Ричард Докинз - Бог как иллюзия Страница 11

Имеются сведения об огромном количестве подобных случаев дискриминации атеистов; член Общества свободомыслия Филадельфии Маргарет Доуни ведёт их учёт.31 В её картотеке — примеры дискриминации в общественной жизни, в школе, на работе, в средствах массовой информации, со стороны семьи и правительства, примеры оскорблений, увольнений, изгнаний из лона семьи и даже убийств.32 Собранные Доуни свидетельства непонимания атеистов и ненависти к ним могут создать впечатление, что честному атеисту в Америке практически невозможно победить на выборах. В палате представителей — 435 членов, в сенате — 100. Естественно предположить, что большинство из этих 535 лиц хорошо образованы, а значит статистически невозможно, чтобы среди них не было значительного числа атеистов. Очевидно, ради победы на выборах они лгали или скрывали свои истинные убеждения. И зная отдающих им голоса избирателей, трудно их в этом винить. Каждому доподлинно известно, что признание в атеизме для любого кандидата на пост президента равнозначно мгновенному политическому самоубийству.

Эти реалии современной американской политической ситуации и их последствия потрясли бы Джефферсона, Вашингтона, Мэдисона, Адамса и их соратников. Кем бы они ни были — атеистами, агностиками, деистами или христианами, они бы в ужасе отшатнулись от вашингтонских теократов XXI века. Их бы скорее привлекла светская позиция «отцов-основателей» постколониальной Индии, особенно верующего Ганди («Я — индуист, я — мусульманин, я — иудей, я — христианин, я — буддист!») и атеиста Неру:

То, что зовётся религией, или по крайней мере организованной религией в Индии и повсеместно, приводит меня в негодование, я осуждаю это явление и желал бы, чтобы от него не осталось и следа. Почти всегда ему сопутствуют слепая вера и реакционизм, догматизм и ханжество, предрассудки, эксплуатация и защита личных выгод.

Данное Неру определение светской Индии, о которой мечтал Ганди (если бы только этому определению довелось стать реальностью, в то время как реальностью стал раздел охваченной кровавыми религиозными схватками страны), вполне мог бы начертать дух самого Джефферсона:

Мы говорим о светском устройстве Индии… Некоторые думают, что под этим подразумевается оппозиция религии. Это, конечно, не так. Мы имеем в виду государство, одинаково почитающее и одинаково признающее все религии; в Индии издавна терпимо относятся к разным вероисповеданиям… В такой стране, как Индия, где уживаются разные религии и верования, кроме как на светской основе создать настоящий национализм нельзя.33

Деистский бог, безусловно, гораздо предпочтительней библейского чудовища. К сожалению, вероятность того, что он существует или существовал в прошлом, не намного больше. В любом её виде гипотеза бога не является непременным условием мироздания.34 Гипотеза бога также почти стопроцентно отрицается на основании положений теории вероятности. Я вернусь к этому в главе 4, после того как мы рассмотрим в главе 3 так называемые доказательства существования бога. А сейчас поговорим об агностицизме и ошибочном мнении, что существование или несуществование бога является неприкосновенной темой, навсегда исключённой из ведения науки.

Нищета агностицизма

Крепкого сложения христианин, проповедовавший с кафедры в моей старой воскресной школе, признавался, что испытывает безотчётное уважение к атеистам. По крайней мере, у них достаёт мужества, чтобы упорствовать в своём заблуждении. Кого он не терпел, так это малодушных и нерешительных агностиков: ни то — ни сё, ни нашим — ни вашим, предпочитающие слабый чаёк хилые бесцветные соглашатели. В его словах была доля истины, но вовсе не той истины, которую он отстаивал. По словам Квинтина де ла Бедойера, католический историк Хью Росс Уильямсон по той же причине «уважал твёрдо верующего и убеждённого атеиста. Но презирал не имеющих мнения, болтающихся посерёдке бесхребетных людей».35

