Вадим Демчог - Самоосвобождающаяся игра Страница 9

Вывод: «Мифо-поэтическое мышление остается единственной альтернативой там, где научное познание невозможно, — при подступах к тайне целого (к целостности бытия, к целостности личности)»154. У Мирча Элиады, можно найти много этнографических примеров, иллюстрирующих этот процесс. Вот один из них: «…в Новой Гвинее множество мифов посвящено длительным мореплаваниям… и для современных мореплавателей они служат своеобразными моделями. Капитан, выходящий в море, воплощает мифического героя Аори. Он надевает костюм, подобный тому, что по мифу носил Аори, у него такое же зачерченное лицо… Он исполняет танец на лодке и раскидывает руки так, как расправлял Аори свои крылья… И когда он стреляет из лука, он не вымаливает милости и помощи этого мифического героя: он отождествляет себя с ним»155. Одним словом: «надень маску — тогда боги примут тебя за своего и снизойдут до беседы»156. Этот фокус очень хорошо выразил Томас Элиот: «Придет время, когда вам придется надеть маску, чтобы встретить лица, которые вам суждено встретить»! Или словами Николая Козлова «Если я хочу изменится как личность, то без театра не обойтись. Но даже если это понимаешь — нужен театр, нужны роли»157

Таким образом, «ИГРА В МИФ — серьезнейшая из форм творчества! Всякое художественное деяние, осуществляется по законам и в форме игры, но не всякое произведение искусства выходит на уровень мифа. Этого уровня достигают произведения, в которых осуществляется прорыв к метафизическим законам бытия, где проигрывается столкновение абстрактных начал, обозначенных впервые мифологическими персонажами и сюжетами»158. Или, говоря словами Саллюстия, жившего в IV веке: «Мифы — это события, которые никогда не случались, но постоянно происходят»159.

У меня на эту тему тоже есть история. Мне было около семи лет, и я ужасно боялся холодной воды. И так сложилось, что в компании друзей (на дворе был конец апреля) я оказался на озере, в ситуации восторженного мальчишеского желания купаться… и все уже давно плескались… только я один ходил около кромки воды, испытывая ужасное томление от необходимости адаптировать температуру своего тела к температуре апрельской воды. И вдруг на меня нашло. Неожиданно для себя я представил себя старым «морским волком», загорелое, мощное тело которого было все испещрено наколками и шрамами, полученными в боях. И вот, потрепав волосатую грудь большой, шершавой ладонью, с легким, циничным прищуром этот монстр уже входит в воду и плывет, даже не чувствуя ожога ледяной воды… В это мгновение я был Богом!

Суть подобных примеров в следующем: каждое воспроизведение себя в форме божества дает человеку возможность «…преобразовать свое существование, уподобить его божественному образцу. И именно благодаря этому "вечному возврату" к истокам священного собственное существование представляется человеку защищенным от небытия и смерти»160. Именно поэтому — «миф — это откровение, спасающее нас в час великой нужны. Но читать миф, не участвуя в сопровождающем его ритуале, — все равно что читать либретто оперы, не слушая музыку. Миф обретает смысл только как часть процесса обновления, смерти и возрождения!»161. Что, собственно, и следует определить как творчество, необходимым условием которого «…является метафизическое чувство, реализуемое вовне. Его художественным выражением становится Чистая Форма, понимаемая как конструкция, в которой множество элементов представлено в виде единства, необъяснимого ни логически, ни психологически»162. На внешнем, динамическом уровне это проявляется в форме т. н. «корпоративной религии»163, от латинского religare — связывать общим смыслом.

А теперь, — внимание!

В 1955 году в Париже выходит изумительная книга Жака Бержье и Луи Повеля164, которая называется «Утро Магов». В ней, энциклопедическим образом собраны и описаны призывы и обращения самых разнообразных оккультистов и алхимиков всех времен к языческим богам. Бержье & Повель касаются, так же, и феномена нацизма, описывая его как «оккультную революцию», демонстрируя тем самым не только явную, но и тайную идеологию нацизма165. Приводя множество довольно сильных цитат, Бержье&Повель утверждают, например, что «…для нацизма западная наука и еврейско-христианская религия были заговором, который следовало сокрушить. Были заговором против эпического, магического чувства, которое живет в сердцах сильных людей. Широким заговором, посредством которого перед человечеством закрыли ворота в прошлое и будущее, оставив ему коротенький кусочек учтенных цивилизаций. Так людей оторвали от корней, от сказочного будущего, унизили их, лишили права на диалог с богами… Необходимо разбудить спящих богов-властителей и вернуть их в историю настоящего. Это главная весть медиума нового спиритизма — Адольфа Гитлера»166! Я не случайно указал на эту крайнюю форму мистицизма, что бы, с одной стороны пробудить настороженность, но с другой — возбудить дерзость и еще больший интерес, балансирующий, как говориться — на грани дозволенного.

