботилась, чтобы удовольствие не приносило успокоения. Только достижения, победы, результаты сотворенного, взращенного способны привести неутомимый человеческий дух к ощущению гармонии. Между тем бессознательное любого человека находится под устойчивым влиянием образов – религиозных, сказочных, книжных, живущих рядом и по какой-то причине идеализированных. Немало исследователей пытались проанализировать притягательные свойства мифов и древних легенд, выявить и систематизировать архетипы. Один из них, Отто Ранк, приметил немаловажную особенность героев: «В действительности мифы о героях в своих основных чертах во многом соответствуют маниакальным представлениям определенных психотических индивидов, которые страдают маниями преследования или величия». Другими словами, образы, которые с торжественной надменностью доминируют в нашем бессознательном, нередко тайно управляют нашими действиями и поведенческими реакциями, на самом деле являются маргинальными, наиболее выпуклыми, с ярко выраженными, выпячиваемыми и далеко не всегда позитивными характеристиками. Эти эрзацы – на редкость живые портреты, с эгоцентричными чертами, нарисованными сочными мазками. Почти живые люди, исповедующие скандально противоречивые доктрины. Тут возможно усмотреть только одну причинную связь, и она заключается в придании образам как можно более действенного побудительного импульса: на самом деле мы стараемся быть похожими не на неживой идеал, а на картинно-яростный облик, вечно сопротивляющийся, с трудом определяющийся между добром и злом. Но секрет состоит, в конце концов, в том, что из цельного облика мы выбираем акцентуацию, самую действенную, самую движущую и самую бушующую черточку, присущую герою. Именно она, при всех человеческих недостатках, делает его героем, непобедимым рыцарем воли, способным достигать, сокрушать, проявлять милосердие. Этот удивительный секрет восприятия, прозорливо подмеченный первобытными шаманами и прорицателями, в итоге формирует всю идеологию влияния образа героя. И секрет, как ни парадоксально, вытекает чаще всего из самой особенности выдающейся личности, которая благодаря своей фанатической целеустремленности отличается от обычного человека чрезвычайной развитостью какой-нибудь одной черты или в какой-то одной сфере либо области знания. Как правило, той, которой недостает остальным, являющейся не столько чем-то экстравагантным и оригинальным, сколько необходимым в данное время и в данном месте, размежевывая плоскости великого и обыденного.

В рамках обучения быть успешным и реализованным человеком было бы упущением отказаться от определения природы этого явления. Что такое успех? Что такое гениальность? Что такое счастье? Стоят ли эти понятия на одной линии? Без ответов на эти базовые вопросы невозможно решить задачу постановки собственных целей. Эти ответы покрыты пеленой субъективного восприятия и отражают как внешний облик личности, так и ее внутреннее состояние. «Наша жизнь есть то, что мы о ней думаем», – утверждал легендарный в простоте своего мудрствования Эпиктет.

Главная проблема современного общества – доминирование американской системы ценностей. Это проявляется в том, что любая форма успеха старательно увязывается с денежным эквивалентом его выражения. Таким образом, и отменно подготовленный мошенник, и узколобый представитель шоу-бизнеса, и феноменальный ученый стоят в одном ряду. Тело спортсмена или манекенщицы, независимо от того, насколько посредственным может оказаться их интеллект и насколько скудна эмоциональная сфера, становятся признаваемой формой самовыражения. Любой искусственный стереотип тем сильнее въедается в массовое сознание как форма успеха, чем активнее он смешивается с универсальными ингредиентами – деньгами, звучанием имени, проявлениями власти. Развитие глобализма и средств массовой информации открыло тысячи новых граней эфемерного взлета, превращения иллюзии в некое подобие реальности, выставленной на подиум. Изучая успех выдающихся личностей и применяя его принципы на практике, это можно игнорировать, не замечать, но тогда картина мирового успеха окажется неполной, незавершенной. В создаваемый арсенал средств должны попасть все, без исключения, принципы, прошедшие через фильтр восприятия современного, модернизированного временем сознания. Правда заключается в том, что бесполезно, по меньшей мере сейчас, твердить, будто история все выровняет. Нет смысла, к примеру, вспоминать, что две тысячи лет тому назад «дрянному кифареду» Нерону не помогли привлеченные за деньги клакеры, которым он платил за банальные аплодисменты на стадионе больше, чем сенаторам. Зато в XXI веке повсеместная демонстрация какого-нибудь матча или конкурса сделает их победителей чрезвычайно успешными. В этом заключены парадоксы современного мира, которые, если только вы организовали погоню за успехом, следует обязательно принимать во внимание. Не стоит, например, намекать посетителям парижского музея Пабло Пикассо внимательнее приглядеться к экспонатам, потому что, зачарованные внедренным в массовое сознание обаянием образа этого противоречивого творца, они ни за что не увидят там искусно обставленной художественной тарабарщины, глумливо выглядывающей из большей части работ. Напротив, лишенным собственного мнения любая оригинальность будет казаться присутствием неповторимого духа гения. А ведь он, похоже, откровенно смеялся над боящимися собственных мыслей потомками. И поделом, ибо эти примеры лишь отражают общую природу восприятия, детали уходят на второй план. В конце концов, Пикассо был беспримерным тружеником, заработавшим миллионы на человеческой глупости, и уже только этим стоит восхищаться. Потому приверженцу чистого анализа Пабло Пикассо покажется гением, проявленным скорее не в своих бесчисленных творениях, но в силе энергии, никогда так до него не проявлявшейся безупречной способности навязывать миру эстетические взгляды и нормы. А разве сила индивидуума не в том, чтобы достичь возможности определять системы координат и размещать на них ценности? И если это так, то все остальные усилия Пикассо немедленно отходят на второй план. В связи с этим стоит запомнить аксиому нового времени: внедренная в головы иллюзия является таким же сногсшибательным результатом, как если бы она являла собою самую яркую реальность. Блеск сам по себе стал продуктом информационного века, равноправным с сокровищем, его производящим.

Может ли претендовать на гениальность, скажем, выдающийся поэт Иосиф Бродский или весьма оригинальный писатель-историк Александр Солженицын? Или альпинист Морис Эрцог, первым ступивший на вершину горы высотой восемь тысяч метров? Или Роберт Пири, покоривший Северный полюс? Или певец и танцор Майкл Джексон, успешно коммерциализовавший свои таланты и работоспособность? Или идол построения успешного бизнеса Джон Рокфеллер? Граней самовыражения слишком много, и опыт Нерона является неоспоримым свидетельством того, что сиюминутное признание и умелое напоминание о своем имени не дают входного билета в пантеон славы. Слишком много пересечений со слишком большим числом факторов восприятия той или иной человеческой деятельности. Но верно также и то, что существуют принципы признания: появление общественно-значимого продукта деятельности, оригинальный образ производителя этого продукта и максимальное число носителей информации, которые тиражируют и то и другое.