Игорь Калинаускас - Путь в себя. Игры обыденной жизни (сборник) Страница 8

Духовное сообщество как факт

Красота духовного сообщества в том, что это со циально-психологический мир, в котором встречаются, дружат, и понимают, и любят друг друга представители самых разнообразных социально-психологических миров, народов, эпох, мест. И это лучшее доказательство того, что у человечества есть возможность построить метамир, мир, который без напряжения включает в себя все остальные миры. Во всяком случае, бόльшую часть человеческих миров.

Духовное общество может это сделать – ведь в нем во все времена сохранялось знание о двух правдах человеческого существа. Знание о необходимости предельного развития бытия и предельного развития смысла. Знание о том, что дух и плоть есть неотъемлемые, хоть и противоречивые, сущности человека, человеческой жизни. И потому там или совсем нет, или почти нет лжи. И почти нет – а в высших реализациях совсем нет – страха.

Мы выше говорили о Матери нашей. А теперь так получается, что беседуем об Отце. Как известно, любовь матери безусловна, любовь отца – это завет, это смысл, с которым нам дальше жить. Завет этот таков: бытие и смысл, истина и страсть неразрывны. Это то, что объединяет образ человека, в котором они соединены, и образ человечества, в котором они соединены. Это и есть лик Отца нашего.

Это суровый лик, суровый с нашей точки зрения. Ибо представьте себе, какой целостностью, тотальностью надо обладать, чтобы дать через себя бесконечно и одновременно реализоваться этим двум великим правдам – правде бытия и правде смысла. Какой мощью и какой мудростью надо исполниться… Чем-то, нам еще не известным, о чем мы с вами пока только начинаем задумываться. Но уже сегодня мы в начале нашего пути, сложного пути к Отцу.

Мы выросли в мире, в котором нет ни веры в ее полноте, ни любви в ее полноте. Но уцелела надежда – правда, еле-еле теплится. И поэтому нам трудно этого – синтеза этих двух составляющих – даже захотеть по-настоящему, а достичь – тем более. Но все равно это есть у нас как потенция, ибо мы – люди. Мы – человеческие существа, мы ведь содержим в себе и смысл, и бытие, и веру, и любовь. Они есть в нас независимо от чьего-то желания, и уничтожить их можно только вместе с человеком.

Я не думаю, что духовность – это цель. Цель, движение к цели, любой принцип движения к цели подразумевает волевое усилие, подразумевает целевое бытие, то есть подчинение всех обстоятельств в жизни достижению цели. Я не думаю, что духовность есть в этом смысле цель, которую можно достичь путем волевых усилий. Я думаю, что духовность – это прежде всего переживание, порождающее поиск, устремленность к такому смыслу жизни, который позволил бы мне обнаружить непреходящий смысл в моей личной, персональной, единственной, уникальной жизни.

Духовность – это пробуждение души для встречи с духом, то есть любовь, это происшествие, а не цель. Другой вопрос: можно пытаться создать условия, повышающие вероятность такого происшествия, вот это может быть целью.

Существует масса всевозможных традиций, которые создают внешний круг обучения, то, что мы называем убежищем. Туда человек может прийти за помощью, за эмоциональной поддержкой. Потом, если в нем устремленность возрастает, он может встать на Путь, может пройти какое-то обучение или посвящение. Но устремленность духовная – это происшествие. И те, кто ставит своей целью стать духовными, вряд ли станут духовными. Это все равно, что поставить своей целью полюбить.

В том, чтобы взрастить в себе хотя бы отражение этих двух великих правд – устремленность и веру, – наш шанс на будущее. Беспощадный реализм (видеть все так, как оно есть, не зажмуриваясь) плюс беспощадный романтизм (реализовывать свой смысл жизни, несмотря ни на какие препятствия). Эта пара может нас привести к воплощению бытия и реализации смысла.

Но только беспощадный по отношению к себе реализм и беспощадная устремленность вместе. Беспощадная устремленность без беспощадного реализма – это будет сю-сю-реализм, то есть всевозможные убежища, психологические теплицы и т. д. и т. п. Беспощадный реализм без беспощадной устремленности – это цинизм. Знание ради знания, полная потеря остатков любви, убийство себя.

Социально-психологические миры

(продолжение)

Вернемся к теме социально-психологического мира, к этому ключевому понятию.