Вывод из вышесказанного: с одной стороны — мир человека-играющего неполноценен без закругления себя в «метамифологическом образе жизни и творчества»; дело человека-играющего «не закруглено» без метамифического обобщения; отношения мужчины и женщины — зыбки и конечны без осмысления себя в метамифе, смерть же — ужасна и пугающе омерзительна. С другой стороны — мы прекрасно понимаем, что человек никогда не взрослеет с такой силой и скоростью, как в момент, когда берет ответственность за то, во что вкладывает свою энергию! И тем не менее: Человек-играющий сам и только сам, за счет неутомимых творческих усилий, соединяя в одно целое то, что есть, и то, что может быть, формирует свою собственную религию, свои собственные «смыслы» и «образы», как жизненные, так и профессиональные, помогающие ему «…найти свое неотъемлемое место в великом процессе Бытия»167. Но для того чтобы войти в эту полную динамики и непредсказуемых преображений игру, в которой, по словам великолепного Тимоти Лири, «…ты можешь стать всем, чем захочешь…», надо прежде составить хотя бы общее представление о том, откуда мы начинаем эту опасную игру.

Итак, где мы находимся?

10. Эволюционная динамика одаренной личности

ЭВОЛЮЦИОННАЯ ДИНАМИКА ОДАРЕННОЙ ЛИЧНОСТИ168

Считается, что в течение всей своей жизни одаренное существо должно пройти те же стадии, какие были пройдены до него человечеством в целом. То есть, в его сознании, в сжатом виде хранится потенция всего будущего развития человечества, что, бесспорно, не лишено оснований. И более того, говоря словами Максимилиана Волошина: «…игра и есть то бессознательное прохождение через все первичные ступени развития человеческого духа, то состояние глубокой грезы, подобной сновидению, из которого медленно и болезненно высвобождается дневное сознание реального мира»169. В итоге, здесь и сейчас каждый получает такого себя, какого заслуживает!170

Что бы разобраться с этим, развернем карту ЭВОЛЮЦИОННОЙ ДИНАМИКИ ОДАРЕННОЙ ЛИЧНОСТИ! 171 Посмотрите вот сюда. Здесь нам три года. Считается, что к трем годам мы уже овладели реальностью тела. К этому времени речь и управление своей физиологией уже перестали быть для нас проблемой. После трех лет началось активное овладение элементами реальности сознания. Окончательно эта реальность сформирована примерно к 7 годам. То есть в 7 лет мы уже сознательные существа и до 11–13 лет лишь совершенствуем владение этой сферой. К 13–14 годам возникает феномен реальности личности. Именно в 13–14 лет у нас появляется критическое отношение к другим. Например, мы по-прежнему воспринимаем поведение взрослых как значимое, но уже способны негативно или позитивно к ним относиться. К 16–17 годам мы уже достаточно хорошо овладеем реальностью личности и способны на отстранение от позиции другого человека. Возникает реальность воли. Благодаря ей мы способны сами определять и реализовывать поставленные перед собой как личностью задачи. К 21–23 годам мы полностью осваиваем реальность воли и уже хорошо отличаем свою собственную волю от чужой. К этому времени, окончательно формируется способность «сознательного целеполагания». Затем, если в силу тех или иных обстоятельств мы не остановились в своем развитии, примерно к 25 годам все вышеперечисленные реальности освоены нами в полной мере, и так на сцене Театра Мира появляется взрослый ребенок. Он уже достаточно самостоятелен, но с точки зрения ИГРЫ не до конца «выпечен». И это означает, что все вышесказанное имеет отношение только к внешнему уровню Театра Реальности, т. е. к уровню роли.