Захария Ситчин - Потерянная книга Энки Страница 10

Царь их словам значения не придавал. Совета только у своей супруги он искал; Лахама было имя ее.

Если это — судьба, давай к Великому Создателю обратимся с мольбами, царю сказала она. В мольбах вознесении единственная надежда наша, а не в действии!

В царском суде царевичи возмущены были; во всем царя они винили:

Глупый, неблагоразумный, великое бедствие вместо спасения планеты принес! Они говорили.

Из старых складов оружие достали; о восстании разговоры ходить стали.

Один из царевичей во дворце оружие первым поднял.

Словами обещаний он других царевичей на свою сторону склонял; Алалу его звали.

Не позволим Лахме больше быть царем! Кричал он.

Довольно с нас сомнений, решимость нам нужна!

Ну же, давайте в своих покоях потревожим царя, оставить трон пришла ему пора!

Царевичи к его словам прислушались; во дворец через ворота они ворвались;

В тронном зале они вход закрыли, словно прибывающие воды в половодье, они его заполонили.

Царь в башню дворцовую бежал; Алалу от него не отставал,

В башне их поединок произошел; Лахма намертво был сражен.

Лахмы больше нет! Алалу кричал. Царя больше нет, с ликованием он восклицал.

В тронный зал Алалу спешно пошел, на трон он сам себя возвел.

Ни прав никаких не имея, ни решения совета, он сам себя объявил царем.

На земле единства не стало, одни убийством Лахмы были обрадованы, другие поступком Алалу были раздосадованы.

Теперь — история о царствовании Алалу и путешествии на Землю.

На планете не было единства; царствование Алалу многих возмущало.

Во дворце царевичи негодовали; в совете советники роптали.

Со времен Ана от отца к сыну по праву престол переходил;

Даже Лахма, восьмой правитель, царем усыновленный, наследником, как положено, объявлен был.

А кем Алалу был? Законным Наследником или, может быть, он Первенцем был?

По какому праву он узурпировал престол; разве не был цареубийцей он?

Перед Семерыми, Кто Судит, Алалу предстал, суд его участь тогда решал.

Перед Семерыми, Кто Судят, Алалу в свое оправдание сказал:

Хотя ни Законным Наследником, ни Первенцем не являюсь я, от царского семени зачата плоть моя!

Я — Аншаргаля потомок, перед судьями заявил он.

Любовницей мой отец был ему рожден, Аламом звался он.

По счету Шаров, Алам Первенцем стал; трон ему принадлежал;

Из-за попустительства царя царица лишила его права такого!

Закон Семени ею создан был из ничего, чтобы на царский трон взошел сын ее.

Алама она царства лишила; вместо него он достался сыну ее.

Я являюсь продолжателем рода Алама; во мне — семя Аншаргаля.

Семеро, Кто Судят, прислушались к словам Алалу.

Совету Советников они направили вопрос, чтобы установить, правда это или ложь.

Царские анналы из Дома Записей принесли; с большим вниманием были прочитаны они.

Ан и Анту были первой царской четой; три сына у них было, дочери не было ни одной.

Первенцем Анки был; на троне он дух испустил; потомства он вообще не родил.

Средний сын вместо него на трон взошел; Анибом звался он.

Аншаргаль был его первый сын; он трон в наследство получил.

Традиция наследования царского трона перворожденным сыном прервалась на нем;

Закон Престолонаследования Первенцем Законом Семени был заменен.

Если сын любовницы царя первым был рожден, по Закону Семени, права престолонаследования он был лишен.

Вместо него царство к сыну Кишаргаль перешло; то, что она единокровной сестрой царю приходилась, было тому причиной.

О сыне любовницы, Первенце, в анналах не было ни слова.

Я — его потомок! Алалу убеждал советников снова.

Но Закону о Порядке престолонаследования, ему царский трон принадлежал; по Закону о Порядке Престолонаследования, я теперь царем стал!

Советники в сомнении пребывали, поклясться в правдивости сказанных слов, они от Алалу потребовали.

Жизнью и смертью своей поклялся он; совет решил признать Алалу царем.

Они старейших призвали, они царевичей пригласили; и в их присутствии о своем решении объявили.

Из числа царевичей один царевич молодой вперед ступил; о царском наследовании он говорил.

Порядок Престолонаследования нужно пересмотреть, он собравшимся заявил.

Хотя Первенцем я не являюсь, и не царица родила меня, от чистого семени происхожу я:

Сущность Ана во мне заключена, никакая, любовница растворить ее не могла!