Снова повторю, что социально-психологические миры необходимо в первую очередь четко отделять от вертикальной структуры общества, от социальных пластов. Кстати, как показывают наблюдения, человек, сделавший карьеру, начинает тянуть к себе наверх людей прежде всего из своего социально-психологического мира.

Принцип объединения в социально-психологический мир

Социально-психологические миры нельзя делить по принципу «выше – ниже». «Выше – ниже» – это иерархическая структура самого общества, социальная структура.

Социально-психологические миры можно оценивать с позиции «выше – ниже», если вы используете какой-то критерий принципа самореализации или какие-то этические конструкции с точки зрения своих идеалов. Но сами по себе они не выше и не ниже, это горизонтальный срез, они все в одной, собственно говоря, плоскости. Членами одного и того же социально-психологического мира могут быть люди совершенно разных социальных уровней. Особенно это хорошо видно, когда едешь на зимнюю рыбалку. Там же никто не знает, кто генерал, а кто дворник. А вот жаргон, словечки, оценки, стиль поведения – они объединяют людей.

Но здесь есть свои ловушки. Например, вы можете видеть, что у человека формы поведения совпадают с вашими. И на основании этого прийти к заключению, что этот человек вам близок по миру. И только соприкоснувшись с ним вплотную, вдруг с сожалением обнаружите, что, оказывается, содержание этой формы совсем другое…

Лучше всего, на мой взгляд, ориентироваться в новом для вас социально-психологическом мире прежде всего по степени свободы. Что разрешено? И на каких условиях разрешено? От чего, по отношению к Великому Среднему (это большинство человечества), человек в данном мире свободен или, наоборот, не свободен? Этот момент для анализа другого социально-психологического мира, для практического понимания реакций и поведения его представителя – самый важный.

И внутри этого мира нужно постараться отличить «свободу от» и «свободу для». Хотя человек, когда ему удается обнаружить какую-то степень свободы, редко начинает думать, что тут «для», а что – «от». Всем сразу хочется быть «свободными от». Когда человек хочет покинуть свой социально-психологический мир в силу тех или иных причин: профессиональной ориентации, отсутствия плюс-подкреплений в своем мире тому (одобрение, поддержка, признание), – очень важно понять, что позволено в другом мире, в который он стремится попасть.

Есть люди, которые в силу разных обстоятельств всю жизнь движутся из мира в мир, они внутренне противоречивы, потому что пропускают через себя различные, иногда слабо стыкующиеся, социально-психологические миры. Они потенциально могут построить какой-то новый мир, но по сути они везде чужие.

Очень трудно проконтролировать в себе самом все проявления того мира, к которому ты принадлежишь и который трудно осознать. И еще труднее проконтролировать, попытаться сыграть что-то не из своего, а из другого мира.

Этот момент сложен, ведь для того чтобы хорошо разбираться в других мирах, вы должны познакомиться со своим – познакомиться в смысле «осознать».

Это очень трудно, но очень продуктивно, потому что в этом случае вы многое сможете понять в своей жизни. Многие истории, случившиеся с вами, откроются вам совершенно в другом свете. Вы читать книжки станете иначе, с людьми разговаривать станете иначе, потому что будете понимать, что нужно… Это важно: понимать, что в каждом моменте есть еще одна непременная информация – информация о социально-психологическом мире.

Я думаю, ближе всего к этому подходит профессия режиссера, потому что режиссура – это и есть создание мира: один пытается угадать мир, созданный автором, а другой с помощью пьесы выражает свой. Но суть одна – за несколько часов нужно создать убедительный социально-психологический мир.

Разное пространство и время – еще один признак социально-психологического мира – хронотоп, специфический для каждого. Есть социально-психологические миры, где к пенсии начинают готовиться лет с двадцати пяти. Понимаете, у них все серьезно: чтобы была хорошая пенсия, надо то-то, то-то, то-то. А до пенсии еще тридцать лет, но человек уже готов. Так принято. Такое время в этом мире. Есть социально-психологические миры, где любой человек, который вообще позволяет себе больше, чем поездку в отпуск, – это просто несерьезный тип, без корней. А есть социально-психологические миры, в которых, наоборот, если человек не поменял двадцать-тридцать мест работы, то это не человек вообще. Вот об этом обязательно надо помнить, размышляя о том, чтό есть норма, а что – отклонение.