В позиции агностика нет ничего постыдного, если ни у той, ни у другой стороны не имеется доказательств. Тогда такое положение вполне разумно. Отвечая на вопрос, есть ли, по его мнению, жизнь где-то ещё во Вселенной, Карл Саган с достоинством заявил, что он — агностик. Не получив прямого ответа, собеседник попытался нажать на него и спросил, что он «чувствует нутром», на что Саган дал незабываемый ответ: «Я стараюсь нутром не думать. Полагаю, лучше всего не делать выводов, пока для этого нет оснований».36 Вопрос о внеземной жизни остаётся открытым. Существуют убедительные доводы как за, так и против, но пока у нас недостаточно доказательств, чтобы сделать хоть сколько-нибудь убедительные выводы. Агностицизм является разумной позицией во многих научных вопросах, таких, например, как следующий: что привело к массовому, самому крупному, согласно данным ископаемой летописи, вымиранию организмов в конце пермского периода? Причиной могло послужить падение метеорита, аналогичное вызвавшему более позднее вымирание динозавров, о чём мы можем утверждать с большей долей вероятности. Либо это могло произойти по другой причине или даже набору причин. Говоря о причинах двух этих вымираний, агностиком быть разумно. А как же с вопросом о боге? Может, здесь также лучше быть агностиком? Многие твёрдо дают положительный ответ, часто с убеждением, сдобренным толикой протеста. Может, они правы?

Хочу начать с выделения двух форм агностицизма. Первая — временный практичный агностицизм (ВПА): законно неопределённая позиция в вопросах, на которые должен существовать чёткий положительный или отрицательный ответ, но, чтобы прийти к правильному решению, у нас ещё не хватает доказательств (или времени, чтобы их рассмотреть, или знаний, чтобы их правильно оценить). Например, в вопросе о причине пермского вымирания ВПА является разумной позицией. Хотя мы сейчас и не знаем ответа, в будущем мы надеемся его узнать.

Однако, помимо вышеописанного, существует иной вид нерешительности, который я называю ППА (постоянный принципиальный агностицизм). Данный вид агностицизма уместен в вопросах, на которые ответа дать нельзя, сколько бы доказательств мы ни получили, потому что метод использования доказательств здесь неприменим. Вопрос сформулирован в другой плоскости или в другом измерении, вне достижимости для доказательств. Примером может служить известный философский орешек — вопрос о том, видите ли вы красный цвет так же, как его вижу я. Не исключено, что ваш красный цвет для меня — зелёный или совершенно отличный от любого цвета, который я способен вообразить. Философы приводят этот вопрос как пример вопроса, на который невозможно получить ответ, сколько бы новых доказательств ни появилось в будущем. Некоторые учёные и мыслители соглашаются — на мой взгляд, слишком охотно, — что вопрос существования бога также относится к категории навечно неразрешимых вопросов ППА. Из этого, как мы увидим, они часто делают нелогичный вывод о том, что гипотеза присутствия бога и гипотеза его отсутствия имеют абсолютно равную вероятность оказаться правильными. Я же утверждаю обратное: агностицизм в вопросе существования бога бесспорно является временно неразрешимым вопросом ВПА. Либо бог существует, либо нет. Это — научный вопрос; в один прекрасный день мы можем узнать на него ответ, а пока допустимо высказать веское мнение о его вероятном содержании.

В истории развития идей имеются примеры появления ответов на вопросы, которые раньше считались принципиально не разрешимыми наукой. В 1835 году знаменитый французский философ Огюст Конт писал о звёздах: «Мы никогда и никоим способом не сможем изучить их химический состав и минералогическую структуру». Однако ещё до того, как Конт высказал своё сожаление, Фраунгофер уже начал при помощи спектроскопа анализировать химический состав Солнца. В наше время спектрологи ежедневно опровергают убеждение Конта, выявляя точный химический состав самых далёких звёзд.37 Каково бы ни было происхождение астрономического агностицизма Конта, эта история должна по крайней мере служить уроком, предостерегающим от слишком поспешного провозглашения проблемы навечно неразрешимой. Однако, когда дело доходит до бога, огромное количество философов и учёных с радостью делают именно это — начиная с самого изобретателя термина «агностицизм» — Томаса Генри Гексли.38

Гексли объяснил происхождение слова, отвечая на личные нападки, последовавшие за введением нового термина. Директор Лондонского королевского колледжа преподобный доктор Вейс обрушился на «трусливый агностицизм» Гексли:

Может, он и предпочитает называться агностиком, но для него есть более знакомое название — неверный, то есть, проще говоря, неверующий. Слово «неверный», возможно, имеет неприятный оттенок. Но, возможно, так и должно быть. Человеку неприятно, и должно быть неприятно, заявлять вслух, что он не верит в Иисуса Христа.