Советники выслушали эти слова с изумлением; молодому царевичу ближе подойти они велели.

Они имя спросили его. Меня назвали Ану в честь Ана, предка моего!

Они о родословной его задали вопрос; имена трех сыновей Ана он произнес:

Анки Первенцем был, умер он, ни сыновей, ни дочерей, не родив;

Аниб был его средний сын, после Анки он трон получил,

Аниб в жены взял дочь своего младшего брата; об их потомстве есть запись в анналах.

Кто младшим братом, сыном Ана и Анту, был? Тот, что от самого чистого семени происходил?

Советники с удивлением посмотрели на друг друга.

Энуру его звали! Ану им сообщил; великим предком моим он был!

Его супруга, Нинуру, его единокровной сестрой была;

Она сына, первенца, родила; Энама имя ему дала.

Его жена ему единокровной сестрой была, согласно Законам Семени и Порядка Престолонаследования, она наследника ему родила.

Чистым потомством наследников были они, и по Закону Порядка Престолонаследования, и по Закону Семени!

Ану, в честь нашего предка Ана, мои родители меня назвали;

Мы отстранены были от наследования права, но нельзя лишить нас чистого семени Ана!

Пусть Ану будет царем! многие советники кричали. Пусть Алалу с трона уйдет!

Другие советовали поостеречься: борьбу надо предотвратить, чтобы единство сохранить!

Они позвали Алалу, чтобы обо всем ему сообщить.

Царевичу Ану Алалу свою руку подал; Ану он так сказал:

Хотя разные матери нас на свет произвели, от одного предка мы произошли;

Давай жить в мире, вместе вернем Нибиру изобилие! Дозволь мне на троне восседать, тебе — преемником моим стать!

К совету он с такими словами обратился: Давайте титул Наследного Царевича Ану дадим, пусть он будет преемником моим!

Пусть его сын мою дочь возьмет в супруги, пусть наши наследники сообща править будут!

Ану совету поклонился, к собранию он с такими словами; обратился:

Алалу я буду виночерпием, своего череда ожидающим преемником;

Я наставлю сына своего, чтоб он невестой выбрал дочь его.

И решение совета было таково; в царских анналах записано оно.

Так Алалу на троне оставаться было суждено.

Он мудрецов, ученых и военачальников вызывал, с ними он совет держал; для принятия решений он много знаний от них получал.

Небесные корабли строить он приказал, в Кованом Браслете золото искать он желал.

Кованым Браслетом сокрушены были те корабли; назад не вернулись они.

Разрушительным Оружием недра Нибиру вы вскрыть должны, чтобы снова вулканы извергаться могли! После этого он приказал.

Разрушительным Оружием небесные колесницы были вооружены, ужасными снарядами вулканы с небес были поражены.

Горы зашатались, долины содрогались, после ослепительной вспышки раскаты грома раздавались.

И была тогда на земле большая радость; ибо изобилия все ждали.

Во Дворце Ану виночерпием служил у Алалу

В ноги он кланялся Алалу, он в руку Алалу вкладывал чашу.

Алалу был царем; Ану, как слуга, находился при нем.

На земле радость ушла; дожди идти перестали, ветры дуть сильнее стали.

Извержения вулканов не стали более мощными, выбросы в Атмосферу не восстановили ее.

В небесах Нибиру совершать свои кругообороты продолжала;

От одного кругооборота до другого, причиняя страдания, сильнее становились холод и жара.

Народ Нибиру уважать своего царя перестал; вместо облегчения он принес страдания нам!

Алалу на троне восседал. Сильный и мудрый Ану, среди царевичей умный самый, перед ним смиренно стоял.

В ноги Алалу кланялся он, в руку Алалу он вкладывал чашу с вином.

В течение девяти кругооборотов Алалу был царем на Нибиру.

На девятый Шар Ану выступил против Алалу.

Сражаться врукопашную, обнаженными, он вызов бросил ему.

Пусть победитель станет царем, Ану сказал Алалу.

Они в поединке сошлись на публичной площади; двери и окна задрожали, стены шататься стали.

Алалу на колено встал; потом на землю грудью он упал.

Алалу в бою был побежден; по условиям боя, Ану был объявлен царем.

Ану во дворец препроводили; Алалу во дворец не пустили.

Из толпы он скрылся украдкой; он умереть боялся, как Лахма.

Втайне от других, он спешно отправился к месту небесных колесниц.